Полное собрание сочинений. Том 70

С братской любовью ваш друг

Л. Т.

Печатается по копии из AЧ.

Теодор Эйхгоф (Theodor Elchhof) — сын пастора, в то время студент, впоследствии преподаватель гимназии в Германии в Анкламе (Аnкlam).

В письме от 29 января из Марбурга сообщал о впечатлении, произведённом на него чтением книги Толстого «Царство божие внутри вас», и о своем желании отказаться от карьеры пастора, которую ему готовили его родители.

1897 г. Марта 2. Никольское.

№ 4. Пишу вам, милый друг, уже 4-й №, а от вас не получил еще ни одного (я не считал того, к[оторое] вы написали в день приезда). Неужели не допускают мои письма до вас и останавливают ваши. Это было бы очень жаль за тех людей, кот[орые] это делают. Так это нехорошо и не только противно любви, но бесполезно жестоко. Мне хочется знать про ваше душевное состояние и хочется посоветовать вам не позволять себе возмущаться против тех, к[оторые] делают вам больно, а стараться любить их и жалеть. Это — одно средство, чтобы не переставать быть спокойным и радостным.

Л. Т.

На обороте: Курляндской губ. город Бауск. Павлу Ивановичу Бирюкову.

Датируется на основании почтовых штемпелей и записи в Дневнике Толстого (см. т. 53).

1897 г. Марта 4. Москва.

№ 5. Всё не получил от вас еще ни одного письма, милый друг, и решил теперь писать открытые письма: это, во 1-х, избавляет читающих от вероятно все-таки неприятной им обязанности распечатывать и читать чужие письма и всё же дает возможность и другим: нач[альникам] станций, почтальонам читать их.

Пишу, чтобы сказать, что все мы, знающие, а потому и любящие вас, огорчены той жестокостью, вследствие к[оторой] вы, живущий более 10 лет святой жизнью, посвященной служению богу и людям, подверглись недоброжелательству людей, желающих, оторвав вас от всех любящих вас, сделать вам больно. Утешаемся только тем, что Хр[истос] сказал, что как гнали его, так: будут гнать и тех, к[оторые] подражают ему.

Данилевская пишет мне: 1за что могли сослать П[авла] И[вановича]? Я с детства Пошина знаю его чистую ангельскую душу, любящую всех и желающую всем одного добра. Она удивляется, но я не удивляюсь, но только жалею тех, к[оторым] нужно гнать тех, к[оторые], как вы, живут для добра. Целую вас братски.

Лев Толстой.

На обороте: Курляндской губ. город Бауск. Павлу Ивановичу Бирюкову.

Датируется на основании почтовых штемпелей и записи в Дневнике Толстого (см. т. 53).

1См. письмо № 27.

1897 г. Марта 6. Москва.

Милый, дорогой друг Поша. Это 5-й № моего письма к вам. 1Два последние были открытые и больше предназначались для тех, к[оторые] читают их. Нынче видел Пав[лу] Ник[олаевну] и читал ваше письмо к ней и дневник. 2Вы пишете в вашем дневнике (я сейчас его читал вслух двум молоканам (скорее унитарьянцам) с Волги — один старик из Царицына, 3другой молодой из Дубовки) 4— вы пишете почти то же, что я советую вам, то, чтобы заняться литерат[урным] трудом и вечно новым, интересным, важным и таким, к[оторому] никто и ничто помешать не может — приближением к богу, средство для к[оторого] есть одно, устранение всего, что мешает любить людей. Всегда важна любовь, в ней жизнь, но особенно в такие минуты внешних переворотов, к[оторые] вы переживаете. Только одна она дает ту твердость, спокойствие и радость, к[оторые] так нужны в вашем одиночестве.

Еще советовал бы вам физический труд, хотя двух, трех часов, — может быть и столярный и сапожный.

Жизнь всегда важна, но бывают такие времена, когда она особенно значительна, когда каждый таг кажется полон самых важных последствий в ту или другую сторону. И такое время вы переживаете. Молитесь непрестанно. Только помня бога, можно верно ответить на те сложные, или скорее, вытекающие из таких сложных причин, требования насильников. Как важно, н[а]п[ример] то, что вы отказались дать подписку и то, что вы братски беседовали с полицейским. Дай вам бог случай и возможность установить как можно больше любовных отношений, чтобы тот огонь любви, кот[орого] они так боятся и хотят погасить, разгорался всё больше и больше и жег вокруг себя всё, что к нему прикоснется. Дневник ваш читали и слушали с умилением; так жаль, что он обрывается там, где я ждал описания помещения, хозяев, обихода жизни. В моем начатом романе Декабристы 5одной из мыслей б[ыло] то, чтобы выставить двух друзей, одного пошедшего по дороге мирской жизни, испугавшегося того, чего нельзя бояться, — преследований, и изменившего своему богу, и другого, пошедшего на каторгу, и то, что сделалось с тем и другим после 30 лет: ясность, бодрость, сердечная разумность и радостность одного, и разбитость и физическая и духовная другого, скрывающего свое хроническое отчаяние и стыд под мелкими рассеяниями и похотями и величанием — перед другими, в к[оторые] он сам не верит. Сейчас говорили про это с пришедшими еще Желтовым и Суллером 7и так всем ясно стало, что вы благую часть избрали. Цените ее, милый друг.

А любят как вас! Кто такая Данилевская, к[оторая] вас учила и не может понять, за что могли напасть на Пошу с его ангельской душой. От Чертк[ова] получил два письмa, но нынче принесли назад повестку на письмо, к[оторое] почему-то не выдают. Постараюсь устроить через кого-нибудь переписку и с ним. Не пишу вам фактич[еских] подробностей. Их передаст вам милая Павла. Про себя могу сказать, что я здоров и духовно спокоен и радостен, как давно не был. Желал бы вам передать это спокойствие, если бы думал, что у вас его нет. Черпаем мы его из одного общего источника и одним и тем же путем. Внешне занят всё статьей об искусстве. В семье хорошо. Девочки живут своей личной жизнью и оттого им не совсем хорошо. Но они знают, где спасенье и истина. Они очень любят вас. И это меня всегда радует. Прощайте, милый друг. Целую вас. Буду по почте писать всё открытые письма.

Л. Т.

6 марта 1897.

1Толстой ошибочно помечает это письмо № 5; этим номером было помечено предшествующее письмо.

2Отрывки из дневника П. И. Бирюкова напечатаны в его статье «История моей ссылки» — сборник «О минувшем», СПб. 1909.

3В. В. Паньков. См. прим. к письму № 30.

4Яков Александрович Токарев.

5«Декабристы», роман, над которым Толстой работал в 1860 и в 1879 гг. и который остался неоконченным. См. т. 17.

6Федор Алексеевич Желтов. См. прим. к письму № 70.

7Леопольд Антонович Сулержицкий (1872—1916), впоследствии режиссер Московского Художественного театра; близкий знакомый Толстого. См. о нем в т. 69. В 1898 г. сопровождал духоборов в Канаду (см. т. 71).

1897 г. Марта 9. Москва.

Дорогой Анатолий Федорович. Вчера вечером сын мой 1рассказал мне про страшную историю, случившуюся в Петропавловской крепости, и про демонстрацию в Казанском соборе. Я не совсем поверил истории, в особенности п[отому], ч[то] слышал, что в Петропавловской крепости теперь уже не содержат заключенных. Но нынче утром встретившийся мне профессор 2подтвердил мне всю историю, рассказав, что они, профессора, собравшись вчера на заседании, не могли ни о чем рассуждать, так все они были потрясены этим ужасным событием. Я пришел домой с намерением написать вам и просить сообщить мне, что в этом деле справедливо, т[ак] к[ак] часто многое бывает прибавлено и даже выдумано. Не успел я еще взяться за письмо, как пришла приехавшая из Петерб[урга] дама, — друг погибшей, 3и рассказала мне всё дело и то, что лишившая себя жизни девушка Ветрова 4мне знакома и была у меня в Ясн[ой] Поляне. 5