Полное собрание сочинений. Том 66

Прощайте пока.

Любящий вас.

Печатается по рукописной копии из AЧ. Дата Толстого «26» (в тексте письма) уточняется на основании записи в его Дневнике 15 сентября о получении письма Прокопенко (см. т. 52, стр. 72).

Письмо Прокопенко, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

1См. письмо № 322.

1892 г. Октября 1. Я. П.

Дорогой друг Поша! Сейчас получил ваше письмо Тане. Все мы страшно взволнованы болезнью М[арьи] П[етровны] и стремимся к вам, но всех нас не пускают. Тани нет. Она в Москве. Маша, однако, не отчаивается поехать сменить вас у больной. Пожалуйста, извещайте о М[арье] П[етровне]. Вы всё не велите беспокоиться о вас, а я не могу думать о вас без укоров совести и чувства виноватости и неоплатности перед вами и, главное, любви. Передайте М[арье] П[етровне], что мы все душою с нею и будем в теле с нею, как только это будет нужно. Не нужно ли ей чего? Да вы, верно, всё доставите ей, начиная с сиделки. Деньги Таня вышлет вам из Москвы. Мы ей написали. Дрова я выписал от Рубцова из Смоленска и послал ему 30 свидет[ельств] на 30 ваг[онов]. Дубликаты я велел выслать в Тулу. С получением тотчас же вышлю вам. — Пожалуйста, извещайте. Целую вас.

Л. Т.

На обороте: Сызрано-Вяземская жел. дор. Станция Клекотки. Павлу Ивановичу Бирюкову. Бегичевка Раевских . Очень нужное.

Впервые отрывок напечатан в Б, III, стр. 298. Написано в один день с письмом С. А. Толстой к T. Л. Толстой из Ясной Поляны в Москву от 1 октября.

Ответ на письмо Бирюкова к T. Л. Толстой из Бегичевки от 28 сентября, в котором Бирюков уведомлял (вторично; первое письмо неизвестно) о болезни жены брата С. А. Толстой С. А. Берса, Марии Петровны Берс, рожд. Романовой (ум. 20 октября 1892), которая заболела тифом.

1892 г. Октября 4. Я. П.

Милый друг Таня,

Какую расписку Вогау 1ищет дорогой Алек[сандр] Никифорович], к[оторого] поблагодари за его хорошее письмо. 2Я ждал этого письма от него. Письмо Лыжина, скажи ему, огорчило меня. Оно похоже на душевно -больного.

Всё это я придумал, только чтобы писать тебе.

Если надо жалеть тебя и tu fais bonne mine à mauvais jeu, 3то я жалею тебя всей душой. А то, что тебя мне недостает, так очень чувствую. Хотя дела от тебя мало. Да и не требуется. Тебе верно всё написали о положении вещей. Сейчас был у нас с Левой большой задушевный разговор об его воинск[ой] повинности 4и очень хорошо, любовно говорили. А когда любовно, то всё хорошо, и последствия хорошие будут. Писанье мое всё двигается черепашьими шагами, но движется.

Маша скучает. Но это неизбежно, только бы произошло выпотение этой скверной заразы. Говорю скверной заразы, только по тем обстоятельствам, при к[оторых] это расскочилось, 5а если бы не то, да даже и при этом сейчас готов благословить образом, равно и тебя. И не только без неудовольствия, но с истинным.

Целую тебя, голубушка, и радуюсь, что скоро увижу тебя.

На конверте: Москва. Долгохамовнический переулок, дом № 15. Татьяне Львовне Толстой.

Дата определяется почтовым штемпелем отправления.

1Немецкая фирма «Вогау и Кº. Московское акционерное общество для производства цемента и других строительных материалов и торговли ими», директором которой был Гуго Максимович Вогау, пожертвовала в июне 200 руб. в пользу голодающих. 27 июля та же фирма уведомила Толстого, что получила от лондонской фирмы Barclay Revan Banson and Cº 87 фунтов 1 шиллинг и 5 пенсов стерлингов под прилагаемые квитанции, которые просила подписать и передать московскому Торговому банку для учинения с ними расчета. Толстой расписку тогда не прислал, повидимому не получив уведомления, о чем справлялся видавшийся с Татьяной Львовной Дунаев, состоявший директором Торгового банка. 9 октября фирма Вогау и Кº повторила свое уведомление, вновь вложив квитанцию, которую Толстой, очевидно, и подписал, так как она не сохранилась при письме Вогау.

2А. Н. Дунаев в письме от 30 ноября писал о прочтении им письма Толстого к С. П. Прокопенко. При письме прилагал письмо своего знакомого Лыжина (оно не сохранилось).

3[ты делаешь хорошую мину при плохой игре,]

4Льву Львовичу Толстому предстояло отбывание воинской повинности, от которой он, сочувствуя взглядам отца, сначала предполагал отказаться, но потом написал письмо Кузминским, прося хлопотать о зачислении его в конную артиллерию. Он был зачислен вольноопределяющимся в Четвертый стрелковый императорской фамилии батальон и в конце октября уехал в Петербург. Через полтора месяца его освободили от поенной службы за непригодностью.

5Подразумевается отношение М. Л. Толстой к П. И. Раевскому.

1892 г. Октября 7. Я. П.

Сейчас получил ваше последнее письмо, дорогой Митрофан Васильевич, вероятно из Белгорода, и оно очень взволновало меня. Письма из Волчанска ни от вас, ни от Бодянского не получал 1— ужасно жалко. Особенно милого, дорогого Бодянского, о котором я так горячо и напрасно спросил. 2Не мне его учить, а ему меня учить надо.

Переносился душою в ваше положение и страдал вместе с вами за этого конвойного, который заряжает на людей ружье и готов убить, и вместе понимает учение Христа. Я особенно живо чувствую это, потому что не переставая 2-й год стараюсь проникнуть эту тайну, вдумываюсь в эти явления и живу в них.

Ha-днях, ехавши в Бегичевку, я съехался с экстренным поездом солдат с розгами и боевыми патронами, ехавшими усмирять тех голодных, с которыми мы жили последний год. И ехали всё такие же, как ваш конвойный, но только с тою разницею, что эти уже понимают то, что они делают, это видно по их бегающим глазам и п[отому], ч[то] они сами признаются, что им стыдно. 3—

Близко царствие божие, при дверях. Я не могу не думать этого и буду умирать с этим сознанием и жить, главное то, что мне осталось жить, хочу жить так, чтобы содействовать этому осуществлению.

Очень может быть, что я делаю не то, что нужно для этого, может быть, что я заблуждаюсь, но знаю, что только в такой жизни, которая осуществляет царств[ие] бож[ие], в искании ц[арствия] б[ожия] и правды его для меня весь смысл жизни.

Знаю, что то же для вас, и когда вижу, как теперь, что вы и Бодянский, ища осуществления ц[арствия] б[ожия] и правды его, вступаете не в борьбу — борьбы нет для идущего Христовым путем, всё расступается перед ним, — но подвергаетесь всей силе искушения, волнуюсь за вас и люблю вас особенной, восторженной любовью.

Соблазны с двух сторон: ослабеть, отречься, этого я не боюсь за вас; и — возгордиться своей силой. — Я знаю, что вы лучше меня знаете этот соблазн и бережетесь его, но говорю, что думаю и чувствую за вас. Сила та, котор[ой] мы побеждаем и победили, не наша, а сила отца, и чем больше мы себя устраним, тем действительнее эта сила.