Полное собрание сочинений. Том 63

Крѣпитесь же, милая...., 6пишите все — и хорошее, и дурное, и побольше подробностей. Большое спасибо вамъ за вечернюю приписку 7въ концѣ письма; она меня порадовала и успокоила. На всѣхъ находятъ тяжелыя минуты, большею частью имѣющія физическую причину. Главное, надо стараться, чтобы подъ состояніе общее грусти и раздраженія не подставлять выдуманныхъ причинъ этой грусти и этого раздраженія. «Мнѣ грустно, я раздражена», отчего, на что? Когда человѣкъ дойдетъ до того, что искренно отвѣтитъ себѣ: «ни отъ чего, ни на что», а просто грустно, просто раздражена, тогда и грусть, и раздраженіе пройдутъ очень скоро. Поцѣлуйте вашего отца за меня и поподробнѣе напишите о немъ. Передайте привѣтъ всѣмъ вашимъ. Вамъ скучно, a мнѣ вамъ завидно.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Толстой отвечает на письма О. Н. Озмидовой: от 19 июля 1886 г. и 2 августа 1886 г. (оба из Уч-дере).

1Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции. По содержанию здесь следует вставить: Ольга Николаевна.

2Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции.

3В начале августа 1886 г. Толстой, слезая с воза, ушиб ногу о грядку телеги, отчего получилось воспаление надкостницы, почти на два месяца приковавшее его к постели.

4В этом письме О. Н. Озмидова описывала свой переезд на Кавказ и между прочим писала: «Я на всё это пока смотрю с недоверием, мне кажется, что божеского ничего не будет. Если мы хороши, то все равно где ни жить, а если плохи, то, конечно, Кавказ не поможет» (из письма О. Н. Озмидовой от 19 июля 1886 г. АТБ).

5В следующем письме от 2 августа 1886 г. О. Н. Озмидова сообщала о своих впечатлениях на Кавказе (где она жила в Толстовской колонии) и о своем угнетенном душевном состоянии. Ко Льву Николаевичу она обращалась с просьбой: «Помогите мне, напишите хоть что-нибудь, хоть совсем не об том, о чем я пишу. Ваше слово укрепит меня, потому что оно непременно будет в связи с богом, а я его потеряла теперь. Теперь я совсем упала духом, — прошу помощи, а ведь сама знаю, что ее не может дать мне никто, кроме Христа и моего общения с ним. Пишу оттого, что очень у меня холодно и тяжело на душе. Я совсем одинока, и Христос далеко от меня. Только мысли со мною и одна другой ужасней и чернее» (АТБ).

6Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции. По содержанию здесь следует вставить: Ольга Николаевна.

7О. Н. Озмидова писала: «Я писала это всё утром, писала и плакала, теперь вечер, и я говорю спокойнее. Надо пожить еще вместе с моими, работать над собою, сделать всё, что я могу и тогда уже искать выхода другого, а то рано еще слишком отчаиваться, терпение и любовь, пополнее, побольше!» (из письма О. Н. Озмидовой от 2 августа 1886 г. АТБ).

1886 г. Сентября 2. Я. П.

Получилъ вчера ваши письма, милые друзья Николай] Л[укичъ] и 0[льга] Н[иколаевна] и изъ обѣихъ одно и то же радостное чувство, что вамъ хорошо и что вы все-таки недовольны — не недовольны, а не удовлетворены. Это — признакъ людей, идущихъ по пути, а не стоящихъ, какими мы всѣ хотимъ быть. Радостное чувство — помоги вамъ Богъ. Я даль прочесть письмо О[льги] Н[иколаевны] моимъ дочерямъ и видѣлъ, какъ имъ завидно — Машѣ особенно.

Пишу лежа — сидѣть больно. Болѣзнь идетъ своимъ чередомъ. Самое вѣрное опредѣленіе моего состоянія: помираю отъ ноги. И, дѣйствительно, — выздоровлю или нѣтъ, но теперь помираю, т. е. потокъ жизни — служенія — сузился въ чуть каплющую струйку. Лежишь и ждешь выхода одного изъ двухъ, и оба принимаю съ радостью. Докторъ, которому я противъ воли подвергся, говоритъ, что опасности нѣтъ, но будетъ долго воспаленіе и разрушеніе надкостницы. Но это въ самомъ дѣлѣ никому, ни мнѣ — если я люблю въ себѣ то, чтò можно любить, — ни друзьямъ моимъ — если они дѣлаютъ тоже — не можетъ быть интересно.

Во время 4-хъ недѣль моей болѣзни мнѣ было очень хорошо. Всѣхъ почти дорогихъ друзей, кромѣ васъ, я видѣлъ: всѣ побывали у меня.

.... 1пишетъ, что ей больно за васъ и, кажется, что вы одиноки. Я понимаю это чувство и самъ испытываю его къ людямъ, которыхъ люблю, и къ вамъ. И потому хочется сказать вамъ, что вы не одиноки, а дороги и любимы всѣми людьми, любящими ту истину, которой вы служите. Мнѣ не только кажется, но я вижу несомнѣнно, что мы всѣ одинаково любимъ другъ друга. Вы — только по свойству своего служенія истинѣ — отталкиваете отъ себя людей, не любящихъ ее, и знаю, что это вамъ больно. Былъ у меня проѣздомъ.... 2Онъ показывалъ мнѣ ваши письма и ему казалось, что это въ чемъ-то обличаетъ васъ. Я прочелъ. Потомъ, замѣтивъ, что онъ не добро расположенъ къ вамъ, сталъ спрашивать: за что? Оказывается: ни за что. То же и въ письмахъ, въ которыхъ все — правда и добро.

.... 2съ .... 2вотъ нѣсколько недѣль живутъ у меня. Вотъ онъ любитъ васъ да и .... 2, и всѣ. .... 2былъ у меня и проѣхалъ въ деревню. Насчетъ «Крошки» (Доритъ) 3мы не деликатничаемъ, а мое мнѣніе, что вышло хуже, чѣмъ я ожидалъ, но виноватъ въ этомъ я, предполагая, что можетъ выйти лучше — или вы, не знаю. А все таки напечатать надо.

Вопросы: какая вѣра ...., 4кто ....? 4Я какъ будто знаю его. Какія будутъ ваши занятія зимою? Что вы заготовляете для обиходнаго пропитанія? У меня есть знакомый мужикъ, плотникъ, столяръ, серьезный вѣрующій человѣкъ, очень хорошій. Попытаюсь послать его къ вамъ. Не знаю его семьи. Узнаю. .... 4и .... 4проѣхали и вѣрно у васъ. Какъ-то странно складывается составь вашего поселенія; но все матеріальное не въ нашей власти, а духовное единеніе — въ нашей, и оно, Богъ дастъ, будетъ велико у васъ.

Очень я слабъ и пишу не думая; что не такъ написалъ, объясните получше, полюбовнѣе — будетъ правда, потому что одно главное, что хотѣлъ выразить письмомъ, это то, чтò чувствую — любовь ко всѣмъ вамъ.

Печатается по копии, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Дата копии.

Толстой отвечает на письмо О. Н. Озмидовой от 23 августа 1886 г., в котором она описывала свое устройство и жизнь в колонии. Между прочим писала: «Как хорошо сегодня у меня на душе, давно так не было; я с особенной любовью сегодня готовлю обед и работаю. Спасибо большое, большое за ваше письмо; еслибы не было мне так больно за свою мерзость, это письмо была бы моя радость. Как хорошо место из вашего письма, где вы пишете: «Главное надо стараться, чтобы под состояние общей грусти и раздражения не подставлять выдуманных причин этой грусти и этого раздражения». Только второй раз прочтя ваше письмо, я вдруг их поняла и поняла причину своей грусти. И как часто я это делала, и как часто под таким ложным освещением мне казалась жизнь несносной. Ваши слова: «Дальше от людей — ближе к богу» мне понятны с одной стороны и с отрицательной — меньшее зло. Но ведь без людей — не познаешь и счастье в добре? Чего я тут не понимаю?» (АТБ).