Полное собрание сочинений. Том 63

Симонъ уѣхалъ, его жена увлекла. Онъ писалъ 6изъ Москвы. Какой чудный человѣкъ. Весь свѣтится и горитъ. Тоже за него жутко, когда посмотришь съ мірской точки зрѣнія, а перенесешься въ его душу, то такъ радостно и твердо.

Любящій братъ

Л. Т.

Дѣвочки уѣхали въ Пирогово къ брату. 7Всѣ васъ любятъ, какъ должно.

Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано в «Книжках Недели» 1897, VI, стр. 216—217 (отр.); полностью В. И. Срезневским в ТГ, стр. 78—79. На письме пометка карандашом рукой не Толстого: «9 дек. 86». Однако нужно признать эту пометку ошибочной. В письме этом Толстой, говоря о своей болезни, замечает: «Я сижу теперь прямо на кресле и перебираюсь с места на место с помощью человека». Очевидно, что речь идет о выздоровлении Толстого, хотя еще не полном. Но уже в письме к Г. А. Русанову от 10? ноября 1886 г. Толстой замечает: «я хожу и совсем здоров». Следовательно, письмо это никаким образом не могло быть написано в декабре 1886. Мы же датируем его предположительно 10—25? октября 1886 г. (как и письмо к Е. В. Винер — на тех же основаниях), имея в виду в дальнейшем упоминания о болезни в письме к А. М. Кузминскому, датированному нами (также предположительно) 20—30? октября 1886 г. (слова в письме Андрея Львовича: «у папа дрейнаж совсем навсегда вынули, но он еще плохо ходит» — очевидно, следующая стадия выздоровления) и в письме к Н. Н. Ге (отцу) от октября 31 — ноября 1? 1886 г.: «я теперь хожу свободно, только прихрамывая».

1Сергей Львович, старший сын Толстого.

2Марья Львовна (1872—1906), вторая дочь Толстого.

3См. прим. к письму № 458.

4Исаак Борисович Файнерман.

5В то время Н. Н. Ге был занят работой над картинами из евангельской жизни, о чем и писал Толстому.

6Письма Симона к Толстому 1886 г. неизвестны.

7Гр. Сергей Николаевич Толстой.

1886 г. Октября 10—20? Я. П.

Сейчасъ принесъ мнѣ Исаакъ Борисычъ 1ваше письмо, дорогая Лизавета Владиміровна. Очень понимаю то, что вы не можете дойти до той отвлеченности при к[оторой] не больна смерть близкихъ. 2Но какихъ близкихъ и почему больно? Дѣло все въ томъ чтобы любить прежде Бога, т. е. добро истину, а потомъ людей. Любить Бога значить дѣлать дѣло Бога, т. е. добра и истины, и въ успѣхъ этаго дѣла класть свою жизнь. Если такъ любить Бога, то непременно будешь любить людей всѣхъ, но особенно горячо тѣхъ, к[оторые] дѣлаютъ дѣло божье, и будешь болѣть объ ихъ потерѣ, но не такъ, какъ болѣютъ о людяхъ не любя Бога, п[отому] ч[то] любишь людей за то, что они работники божьи, а работниковъ у него много и есть кого любить, и самъ послѣ потери однаго работника невольно постарается замѣстить его. Для меня эта не мысль, а чувство, служить не то что утѣшеніемъ, а совершенно уничтожило болѣзненность потери близкихъ и страхъ, несогласіе съ своей смертью. Да вы и сами говорите: Будемъ крѣпко держаться другъ за друга. Въ этомъ то и Богъ, и добро, и истина, и сила.

Дай вамъ Богъ всего хорошаго. Здоровье мое совсѣмъ хорошо. Только ходить еще не могу безъ костылей.

Печатается по копии Е. В. Викер, хранящейся в AЧ. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о болезни Толстого. См. вводное примечание к письму № 560.

Письмо Е. В. Винер, на которое отвечает Толстой, неизвестно.

1Исаак Борисович Файнерман.

2О ком здесь идет речь, выяснить не удалось.

1886 г. Октября 20 — 30? Я. П.

Милая тетя Таня, у папа дрейнаж совсем на всегда, вынули, но он еще плохо ходит. 1Я учусь с мама всякий день; я хорошо помню «Парус», 2но в таблице не тверд. Вот мы и написали Васе, 3я думаю что он рад этому. Благодарю за письмо твое. Целую тебя крепко и всех.

Твой Андрюша.

Александру Михайловичу.

Исполняя требованіе малышей, 4пишу тебѣ, милый другъ Саша, хотя признаюсь нахожусь въ затрудненіи, что именно спеціально тебѣ сказать. Мой интересъ въ жизни и въ людяхъ все одинъ и тотъ же и нетолько не ослабляется, но усиливается съ каждымъ часомъ моей жизни, интересъ въ томъ, чтобы быть полезнымъ другимъ людямъ и не оскорблять, и не огорчать ихъ своими неумѣлыми попытками это дѣлать. Я боюсь, что тебя я такимъ образомъ огорчилъ. Желаю, чтобъ этаго не было, и учусь тому, чтобы этаго не было. Болѣзнь меня перенесла совсѣмъ въ другой міръ, замкнутый матерьяльно и очень вслѣдствіе того расширившейся духовно, и я увидалъ многое новое, чего я не видалъ прежде. Желаю тебѣ не болѣзни, но того же освобожденія на время отъ суеты житейской, заслоняющей самое важное и дорогое, т. е. вѣчный смыслъ нашей жизни, неуничтожаемый смертью и видимый только при свѣтѣ любви ко всѣмъ — больше чѣмъ къ самому себѣ, къ самымъ близкимъ (по духу), спокойной къ равнодушнымъ и сострадательной къ заблудшимъ.

То то ты подумаешь, отъ нечего дѣлать разводить лясы. Не взыщи — написалъ, что пришло въ голову усталую — я много работалъ нынче.

Печатается по автографу (представляющему собою приписку к письму А. Л. Толстого к Т. А. Кузминской), хранящемуся в ГТМ, в арх. Т. А. Кузминской. Публикуется впервые. Датируется на основании упоминания о болезни Льва Николаевича в письме А. Л. Толстого (см. прим. 3 к письму № 538 и вводное примечание к письму № 560).

1См. прим. 3 к письму № 538.

2«Парус» (1832 г.)—стихотворение М. Ю. Лермонтова.

3Василий Александрович Кузминский, второй сын А. М. и Т. А. Кузминских.

4Толстой, вероятно, разумеет своих сыновей Андрея и Михаила Львовичей.

1886 г. Октября 31—Ноября 1? Я. П.

Оставилъ письмо вамъ подъ конецъ, дорогой другъ, и теперь усталь, боюсь, что много не напишу. Но нужно сказать: 1) что картина каящагося грѣшника вѣроятно будетъ прекрасна, но.... это, мнѣ кажется, не та картина по сюжету, к[оторая] будетъ нравиться и продастся, а напротивъ... мистицизмъ... фантазія... суевѣрія и т. п. Кромѣ того сюжетъ Каящ[агося] Грѣшн[ика] мало извѣстенъ. Извѣстенъ только, какъ католический или въ русскомъ пересказѣ «Повѣсть о бражникѣ». Такъ мнѣ кажется. Вы возложите надежды, а надежды не сбудутся.

Вамъ будетъ досадно, a мнѣ больно. — А впрочемъ, кто ее знаетъ, эту дуру публику, а вдругъ всѣ мои дурныя ожиданія окажутся неправдивыми. Дай Богъ. Главное, чтобы вы не досадывали. 2-е) Не гнѣвайся и прелюбодѣяніе прекрасно, но клятва не такъ ярко; но не могу себѣ представить иначе. 1О, помогай вамъ Богъ въ этомъ великомъ дѣлѣ. — У насъ все хорошо, божья благодать. Радостей мнѣ Богъ даетъ слишкомъ много. Въ семьѣ доброе сѣмя хотя медленно, но несомнѣнно ростетъ. Людей братьевъ по вѣрѣ все прибываетъ. Нынѣ уѣхалъ одинъ лейбъ-уланскій блестящій офицеръ Джунковскій, 2ѣдетъ къ Хилкову; 3Хилковъ же еще болѣе блестящей богатый князь 22 лѣтъ, полковникъ, к[оторый] бросилъ все и живетъ на крестьянскомъ надѣлѣ, работая съ мужиками. Человѣкъ болышаго ума и образованія и большей силы добра, по всему, что я о немъ знаю. Джунк[овскій] тоже ясный, чистый и твердый человѣкъ. Фейнерманъ нынче уѣзжаетъ отбывать воинскую повинность; уѣзжаетъ веселый, добрый и твердый. Я теперь хожу свободно, только прихрамывая и началъ художественную работу, 4к[оторая] очень меня занимаетъ. Обнимаю васъ и Петрушу и мой привѣтъ Аннѣ Петровнѣ и Катѣ, 5цѣлую дѣтей. Получила ли Анна Петровна письмо жены. 6Соня очень проситъ искренно передать вамъ всѣмъ свою любовь. И говорить, что написала бы вамъ, да ей очень некогда.