Полное собрание сочинений. Том 62

1875 г. Августа 25. Я. П.

Дорогой Николай Николаевич!

Сейчас (2-й день нашего возвращения из Самары) прочел Последнего идеалиста 1и очень вам благодарен за него. Вместе с вашими последними письмами и этим я имею от вас всё то, что вы хотите и можете сказать о себе: и я признаюсь, я много, много узнал нового.

Я узнал, главное, то из вашей повести, о чем я и догадывался всегда, что ваше сочувствие ко мне и мое к вам основано на необыкновенной родственности нашей духовной жизни. Я надеюсь, что эта отрезанность пуповины, это равнодушие к одной стороне жизни есть только признак другой пуповины, пропускающей более сильные соки, и надеюсь, что ни вы, ни я не хотели бы променяться с теми, которым мы лет 25, 20 тому назад так завидовали. —

И как вы правы, что Гамлет Щ[игровского] у[езда] 2и лишние люди не произошли от того, что Ник[олай] Павлов[ич] любил маршировку, как нам это внушают Анненковы, и что это не есть плачевная слабость одного периода русской жизни или даже вообще русского человека, а это есть громадная, новая, не понятная Европе, понятная индейцу сила. Признаюсь вам, я всегда чувствовал то, что чувствовал ваш герой и Гамлет, но никогда не жаловался на это, а гордился и радовался и теперь, чем ближе к смерти, тем больше радуюсь.

Мы приехали 3-го дня благополучно. Я не брал в руки пера два месяца и очень доволен своим летом. Берусь теперь за скучную, пошлую А[нну] Карен[ину] и молю бога только о том, чтобы он мне дал силы спихнуть ее как можно скорее с рук, 3чтобы опростать место — досуг очень мне нужный — не для педагогических, а для других, более забирающих меня занятий. 4Педагогические занятия я люблю так же, но хочу сделать усилие над собой, чтобы не заниматься ими.

Что вы делаете? Успокоились ли вы от грустных впечатлений кончины вашего брата? Главное, работаете ли вы? И что? Мое знакомство с философом Соловьевым 5очень много дало мне нового, очень расшевелило во мне философские дрожжи и много утвердило и уяснило мне мои самые нужные для остатка жизни и смерти мысли, которые для меня так утешительны, что если бы я имел время и умел, я бы постарался передать и другим.

Есть ли надежда увидаться с вами нынешний год? Не поедете ли куда-нибудь через Москву? В Москву я бы приехал к вам, или вы приехали ко мне. К себе же звать вас из Петербурга я, разумеется, не смею.

Ваш Л. Толстой.

Впервые опубликовано по машинописной копии в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 155—156. По автографу публикуется впервые. Дата определяется содержанием.

1«Последний из идеалистов. (Отрывок из ненаписанной повести)» H. Н. Страхова был напечатан в «Отечественных записках», 1866, № 7, отд. 1, стр. 105—124. Позднее вошел в книгу H. Н. Страхова «Воспоминания и отрывки», Спб. 1892, стр. 257—295.

2«Гамлет Щигровского уезда» — повесть Тургенева, напечатанная впервые в «Современнике», 1849, № 2.

326 августа С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «Левочка налаживается писать и ходит на охоту». Однако всю осень работа над романом не спорилась, и лишь 12 декабря С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской, что «Левочка начинает заниматься романом». См. письма №№ 200, 208, 210, 211.

4Речь идет, очевидно, о религиозно-философских работах. В ноябре 1875 г. Толстой начал статью о значении религии. См. т. 17.

5Владимиром Сергеевичем Соловьевым. 3 мая 1875 г. Соловьев писал Толстому из Москвы и просил разрешения приехать в Ясную Поляну. Ответ Толстого неизвестен. Соловьев приезжал в Ясную Поляну около 10 мая.

1875 г. Августа 25. Я. П.

Мы 3-го дня приехали из Самары — благополучно, и надеюсь, что ты пожалеешь меня, не будешь ожидать меня, а приедешь повидаться и поговорить и послушать наши рассказы.

Урожай в Самаре хуже среднего, так что у меня дохода опять нет. Я доволен, что хоть не будет убытка. Я слышал про тебя от Бибикова en gros, 1но подробностей не знаю. Как-то твои хозяйственные и семейные дела? Во всяком случае уж недолго и пора умирать, в чем я совершенно с тобой согласен. Посылаю письмо Машеньки к арендатору. Оно ездило за мной в Самару.

Датируется на основании слов: «Мы 3-го дня приехали из Самары» и «урожай в Самаре хуже среднего». Толстые всей семьей ездили в Самару в 1873 г. и в 1875 г. и возвращались оба раза 22 августа, но в 1873 г. в Самарской губ. был настоящий неурожай.

1[в общих чертах,]

1875 г. Августа 25. Я. П.

Вот 3-й день, что мы приехали благополучно, и я только что опомнился и спешу писать вам, дорогой Афанасий Афанасьевич, и благодарить вас за ваши два письма, 1которые больше, чем всегда, были ценны в нашей глуши. Надеюсь, что здоровье ваше лучше. Это было заметно по второму вашему письму, и надеюсь, что вы преувеличивали. Дайте мне еще немного опомниться, тогда подумаем, как бы побывать у вас. Вы же по старой, хорошей привычке, пожалуйста, как это вам ни трудно, надеюсь, не проедете в Москву, не заехав. Урожай у нас был средний, но цены на работу огромные; так что в конце только сойдутся концы. Лошади ваши поправляются на ковыльных степях. Особенно же я благодарен за обоих жеребцов. Куда прислать 100 р., кот[орые] я вам должен? Здоровье жены всё время колебалось: то лучше, то хуже; но кажется, что не хуже того, как мы поехали. Дети здоровы. И новый поступивший к нам перед нашим отъездом еще в Самару швейцарец классик m-r Rey очень до сих пор хорош и как учитель и как воспитатель.

Я два месяца не пачкал рук чернилами и сердца мыслями, теперь же берусь за скучную, пошлую Каренину с одним желанием поскорее опростать себе место — досуг для других занятий, но только не педагогических, которые люблю, но хочу бросить. Они слишком много берут времени.

Как обо многом и многом хочется с вами переговорить, но писать не умею. Надо пожить, как мы жили в Самарской здоровой глуши, видеть эту совершающуюся на глазах борьбу кочевого быта (миллионов на громадных пространствах) с земледельческим, первобытным — чувствовать всю значительность этой борьбы, чтобы убедиться в том, что разрушителей общественного порядка, если не 1, то не более 3, скоро бегающих и громко кричащих, что это болезнь паразита живого дуба, и что дубу до них дела нет. Что это не дым, а «тень, бегущая от дыма». 2

К чему занесла меня туда (в Самару) судьба — не знаю; но знаю, что я слушал речи в англ[ийском] парламенте 3(ведь это считается очень важным), и мне скучно и ничтожно было, но что там — мухи, нечистота, мужики, башкирцы, а я с напряженным уважением, страхом проглядеть, вслушиваюсь, вглядываюсь и чувствую, что всё это очень важно. Наш усердный поклон Марье Петровне.

Ваш Л. Толстой.

Впервые опубликовано, с значительным пропуском и неточной датой «26 августа», А. А. Фетом в «Русском обозрении», 1890, № 3, стр. 465—466. Датируется первой фразой письма (ср. письмо № 196).