Полное собрание сочинений. Том 60

Ваш друг Иван Иванович виноват, что книги опоздали 2-мя днями. В повестях Тургенева не читайте Жид и Петушков: барышням нельзя; особенно из них рекомендую: Андрей Колосов , Затишье и Два приятеля . 17Nicols Nickleby 18и La Foir aux vanites 19из Английских. — Шмигаро 20и Журжиньке каждому по книжке. Пов[ести] Тургенева, когда прочтете, отошлите тетиньке. — Соната эта та, про которую я говорил вам не раз — она не трудна. Особенно хорошо Rondo и Largo. Писать мне вам ужасно хочется, и много есть чего, но не решаюсь, всё жду от вас. Не выходите ли уж вы замуж за Громова? 21Тогда бы это совсем было похоже на французский роман. Я нынче переехал на квартиру: на углу Большой Мещанской и Вознесенской, в доме Блума № 14. Ежели вас интересует знать, в каком положении находятся мои мысли о вас, то о прискорбием должен донести, что пошло, было, после Москвы diminuendo, а теперь опять идет crescendo. — Да пишите же мне ради Бога. Отчего вы не пишете? Прощайте, милая барышня, Христос с вами. —

Гр. Л. Толстой.

Отрывки из письма опубликованы H. Н. Гусевым в его биографии «Жизнь Льва Николаевича Толстого. Молодой Толстой», М. 1927, стр. 264 и 379. См. запись в Дневнике под 19 ноября 1856 г. (т. 47, стр. 101).

1Письма эти не сохранились.

2Сохранилось пять писем Толстого к В. В. Арсеньевой со времени его отъезда из Ясной Поляны по 19 ноября, но, судя по записи в Дневнике, было еще одно письмо, написанное из Петербурга 11 ноября. Таким образом это письмо действительно является седьмым.

3Николай Васильевич Киреевский.

4Вергани.

5Журжинькой в семье Арсеньевых называли Евгению Владимировну Арсеньеву.

6Толстой выехал из Петербурга в Москву 12 января 1857 г., а 29 января из Москвы в мальпосте уехал за границу.

7У О. А. Тургеневой Толстой был 10 ноября, записав в Дневнике: «Ольга Тургенева право, не считая красоты, хуже Валерии. — Много о ней думаю» (т. 47, стр. 93).

8[досуга]

9Иоганн Штраус (1825—1899) — немецкий композитор и дирижер.

10[искусства]

11[ложный шаг]

12Ольга Владимировна Арсеньева.

13Н. П. Охотницкая.

14И. И. Сахаров — переписчик.

15«Гугеноты» — опера Мейербера.

16Алексей Степанович Орехов (ум. в 1882 г.) — из яснополянских крепостных. А. С. Орехов, в качестве камердинера, был с Толстым на Кавказе, на Дунае и в Севастополе.

17Новые повести Тургенева. См. прим. 6 к п. № 34.

18«Жизнь и приключения Николая Никльби» — роман (1838—1839) Чарльза Диккенса.

19«Ярмарка тщеславия» — роман (1846) Теккерея.

20Шмигаро — прозвище младшего брата В. В. Арсеньевой — Николая. Шмигаро был в Туле врач (см. Кузминская, «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне»).

21Федор Васильевич Громов — тульский губернский архитектор.

1856 г. Ноября 23—24. Петербург.

23 Nоября.

Сейчас получил ваше чудесное, славное, отличное письмо от 15 N. 1Не сердитесь на меня, голубчик, что я в письмах так называю вас. Это слово так идет к тому чувству, которое я к вам имею. Именно голубчик. И сколько раз, разговаривая с вами, мне ужасно хотелось вас назвать так, не каким-нибудь другим именем, а именно так. Письмо это должно быть коротко, ежели я не увлекусь, потому что у меня дела пропасть и самого спешного и мучительного, от кот[орого] я несколько дней не сплю ночи. Вы знаете, что мы заключили условие с Современ[ником] печатать свои вещи только там с 1857 года 2, а я обещал Друж[инину] 3и Краевскому 4в О[течественные] 3[аписки], и надо написать это к 1-му Декабрю. Друж[инину] я написал кое-как маленький рассказ, но Краевскому нейдет на лад; я написал, но сам недоволен, чувствую, что надо переделать, некогда и не в духе, а все-таки работаю. С одной стороны, надо сдержать слово, с другой — боюсь уронить свое литературное имя, которым я, признаюсь, дорожу очень, почти так же, как одной вам известной Госпожей. — Я в гадком расположении духа, недоволен собой, поэтому всем на свете, злюсь, зачем я давал слово, хочу работать над старым — отвращение, и как на беду лезут в голову новые планы сочинений, которые кажутся прелестны 5. В таком настроении застало меня ваше последнее письмо и утешило меня во всём. Бог с ними со всем, только бы вы меня любили и были такие, какой я вас желаю видеть, т. е. отличной; а по письму мне показалось, что вы и любите меня и начинаете понимать жизнь посерьезнее и любить добро и находить наслаждение в том, чтобы следить за собой и идти всё вперед по дороге к совершенству. Дорога бесконечная, которая продолжается и в той жизни, прелестная и одна, на которой в этой жизни находишь счастье. Помогай вам Бог, мой голубчик, идите вперед, любите, любите не одного меня, а весь мир Божий, людей, природу, музыку, поэзию и всё, что в нем есть прелестного, и развивайтесь умом, чтобы уметь понимать вещи, которые достойны любви на свете. Любовь главное назначение и счастье на свете. Хотя, что я скажу, нейдет вовсе к нашему разговору, но вот еще великая причина, по которой женщина должна развиваться. Кроме того, что назначенье женщины быть женой, главное ее назначенье быть матерью, а чтоб быть матерью , а не маткой (понимаете вы это различие?) нужно развитие. — Не сердитесь, голубчик (ужасно весело мне вас так называть), за замечания, которые я вам сделаю. 1) Вы всегда говорите, что ваша любовь чистая, высокая и т. д. По-моему, говорить, что моя любовь высокая и т. д., это всё равно что говорить: у меня нос и глаза очень хорошие. Об этом надо предоставить судить другим, а не вам. —

2) В отличном вашем дополнении плана жизни Хр[аповицких] нехорошо то, что вы хотите жить в деревне и ездить в Тулу. Избави, Господи! Деревня должна быть уединением и занятием, про кот[орые] я писал в предпоследнем письме, и больше ничего, но такой деревни вы не выдержите, а тульские знакомства порождают провинциялизм, который ужасно опасен. Х[раповицк]ие сделаются оба провинциялами и будут тихо ненавидеть друг друга за то, что они провинциялы. Я видал такие примеры. Да я к тетиньке 6испытывал тихую ненависть за провинциялизм главное. Нет-с, матушка, Х[раповицкие] или никого не будут видеть, или лучшее общество во всей России, т. е. лучшее общество не в смысле царской милости и богатства, а в смысле ума и образованья. У них комнаты будут в 4 этаже, но собираться в них будут самые замечательные люди России. Избави Бог вследствии этого быть грубыми с тульскими знакомыми и родными, но надо удаляться их, их не нужно; а я вам говорил, что сношения с людьми ненужными всегда вредны.

3) Увы! Вы заблуждаетесь, что у вас есть вкус. Т. е., может быть, есть, но такту нет. Например, известного рода наряды, как голубая шляпка с белыми цветами — прекрасна; но она годится для барыни, ездящей на рысаках в аглицкой упряжке и входящей на свою лестницу с зеркалами и камелиями; но при известной скромной обстановке 4-го этажа, извощичьей кареты и т. д. эта же шляпка ридикюльна, а уж в деревне, в тарантасе, и говорить нечего. — Потом есть известного рода женщины, почти в роде Щербачевой 7и даже гораздо хуже, которые в этом роде élégance, 8ярких цветов, взъерошенных куафюр и всего необыкновенного, горностаевых мантилий, малиновых салопов и т. д., — всегда перещеголяют вас, и выйдет только то, что вы похожи на них. И девушки и женщины, мало жившие в больших городах, всегда ошибаются в этом. Есть другого рода élégance — скромная, боящаяся всего необыкновенного, яркого, но очень взыскательная в мелочах, в подробностях, как башмаки, воротнички, перчатки, чистота ногтей, акуратность прически и т. [д.], за которую я стою горой, ежели она не слишком много отнимает заботы от серьезного, и которую не может не любить всякий человек, любящий изящное. — Élégance ярких цветов и т. д. еще простительна, хотя и смешна для дурносопой барышни, но вам с вашим хорошеньким личиком непростительно этак заблуждаться. Я бы на вашем месте взял себе правилом для туалета — простота, но самое строгое изящество во всех мельчайших подробностях. —