Полное собрание сочинений. Том 60

Дата определяется записью в Дневнике под 17 апреля 1858 г., т. 48. Письмо является ответом на выписку из журнала специального по лесной части комитета от 17 января 1858 г. Судя по тому, что оно не окончено и сохранилось среди бумаг Толстого, оно отправлено не было.

Александр Алексеевич Зеленой (1818—1880) — генерал-адъютант, был в то время товарищем министра государственных имуществ. В 1862— 1872 гг. был министром государственных имуществ.

1О лесном проекте Толстого см. т. 5, стр. 259.

2Заключенное в угловые скобки перечеркнуто Толстым крестом. Далее в автографе один лист утерян.

3 Зачеркнуто : разложить его.

4 Зачеркнуто : не производить

5 Зачеркнуто : пастбищем

6[условие, без которого что-либо не может существовать,]

1858 г. Апреля конец — мая начало.

Пишу три слова о деле, любезный Дмитрий Яковлевич: 1) Свешников и кой кто из Москов[ских] книгопродавцев хотели взять несколько сот экз[емпляров] с уступкой. Ежели бы вы к таким книгопродавцам написали, может почти все и разошлось бы. — 2) Ежели у вас есть сколько нибудь моих денег, то купите и привезите мне 100 сигар cabanos в 12 р. с. от Фейка на Невск[ом] у Аничкова и мыла Société Hygiénique несколько кусков. —

Ваш Гр. Л. Толстой.

Я вас жду с попутчик[ом].

Датируется пометой Д. Я. Колбасина на письме: «Получ. в мае 1858 года» и содержанием. Толстой отвечает на письмо Колбасина от 21 апреля 1858 г., в котором Колбасин писал, что уезжает из Петербурга в конце мая, а потому им «не мешает объясниться» (относительно продажи «Детства и отрочества»).

1858 г. Мая 1. Я. П.

Здравствуйте, дорогая бабушка. Благодарю вас за письма, которые я оба получил, 1и поздравляю с весной. Только, пожалуйста, вы не грустите и не напускайте на себя таких мыслей, какие попадаются в одном из ваших писем. Вам с весной хорошо; у вас в душе всегда весна, так и дышет от вас весною; а вы как будто о чем-то жалеете, чем-то недовольны. Вы, пожалуйста, или ничего мне не говорите об том, что вам грустно, или говорите всё. Ведь я, без всяких шуток, в хорошие минуты (когда не слишком гадок) считаю себя искренним другом вашим, и на этом основании счастлив и горд, когда вы заговорите со мной, как с ровней, которому не всё помогать надо, а который и сам для вас на что-нибудь годится; хоть на то, чтобы молча, с радостью и покорным вниманием слушать. — Как ваше здоровье теперь? И где вы? Неужели в городе? Пришла весна, как ни вертелась, а пришла. Во[о]чью чудеса совершаются. Каждый день новое чудо. Был сухой сук — вдруг в листьях. Бог знает откуда-то снизу, из под земли лезут зеленые штуки — желтые, синие. Какие-то животные, как угорелые, из куста в куст летают и зачем-то свистят изо всех сил, и как отлично. Даже в эту минуту под самым окном два соловья валяют. Я делаю с ними опыты, и можете представить, что мне удается призывать их под окно сикстами на фортепьяно. 2Я нечаянно открыл это. На днях я, по своему обычаю, тапотировал 3сонаты Гайдна 4и там сиксты. Вдруг слышу на дворе и в тетинькиной комнате (у нее кинарейка) свист, писк, трели под мои сиксты. Я перестал, и они перестали. Я начал, и они начали (два соловья и кинарейка). Я часа три провел за этим занятием, а балкон открыт, ночь теплая, лягушки свое дело делают, караульщик свое — отлично. 5Уж вы меня простите, ежели письмо это будет диковато. Я, должен признаться, угорел немножко от весны и в одиночестве. Желаю вам того же от души. Бывают минуты счастия сильнее этих; но нет полнее, гармоничнее этого счастья.

И ринься бодрый, самовластный

В сей животворный океан. 6

Тютчева «Весна», которую я всегда забываю зимой и весной невольно твержу от строчки до строчки.

Вчера я ездил в лес, который я купил и рублю, и там на березах распустились листья и соловьи живут, и знать не хотят, что они теперь не казенные, а мои, и что их срубят. Срубят, — а они опять вырастут, и знать никого не хотят. Не знаю, как передать это чувство, — совестно становится за свое человеческое достоинство и за произвол, которым так кичимся, — произвол проводить воображаемые черты и не иметь права изменить ни одной песчинки ни в чем — даже в себе самом. На всё законы, которых не понимаешь, а чувствуешь везде эту узду, — везде — Он. — Совершенно к этому идет мое несогласие с вашим мнением о моей штуке. Напрасно вы смотрите на нее с христианской точки зрения. Моя мысль была: три существа умерли — барыня, мужик и дерево. 7— Барыня жалка и гадка, потому что лгала всю жизнь и лжет перед смертью. Христианство, как она его понимает, не решает для нее вопроса жизни и смерти. Зачем умирать, когда хочется жить? В обещания будущие христианства она верит воображением и умом, а всё существо ее становится на дыбы, и другого успокоенья (кроме ложно-християнского) нету, — а место занято. — Она гадка и жалка. Мужик умирает спокойно, именно потому, что он не християнин. Его религия другая, хотя он по обычаю и исполнял христианские обряды; его религия — природа, с которой он жил. Он сам рубил деревья, сеял рожь и косил ее, убивал баранов, и рожались у него бараны, и дети рожались, и старики умирали, и он знает твердо этот закон, от которого он никогда не отворачивался, как барыня, и прямо, просто смотрел ему в глаза. Une brute, 8вы говорите, да чем же дурно une brute? Une brute есть счастье и красота, гармония со всем миром, а не такой разлад, как у барыни. Дерево умирает спокойно, честно и красиво. Красиво, — потому что не лжет, не ломается, не боится, не жалеет. — Вот моя мысль, с которой вы, разумеется, не согласны; но которую оспоривать нельзя, — это есть и в моей душе, и в вашей. Что выражена эта мысль скверно, в этом я с вами согласен. Иначе бы вы с вашим тонким чувством поняли бы, и я бы не писал этого объяснения, которое еще, боюсь, рассердит вас и заставит махнуть на меня рукой. — Не махайте рукой, бабушка. Во мне есть, и в сильной степени, християнское чувство; но и это есть, и это мне дорого очень. — Это чувство правды и красоты, а то чувство личное, любви, спокойствия. Как это соединяется, не знаю и не могу растолковать; но сидят кошка с собакой в одном чулане, — это положительно. — Прощайте, милая бабушка, пожалуйста, напишите мне про себя. — Разумеется, всем вашим от меня очень кланяйтесь и не рассказывайте им, что я такой безбожник. Вы — другое дело — мне кажется, что вы всё поймете, на всё у вас есть струнка, которая отзовется. — Ну, что будет, то будет, ожидаю от вас громящее, или что еще хуже, кротко-соболезнующее письмо. Нет, лучше рассердитесь. Машиньку и тетиньку и всех жду на днях.

Прощайте, милая бабушка, от души жму вам руку.

Ваш Гр. Л. Толстой.

1 Мая.

Впервые опубликовано в ПТ, стр. 100—102. См. запись в Дневнике Толстого под 1 мая 1858 г.