Полное собрание сочинений. Том 57

Крестьянство освобождалось от патриархальных взглядов под воздействием самого хода экономического развития страны: рост капитализма и пролетаризация крестьянства с неизбежностью разрушали патриархальную феодальную идеологию. В 1908 году Ленин писал: «В самом крестьянстве рост обмена, господства рынка и власти денег все более вытесняет патриархальную старину и патриархальную толстовскую идеологию». 15 15 Там же , т. 15, стр. 185. Исторические события со всей очевидностью свидетельствовали о том, что «1905-й г. был началом конца «восточной» неподвижности. Именно поэтому этот год принес с собой исторический конец толстовщине, конец всей той эпохе, которая могла и должна была породить учение Толстого...» 16 16 Там же , т. 17, стр. 31.

Как же отразились эти знаменательные события на взглядах и творчестве Толстого?

Самыми разнообразными путями доходили до Толстого вести о волнениях в среде многомиллионного крестьянства. В Ясной Поляне бывали теперь крестьяне, для которых, по словам самого писателя, «недаром прошла революция». В Дневнике 1910 года Толстой записал: «Революция сделала в нашем русском народе то, что он вдруг увидал несправедливость своего положения. Это — сказка о царе в новом платье. Ребенком, который сказал то, что есть, что царь голый, была революция». 17 17 Т. 58, стр. 24.

В очерке 1909 года «Бродячие люди» писатель сочувственно говорил о бездомных, лишенных земли и хлеба, нищенствующих, но протестующих против подневольного рабского труда на эксплоататоров бедняках. «Эти люди видят в богатых, — писал Толстой, — не как обыкновенные старинные нищие, людей, спасающих свою душу милостыней, а разбойников, грабителей, пьющих кровь рабочего народа; очень часто такого рода нищий сам не работает и всячески избегает работы, но во имя рабочего народа считает себя не только в праве, но обязанным ненавидеть грабителей народа, т. е. богатых, и ненавидит их всей силой своей нужды». 18 18 Т. 38, стр. 8—9. «Армия Стеньки и Емельки все больше и больше разрастается», 19 19 Там же, стр. 11. — заключает Толстой.

Подъем революционных настроений в среде многомиллионного крестьянства, встававшего на борьбу с угнетателями, усиливал обличительный пафос творчества Толстого.

В своем Дневнике писатель с возмущением говорит о бедности, забитости угнетенного народа, с ненавистью и гневом пишет об эксплоататорах-землевладельцах, которые «не переставая, грабят тысячи людей» (Д, 19 июня).

Жестокая расправа с революционерами и еще большее закабаление народа приводят Толстого, вопреки его отрицанию всякого насилия, к выводу: «Мучительное чувство бедности, — не бедности, а унижения, забитости народа. Простительна жестокость и безумие революционеров» (Д, 11 июня).

Толстому становится все более ясным, что «выбора нет людям нашего времени: или наверное гибнуть, продолжая настоящую жизнь, или сверху донизу изменить ее» (Д, 8 апреля). В своих художественных произведениях и публицистических статьях последних лет жизни Толстой выражает твердую уверенность, что долго существующий несправедливый, эксплоататорский строй продержаться уже не может.

Но как изменить старую и строить новую жизнь? Кто способен построить ее? Все мучительные попытки Толстого найти ответ оказались тщетными, так как писатель отрицал единственный верный путь — революционную борьбу рабочего народа за новую жизнь. Не понимая сущности революции 1905 года, Толстой надеялся, что последствием ее будет религиозно-нравственный, «духовный переворот»; отстраняясь от революции, он осуждал совершающиеся «ужасные насилия». Во время и после революции 1905 года — как и прежде, в 80-е и 90-е годы — Толстой отражал настроения патриархального крестьянства, которое, мечтая «создать на место полицейски-классового государства общежитие свободных и равноправных мелких крестьян», «стремясь к новым формам общежития, относилось очень бессознательно, патриархально, по-юродивому, к тому, каково должно быть это общежитие, какой борьбой надо завоевать себе свободу...» Он отрицательно относился к той, по определению Ленина, «меньшей части крестьянства», которая «действительно боролась, хоть сколько-нибудь организуясь для этой цели», и в особенности к той «совсем небольшой части», которая «поднималась с оружием в руках на истребление своих врагов, на уничтожение царских слуг и помещичьих защитников». 20 20 В. И. Ленин , Сочинения, т. 15, стр. 183—184.

Толстой отрицал революционную борьбу, полагая, что все изменится само собой, лишь только люди уверуют в «закон любви» (Д, 14 февраля). Он «не мог абсолютно понять ни рабочего движения и его роли в борьбе за социализм, ни русской революции», 21 21 Там же , стр. 183. и потому превратно истолковывал побудительные мотивы деятельности революционеров (см. Зап. кн. № 1, 27 марта). Если же порою он и готов был основную причину самоотверженной и смелой деятельности революционеров правильно увидеть в невыносимо тяжелом положении народа, он безоговорочно отвергал предлагаемые ими насильственные, революционные средства избавления от зла существующего общественного устройства.

В период, когда оправдание непротивления, пассивности, квиетизма ссылкой на «неподвижные восточные народы» становилось все более необоснованным, ибо начало XX века было ознаменовано целым рядом революций в странах Востока, Толстой вновь и вновь обращал свой взор к наиболее отсталым сторонам патриархальной идеологии, как единственному средству спасения от «безумия мира». Толстовская проповедь непротивления все более становилась выражением старой, отошедшей в прошлое патриархальной России, исторически играла все более реакционную роль.

Чтобы понять смысл и значение взглядов Толстого, его художественной и публицистической деятельности последних лет жизни, необходимо иметь в виду, что хотя в ходе революции «большая часть крестьянства плакала и молилась, резонерствовала и мечтала, писала прошения и посылала «ходателей», — совсем в духе Льва Николаича Толстого!», 22 22 В. И. Ленин, Сочинения, т. 15, стр. 184. патриархальной идеологии и порожденной ею «толстовщине» революцией был нанесен смертельный удар. В процессе дальнейшего исторического развития круг крестьянства, находившегося во власти патриархальной идеологии, все более сужался. В 1910 году Ленин писал: «Отошла в прошлое дореволюционная Россия, слабость и бессилие которой выразились в философии, обрисованы в произведениях гениального художника». 23 23 Там же , т. 16, стр. 297.

Однако революционные события 1905—1907 годов не изменили существенно мировоззрения Толстого. Об этом со всей наглядностью свидетельствуют публикуемые в настоящем томе Дневники и Записные книжки писателя за 1909 год.