Полное собрание сочинений. Том 52.

10 Августа 94. Я. П. Е. б. ж.

[15 августа.] Пропустил пять дней. Нынче 15 Августа 94. Я. П. За это время было несколько посетителей. Нынче Элпидифоровна, привезшая страшное письмо от Рубана. Количка и Зоя в грехе и мучаются и мучают всех близких. Я не ждал этого. Боже мой, как он мучался бы, если бы был жив. Он знал это перед смертью. Я написал ему письмо и отправил с Элп[идифоровной]. Нынче сейчас приезжает Таня. Теперь 5-й час. Я очень мало делал. Все перерабатываю начало. Сейчас решил, что надо писать, кроме этого, что нужно. А эта работа будет идти сама собой. Вчера 14-го 122 122 В рукописи: 4-го вечером играл на форт[епиано] в 4 руки и со скрипкой. Андрюша пропадает на деревне. Мне жалко и ничего не могу сделать. Нынче письмо от Левы, ужасное по своему глупому, самоуверенному эгоизму. Вчера утром тоже перерабатывал. Посетители были: Цингер, умный, но пустой, не в смысле легкомыслия, а в смысле отсутствия содержания, именно пустоты, и Зонов с своим шурином. Мне сначала они тяжелы были, но потом хорошо б[ыло], и говорил, кажется, по Божьи, по крайней мере, я старался. Третьего дня, кажется, и уехали Чертковы. Он очень слаб телом и тверд духом. Мне одиноко без них, я их, и его особенно, очень люблю. 12-го тоже писал Катехизис и в какой-то из этих дней написал несколько писем. Был милый Поша. Рад был узнать, что Т[аня] виделась с П[оповым] и что уехала к Олс[уфьевым]. Довольно много думал. Именно 4 пункта: 1) науки, 2) об анархистах, 3) о стене, 4) об атмосфере греха. Теперь не успею записать, иду обедать.

Приятное осеннее чувство. Нынче С[оня] уезжает в Москву.

16 Августа. Я. П. 94. Утром, только что встал. Открыл, чтобы записать, что думал в постели, и — забыл. Думал, что думаю свое: кто унизится, тот возвысится, кто покорится, тот покорит, кто отречется от счастья, тот получит благо. Всё это только то, что сказано: кто погубит жизнь свою, тот получит ее.

Сегодня 18 Августа 94. Я. П. Вечер, 10 часов. Нынче утром писал письма: 1) Ждан, 2) Шмиту, 3) Алехину, 4) Кашкину, 5) Сергееву. Потом поехал к Булыгину. Колички там не было. Дома М[арья] А[лександровна] волнуется о том, принять ли Парасю, или нет. — Вчера ездил вечером в Ясенки, получил письмо Петруши. Говорил утром с Количкой — нехорошо. Он не натурален. Утром писал письма Хилкову и еще кому-то. 3-го дня 16. Проводил Соню, встретил Машу. Была Элпидифоровна.

О науке думал: Мы говорим: наука, что бы она ни исследовала — спектр, млечный путь, года Марциана, бацилл и т. п., непременно будет полезна. А надо говорить так: то, что нужно, на пользу людям, только такие знания мы можем назвать наукой.

Об анархистах: огромным всесторонним трудом мысли и слова разумение распространяется между людьми, усваивается ими, в самых разнообразных формах и пользуясь самыми странными средствами, оно <���начинает> захватывать людей: кто из моды, кто из хвастовства, под видом либерализма, науки, философии, религии, оно становится свойственным людям. Люди верят, что они братья, что нельзя угнетать братьев, что надо помогать прогрессу, образованию, бороться с суевериями; оно становится общественным мнением, и вдруг .....террор, франц[узская] революция, 1-е Марта, убийство Карно, и все труды пропадают даром. Точно набранная по капле плотиной вода одним ударом лопаты уходит и без пользы размывает поля и луга. Как могут не видеть вреда насилия анархисты? Как бы хотелось написать им об этом. Всё так, все верно — то, что они рассуждают и делают, распространяя понятия о бесполезности, вреде государственного насилия. Только одно надо им заменить: насилие — убийство — не участием в насилиях и убийствах.

Ужасна та духовная стена, кот[орая] вырастает между людьми — иногда десятки лет живущими вместе и как будто близкими. Хочешь пробить ее и, как муха за стеклом или птичка, бьешься во все места стекла, и нигде нет прохода и возможности соединения. Думаешь иногда: может быть, и я такой же, представляю такую же стену для других. Но нет, я знаю, что я открыт, и зову, и ищу сближения, и радостно принимаю всякое обращение, всякий вызов откровенности.

Происходит это вероятно от греха. Грех распространяет вокруг себя густую, плотную атмосферу ложных рассуждений, через кот[орые] не могут проходить лучи света, или проходят с такой рефракцией, что не достигают тела, а проходят мимо.

————————————————————————————————————

Мне кажется, что я умственно слабею. И в первую минуту мне это показалось больно. Но обдумавшись, я вижу, что тут дурного нет ничего (не могу еще видеть, что хорошо в этом, а наверно хорошо). Надо только отвыкнуть от потребности умственной работы. Делать то, что могу и что хочет Бог. Сила Божия в немощах совершается.

19 Авг. 94. Я. П. Е. б. ж.

Нынче 22 Авг. 94. Я. П. Утро. Нынче приехала Соня, ей 50 лет. Я плохо спал. Пришла мне в голову мысль о том, что надо начать с изложения учения ветхого и нового завета, но голова болит, и ничего не вышло. Вчера вечером 21. Написал письмо Л[ебедевой] и Чертк[ову] и Сафронову об его венчании. Читал газеты Австралийской общины. Целый день почти не выходил, только и ходил рубить лес. В обед приехали Соня — сноха и Соня Мам[онова]. Я с ней нехорошо спорил об ее дяде. — Утром приехал очень интересный доктор славянин. Много интересного рассказывал о том зловредном влиянии, кот[орое] производит патриотизм в маленьких народностях Австрии. Они грызутся между собой и с верховной властью, и им кажется, что они заняты очень важными делами. — Третьего дня, 20 вечером, ездил в Басово верхом. Днем рубил деревья. Утром писал. Немного подвинулся. 19 был Количка, говорил с ним как надо. Написал кое-какие письма.

Думал одно: отчего мы так охотно верим тому, что нас любят? Мученик скажет мучителю, раб хозяину, обманутый обманувшему, что любит, и тот верит. Это не только от того, что нам особенно радостно быть любимым, но еще, и главное, от того, что любовь естественна, свойственна человеку.

————————————————————————————————————

[27 августа]. Вот уже никак не думал, что пропустил 5 дней. Нынче 27 Авг. 94. Я. П. — Уехал Маковицкий. Приехала Таня. Я написал несколько писем. Приехал Илья — ребенок — испорченный. Я как будто добрее. Более помню присутствие Бога. Помоги, Отец. Всё бьюсь с катехизисом. Нынче в постели еще начал думать. И думалось, казалось, очень хорошо, об анархистах, о письме им, и катехизис, о разуме и любви, истине и добре, и хотел написать это, но не нахожу места. Бросил ту тетрадь и хочу написать здесь, как сумею. Мож[ет] быть, этого хочет от меня Бог.

Чтобы исполнять волю Бога, нужно делать дело Его. Чтобы делать дело Его, нужны две вещи: и не порознь — вместе; нужны разум и любовь, т. е. нужны истина и добро, нужно, чтобы разум был любовен, т. е. чтобы деятельность его имела целью любовь, или чтобы любовь была разумна, т. е. чтобы любовь не противна была разуму. Пример первого это деятельность разума научная: исследование млечного пути, тонкости метаф[изики], естеств[енных] нау[к], искусство для искусства; пример второго — любовь к женщине одной, к своим детям, к своему народу, любовь, имеющая целью благо не духовное, а животное.