Полное собрание сочинений. Том 51

Думал: чем люди безнравственнее, тем выше предъявляемые ими требования. Помню, редакт[ор] журнала говорил о том, что хотя и трудно и бесславно жить городской барской жизнью, надо нести это. Что за высота! Не могу даже представить себе исполнения этого; а он просто требует.

Еще думал: чтобы победить заботу о людской славе, надо заботиться о худой славе — не минуешь юродства. Я хотел сделать это нынче утром, сказать, что мне дела нет до погорелых; но не выдержал и сделал напротив — расхвастался.

Нашел записную книжку.

Было записано к О[тцу] С[ергию]. Она объясняет свой приезд, говорит чепуху, и он верит п[отому], ч[то] она — красота. Она в охоте.

Он не видит подвига, а напротив, ему стыдно, что он поддался. Уже после она идет в монастырь. Он не красавец, а просто лицо, щиплет себе бороду, но глаза.... и это-то разжигает ее.

Вчера вечером приехала Калмыкова. Теперь 2 часа. Хочу писать. Получил письма 5 — от Зонова, Вяземск[ого], Воронова, Мотовилово[й] и Долгова. Все надо отвечать.

Поправил коректуру «Одурманиваться». Заснул в поле. После обеда пошли гулять по засеке. Калмыкова мало интересна. —

7 А. Я. П. 90. Встал поздно, вчера засиделись. Все то же. Письмо от Ге и Мар[ьи] Алек[сандровны]. Она живет прекрасно. Он рад, что картина куплена и уехала. Вчера погорелые обедали у Кузминских. Нынче был у них. Надо строиться. Вечером рубил колья. Мне целый день грустно, тяжело от дурной, праздной жизни своей и всех окружающих. Молюсь много раз в день. И хорошо.

Сегодня думал: Да будет воля Твоя, как на небе, так и на земле, относится и к будущей жизни. В том, что будет после смерти со мною, да будет Твоя воля. Не моя, но Твоя, и не то, что я хочу, а то, что Ты, и не как я хочу, а как Ты хочешь. И когда скажешь это от сердца, как легко!

Еще думал: вопросы о загробной жизни. И отчего мы не знаем, что будет? Мы и теперь склонны пренебрегать этой жизнью для будущей, теперь, когда мы не знаем, что ж бы было, если б мы знали? — Откры[ть] нам, что будет с нами после смерти, нельзя было: если бы мы знали, что нас ждет дурное, было бы лишнее страдание; если б мы знали, что нас ждет прекрасное, мы б не жили здесь, а старались бы умереть. Только если бы мы знали, что там нет ничего, только тогда мы бы жили здесь хорошо. Оно почти так и есть. Скорее всего предполагать, что нет такой жизни, к[оторую] мы бы нашими орудиями мысли и слова могли выразить.

Еще думал: в молитве — остави нам долги наши, как и оставляем должникам нашим, и конец 18 гл[авы]: и не простит вам отец ваш, если каждый из вас не простит брату своему от сердца своего прегрешения его, в этой молитве и этом месте сказано что? А то, что наши грехи (ошибки) не помешают нам жить, простятся нам только в том случае, если мы от сердца простим всем, т. е. всех любим. Если дошел до любви, то всё побеждено, и прежние грехи развязаны и не мешают.

Прекрасно в письме Вас[илия] Ив[ановича] рассказ про мужика доброго, к[оторый] на духу, на вопрос попа: веришь ли в Бога, ответил: нет, не верю: пью, курю, ругаюсь. — Прелестно. Теперь 11 час. Ждем Сережу и Таню.

8 Авг. 90. Я. П. если буду жив.

[ 8 августа .] Вчера они приехали, и вышел тяжелый, озлобленный разговор между дочерью и матерью. Я не слыхал. — Часто ужасно жалки они мне. А не могу помочь. Встал усталый. Страхов тут. Я очень обрадовался ему. И почему-то перед ним очень стараюсь казаться. Задал себе не казаться. Молился хорошо. Написал письма Вяземск[ому] и Кенену. Рубил колья. После обеда меня уговорили пойти со всеми гулять. Рахманов пришел милый. — Дурно спали.

9 А. Я. П. 90. Вчера читал прекрасные статьи Truth (magasine). Письмо от испанки педагогическ[ое] и от Штокгам с статьями о запрещении почтдирект[ором] Кр[ейцеровой] Сон[аты]. — Ходил с Рахм[ановым] купаться, много говорили.

Я нехорошо настроен — эгоизм, похоть, слава человеческая — всей этой скверной полон. Помоги мне, отец. — Вечером рубил колья. — Должен б[ыл] приехать Стах[ович]. Поздно сидели.

10 А. Я. П. 90. Утро с Стр[аховым] и Стах[овичем]. Проводил их и стал писать предисловие. Пошел ходить. Пришел Руг[ин] и Рощин. Мне тяжело. Не мог ходить. После обеда пришел еще Пастухов. Разговоры с ним. Алехин нехорошо определяется. Всё слава людская. Наших никого нет, поехали говеть с малышами. Я молюсь, но не в духе. Но молюсь, слава Богу. Пошли рубить колья. Проводил Рахманова. Написал длинное письмо Черткову и Новоселову. Думал:

Доказательство того, что любовь есть сама жизнь — Бог и что если освободиться от соблазнов, то любовь забьет ключом, в том, что когда, хотя мысленно, освободишься от соблазнов — и придешь в состояние любви, то в воображении прощаешь и любить одинаково без малейшей разницы лютейшего врага, немного неприятного и самого симпатичного человека.

К О[тцу] С[ергию]. Описать новое состояние счастия — свободы, твердости человека, потерявшего всё и не могущего упереться ни на что, кроме Бога. Он узнает впервые твердость этой опоры.

[ 10 августа .] 11 Ав. 90. Я. П. Теперь 7 [?] часов, пойду порубить колья. Соня, застав Р[угина], пришла в волнение. Чтобы избавить ее, я хотел сказать, но до сих пор не решился. —

Утром писал предисловие. Тяготился ужасно гостями. Рощин рассказывал про неуспех Бирюк[ова] в общине. Они, очевидно, враждебны ко всем, кроме [как к] своим. И между собой перессорились. Так иду рубить.

[ 11 августа .] 12 А. Я. П. 90 . Если буду жив.

[ 11 августа .] Жив. Встал рано. Тяжелое, мучительное чувство от присутствия гостей. Им тяжело, и мне мучительно, Я поговорил с Руг[иным], Они хотят уходить к Булыгину и вот сидят; хотя 11 часов. А я вместо того, чтобы, сказать, злюсь. Ходил купаться, не купался. Думал.

К О [ тцу ] С [ ергию ]. Он предался гордости святости в монастыре — и пал с генерал[ом] и игумн[ом]. В затворе, он кается и высок в то время, как приезжает блудница.

Думаю всё о любви: о том, как нельзя проявлять нарочно любовь, как-то выпускать ее. Помилуй Бог проявлять ее так. Это выходит фарисейство. —

Соня пришла и сказала нам. Они собирались. Мне б[ыло] очень совестно, тяжело, больно. Одно утешенье, что пускай про меня дурно думают. Я, слава Б[огу], люблю и С[оню] и их. Я проводил их и Пастухова и вернулся поздно. Читал Der Handschuh. 106 106 [Перчатка] Хорошо. Немного писал предисловие. Больше портил. Вечером не помню.

[ 12 августа .] 13 А. Я . П. 90. Встал рано. Ходил. Хотел писать. Приехал Абамелик. Я осрамился за обедом, говоря с ним о картине Ге. Говорил ему неприятное. Поехал с ним до Колпны, где всё пожары, и на почту. Там письма от Кавк[азского] офицера, от человека, советующ[его] мне прочесть толковое еванг[елие], и о конвенции. Из Тулы были письма от двух американцев о Кр[ейцеровой] Сон[ате], хорошие. —

[ 13 августа .] 14 А. Я. П. 90. Встал особенно рано, ходил очень много по засеке, купался, вернулся в 12. Только что хотел заснуть и потом заняться, как пришел Якуб[овский] с девочк[ой] из Пет[ербурга]. Едет в Самарканд. Тяжел был. Ему тяжело. И я не нужен ему. Вечером рубил колья с Стах[овичем] и Кузм[инским]. Стах[ович] раздражает меня с своим постным. Надо стараться выдержать экзамен. Думал: