Полное собрание сочинений. Том 44

На всякого человека находят времена сомнения. Приходят в голову мысли о том, верно ли я понимаю Бога, да и есть ли точно Бог? А что как ничего этого нет? Не надо смущаться такими мыслями. Бывает это оттого, что Бог бесконечен, и приближаемся мы к Нему бесконечно. Когда найдет сомнение, ищи нового, более глубокого понимания Бога, и ты найдешь Его, и вместо сомнения вера твоя только усилится.

Доказывать существование Бога тем, что было бы хорошо, если бы Он был, — то же самое, что доказывать существование своего тела тем, что было бы хорошо, если бы оно было. То, что есть Бог, не только так же, но без сравнения более несомненно, чем то, что есть тело.

Когда бываешь в хорошем, бодром умственном состоянии, то, обращаясь к Богу, понимаешь, чувствуешь Его во всем том Его величии, до которого можешь довести свое понимание: видишь в Нем и закон и начало жизни. Но когда слаб духовно, разумно, то видишь, чувствуешь Бога не такого большого, далекого, а маленького, близкого, и молишься Ему просто: Господи, помилуй. И Он все тот же, и так же законно обращение к Нему.

Есть существо, содержащее в себе всё, и без которого не было бы ни неба ни земли. Существо это спокойно, бестелесно, свойства его называют любовью, разумом, но само существо не имеет имени. Оно — самое отдаленное, и оно — самое близкое.

Лао-Тсе.

Жизнь есть движение во времени. Движение во времени не может быть там, где нет ограничения, и потому понятие движения во времени нельзя относить к Богу. С понятием Бога несовместимо понятие какого-нибудь делания и потому сотворения мира.

Во все времена у всех народов была вера в то, что какая-то невидимая сила разлита в мире и держит мир.

Эта невидимая сила живет в видимом мире. Сила эта везде и всегда была, есть и будет.

У древних сила эта называлась: всемирный разум, природа, жизнь, вечность; у христиан эта сила называется — Дух, Отец, Господь, разум, истина.

Мир видимый, переменный — как бы тень этой силы.

Как Бог вечен, так и видимый мир, тень Его, вечен. Но он — только тень. Истинно существует только невидимая сила — Бог.

Сковорода.

Всё, чтò было сказано о Боге, и всё, чтò можно сказать о Нем, всё это не удовлетворяет. То, чтò в Боге может понять человек и чего не может выразить, — это-то нужно всякому человеку, и это только дает жизнь ему.

По Ангелусу Силезиусу.

Тело во всех людях разное, дух во всех один и тот же. Живи человек для тела, он всегда будет один. Мало того, что будет один, будет еще и во вражде с другими людьми. Живи человек для души, он будет со всеми. И со всеми будет в любви.

Если не можешь по душе со всеми сойтись, то не унывай, ничто не делается сразу. Чем больше будешь жить для души, тем больше будешь сближаться с людьми. А в этом сближении с людьми — главное и самое нужное дело жизни.

Один есть только признак того, чтò добро и чтò зло. Соединяет дело людей — не некоторых, а всех людей — оно добро, разъединяет — оно зло.

Жизнь не переставая изменяется: не переставая ослабевает та телесная сила, которая разделяет людей, и разрастается всё больше и больше та сила духовная, которая соединяет их.

Чтò зло и чтò добро?

То, что волчиха съела ягненка, для ягненка — зло, а для волчихи и волченят это — добро.

Болеет и умирает богатый человек: для него и для его друзей это — зло, а для наследника — добро. Так что одно и то же может казаться добром для одного и злом для другого. Называют люди добром то, чтò им нравится, а злом то, чтò не нравится. Даже про такие дела, что большой город залило лавой из огнедышащей горы, или то, что целый город провалился, или то, что был неурожай, — про все такие мирские дела мы не можем сказать, добро они или зло, потому что мы не знаем, чтò бы было, если бы не было того, чтò было, — может быть было бы что-нибудь еще хуже.

Разумный и хороший человек видит в самых ничтожных и мелких делах Божескую силу. Такой человек всегда уважает и себя и других и не пренебрегает никакими делами, а во всех, хотя бы в самых ничтожных делах старается проявить ту свою духовную силу, которая одна во всех людях и которая поэтому соединяет всех.

Любовь есть стремление к соединению с любимым предметом. Если любишь всё, то стремишься к соединению со всем. Любовь ко всему — это Бог, тот Бог, который живет в душах наших.

Только кажется, что человечество занято торговлей, договорами, войнами, науками, искусствами; одно дело только для него важно и одно только дело оно делает — оно уясняет себе те нравственные законы, которыми оно живет и которые соединяют людей. И это уяснение нравственного закона, соединяющего людей, есть не только главное, но единственное дело всего человечества.

Лучший из людей — тот, кто любит всех ближних своих и делает всем добро без разбора, хороши ли они или дурны.

Магомет.

Лошадь спасается от врага своим быстрым бегом. И она несчастна не тогда, когда не может петь петухом, а тогда, когда потеряла то, чтò ей дано — свой быстрый бег.

У собаки самое дорогое — чутье; когда она потеряет его, она несчастна, но не тогда, когда она не может летать.

Точно так же и человек несчастен не тогда, когда он не может осилить медведя, или льва, или злых людей, а тогда, когда он теряет то, чтò ему дано самого дорогого — свою духовную природу, свою способность любить.

Не то жалко, что человек умер, что он потерял свои деньги, что у него нет дома, имения: всё это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек потерял свою истинную собственность, свое высшее благо: свою способность любить.

По Эпиктету.

«Будьте совершенны, как Отец ваш небесный», — значит: старайтесь освободить в себе Божеское начало любви. Насколько вы освободите его, настолько вы получите благо.

Говорят: человек может действовать только для своего блага и потому не может жертвовать своим благом для блага других людей. Это было бы справедливо, если бы, жертвуя своим телесным благом, человек не получал бы без сравнения больше блага. Любя, то-есть, действуя для блага других, человек доставляет себе наибольшее благо.

Мое внутреннее чувство говорит мне, что я хочу блага, счастья для себя, для одного себя. Разум говорит мне: все люди, все существа хотят того же. Все существа, которые, как я, ищут своего личного счастья, очевидно, раздавят меня. И потому я не могу найти счастья. Мое желанье счастия есть моя жизнь, а разум говорит мне, что то, чего я желаю, никогда не может быть достигнуто.