Полное собрание сочинений. Том 43

Если бы мы хоть не тогда, когда нас распинают, а когда нам делают маленькие неприятности, говорили бы то же.

Лошадь спасается от врага своим быстрым бегом, и она несчастна не тогда, когда не может петь петухом, а тогда, когда потеряла то, чтò ей дано, — свой быстрый бег.

Собака имеет чутье; когда она лишается того, чтò ей дано, — своего чутья, она несчастна, а не бывает несчастна тогда, когда она не может летать.

Точно так же и человек становится несчастным не тогда, когда он не может осилить медведя или злых людей, или не может иметь много денег, а тогда, когда он теряет то, чтò ему дано, — доброту и разум. Вот такой-то человек воистину несчастен и достоин сожаления.

Не то жалко, что человек состарился, ослабел, лишился денег, дома, имения, здоровья, — все это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек потерял свою истинную собственность, — перестав быть добрым и разумным, на обиду отвечает обидой, на оскорбление — оскорблением.

По Эпиктету.

Для того, чтобы быть в любви со всеми людьми, нужно не дорожить телесными благами, такими, какие не могут быть сразу у многих, а полагать свою жизнь в духовном, в том, чтò может быть у всех людей сразу.

Не думай, чтобы мужество человека состояло только в храбрости и силе: если ты можешь стать выше гнева, простить и восстановить в своей душе добрые чувства к человеку, то ты делаешь лучшее, чтò может сделать человек.

Персидская мудрость.

Человек обидел тебя, ты рассердился на него. Дело прошло. Но в сердце у тебя засела злоба на этого человека, и когда ты думаешь о нем, ты злишься. Как будто дьявол, который стоит всегда у двери твоего сердца, воспользовался тем часом, когда ты почувствовал к человеку злобу, и открыл эту дверь, вскочил в твое сердце и сидит в нем хозяином.

Мы говорим: я потерял жену, мужа, отца, — когда они умерли. Но ведь часто и очень часто бывает, что мы теряем людей, которые не умирают. Мы теряем их, когда расходимся с ними; тогда они хуже, чем умерли для нас. Часто, напротив, бывает то, что мы тогда и находим потерянных людей, когда они умирают. Мы после их смерти сближаемся с ними. Дороже всего не терять людей при жизни.

Ужасны не грабежи, не убийства, не казни. Что такое грабежи? Это — переходы имущества от одних людей к другим. Это всегда было и будет, и в этом нет ничего страшного. Что такое казни, убийства? Это — переходы людей от жизни к смерти. Переходы эти всегда были, есть и будут, и в них нет ничего страшного. Страшны не грабежи и убийства, а страшны чувства тех людей, которые ненавидят друг друга, грабят и убивают, страшна ненависть людей.

Человек считает себя лучше других людей только потому, что не может понимать их достоинств.

Чем больше человек доволен собой, тем меньше в нем того, чем можно быть довольным.

Гордый человек все силы своего ума направляет на то, чтобы уверить себя в том, что он лучше других людей. А это не может быть правда. И потому, чем гордее человек, тем он бывает лживее.

Считать себя умнее, добрее, лучше других людей никто не может уже по одному тому, что никто не может знать ни ума, ни доброты, ни всех добродетелей других людей.

Бывает так, что именно оттого, что человек чувствует, что все, чтò он делает, дурно, он уверяет себя, что хорошо все то, чтò он делает.

Считать людей одних выше, других ниже, неравными между собой могут только люди, живущие одной телесной жизнью. Если человек живет духовной жизнью, для него не может быть неравенства.

Людям, живущим телесной жизнью, так нужно неравенство, что им недостаточно признавать неравенство человека с человеком, они придумали еще неравенство семей, народов, вер.

Неравенство несовместимо с любовью. Любовь только тогда любовь, когда она, как лучи солнца, падает одинаково на все, чтò подпадает под лучи ее. Когда же она может обращаться на одно, а исключать другое, то это доказательство того, что это уже не любовь, а нечто только похожее на нее.

Опасно жить для славы людской. Для себя можно сделать много дурного, но для славы людской можно сделать такое, чтò в сто, в тысячу раз хуже всего того, чтò можно сделать для себя.

Трудно различить, служишь ли ты людям для души, для Бога или для людей, для похвалы от них. Поверка одна: спроси себя, будешь ли делать то же, если знаешь вперед, что никто никогда не узнает о том, чтò ты делаешь. Если знаешь это и все-таки будешь делать, тогда наверное делаешь то, чтò делаешь, для души, для Бога.

Трудно избавиться совсем от заботы о славе людской. Желать славы людской, ведь это — то же, что желать любви от людей, а любовь людей не может не радовать. Надо только не отступать от требований совести ради нее.

Приучись быть равнодушным к ложным о себе суждениям. Без такого равнодушия человек не может быть свободным.

Бòльшая часть грехов ослабевают с годами. Но с этим грехом, грехом тщеславия, надо не переставая бороться от детства и до старости. Он упорнее всех.

Часто бывает, что после одушевленного служения людям наступает вдруг разочарование. Отчего это? А только оттого, что служил людям не для Бога, не для души, а для славы людской. А нет славы, нет похвалы — разочарование.

Человека никогда не будут хвалить все. Если он хороший, дурные люди будут находить в нем дурное и будут или смеяться над ним или осуждать его. Если он дурной, хорошие не будут одобрять его. Для того, чтобы все хвалили человека, ему надо перед добрыми притворяться добрым, а перед дурными — дурным. Но тогда и те и другие угадают притворство, и те и другие будут презирать его. Одно средство: быть добрым и не заботиться о мнении других, а награду за свою жизнь искать не в мнении людском, а в себе.

Казалось бы, как удивительны люди, которые живут не для блага других людей, не для блага своего, а только для того, чтобы люди хвалили их. А между тем, как мало людей, которые не дорожили бы больше одобрением своих поступков чужими людьми, чем одобрением своей совести.

Если ты получаешь доход, не зарабатывая его, то кто-нибудь зарабатывает его, не получая.

Маймонид.

Двумя средствами можно избавиться от бедности: одно — увеличивать свое богатство, другое — приучать себя довольствоваться малым. Увеличивать богатство не всегда можно и всегда нечестно; уменьшать же свои прихоти всегда в нашей власти.