Полное собрание сочинений. Том 41

Чем больше слил человек свою волю с волей бога, тем тверже человек в своих поступках.

Мы не знаем и не можем знать, для чего мы живем, какое для жизни мира мы делаем дело, но мы знаем, что если мы покорно исполняем волю пославшего, то делаем, что должно, и нам хорошо. Лошадь, запряженная в воз, не может знать, куда, зачем и что она везет; но если она кротка и смирна и везет, то она знает, что она работает хозяину, и ей хорошо. Так же и люди. «Иго мое благо и время мое легко», — сказал Христос. То, чего хочет от нас бог, легко и благо для нас, если мы только делаем то, что он от нас хочет.

Исполняй волю бога, как свою, тогда он будет исполнять твою волю, как свою; поступись своим желанием в угоду его желанию, тогда он сделает, что другие поступятся своими желаниями в угоду твоим желаниям.

Талмуд.

Какая сила в человеке, который действует всегда по воле бога и во всем ему покорен!

Марк Аврелий.

Когда на большой дороге грабят разбойники, то путешественник не выезжает один: он выжидает, не поедет ли кто-нибудь со стражей, присоединяется к нему и тогда уж не боится разбойников.

Так же поступает в своей жизни и разумный человек. Он говорит себе: «В жизни много всяких бед. Где найти защиту, как уберечься от всего этого? Какого дорожного товарища подождать, чтобы проехать в безопасности? За кем ехать следом, — за тем ли, или за другим? За богатым ли, за важным вельможей, или за самим царем? Но уберегут ли они меня? Ведь и их грабят и убивают, и они так же бедствуют, как и другие люди. Может быть еще и то, что тот, с кем я пойду, сам нападет на меня и ограбит. Какого же мне найти себе такого сильного и верного дорожного товарища, который был бы мне защитой и сам не напал бы на меня? За кем мне идти следом?»

Только один есть такой верный товарищ. Товарищ этот — бог. За ним надо идти, чтобы не попасть в беду. А что значит идти за богом? Это значит желать того, чего он хочет, и не желать того, чего он не хочет. А как достигнуть этого? Понять его законы и следовать им.

По Эпиктету.

Только тогда работник будет хорошо исполнять свое дело, когда он поймет свое положение. Учение Христа завладевает человеком только тогда, когда человек ясно поймет, что жизнь его — не его, а того, кто дал ее, и что цель жизни не в человеке, а в воле того, кто дал ее, и что поэтому надо узнать и делать ее.

Ты ничего не желаешь; не думай, что это то, что нужно: нужно желать того, чего хочет бог.

Амиель.

Не думай , что твое положение таково , что ты в нем не можешь сделать того , что предназначено человеку . На всякой точке земли мы одинаково близки к небу и к бесконечному .

Амиель.

Путь доброй жизни узкий. Но узнать его легко. Мы познаем его так же легко, как узнаем путь, проложенный досками через трясину. Как только в ту или другую сторону сошел с него, попал в трясину неразумия и зла. Разумный человек, оступившись в трясину, тотчас же ворочается на доски, безумный же всё дальше и дальше забивается в трясину, и всё труднее и труднее ему выбраться из нее.

Какая еще награда за доброе дело? Награда уже получена в той радости, которую испытал человек, делая доброе дело. Всякая награда уменьшает эту радость.

Тот, кто делает добро другому, делает больше всего добра самому себе — не в том смысле, что ему будет за это награда; а тем, что сознание сделанного добра дает уже большую радость.

Сенека.

Один святой жизни человек молился так богу о людях: «О, боже! будь милостив к злым, потому что к добрым ты уже был милостив: им хорошо потому, что они добрые».

Саади.

Делать добро и требовать награды — значит уничтожать действие и силу добра.

Из «Благочестивых мыслей».

Очень часто не остается для нас следа одолжений, оказанных нам другими, но никогда не останутся бесследными услуги, оказанные нами другим.

Из «Благочестивых мыслей».

Пусть левая рука твоя не знает , что делает правая.

Мф. гл. 6, ст. 3.

Одни люди, если сделают кому-нибудь услугу, ждут себе за это награду или благодарность; другие, хотя и не ждут награды и благодарности, все-таки не забывают того, что они сделали, и считают тех, кому они сделали добро, своими должниками. Но истинное добро — добро только тогда, когда оно сделано не для другого, а для себя, и человек, сделавший его, не ищет награды, а делает добро так, как плодовое дерево, когда оно вырастит свои плоды и вполне довольно тем, что плодами этими пользуются те, кому они нужны.

По Марку Аврелию.

Относитесь хорошо к людям в расчете получить выгоду от их благодарности, и вы не получите ни малейшей отплаты за вашу доброту; но относитесь к ним хорошо без всяких корыстных соображений — и вы достигнете и благодарности и пользы. И так во всем: «Кто хочет душу свою сберечь — потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради меня, тот обретет ее».

Джон Рёскин.

Упражняйся во всякой добродетели и избегай всякого порока. Одна добродетель влечет за собою другие, один порок — другие пороки. Награда добродетели — добродетель, возмездие за порок — порок.

Бенчасай.

Радостно делать добро. Радость увеличивается, когда знаешь, что никто не знает про сделанное добро.

В рыбачьей хижине сидит у огня Жанна, жена рыбака, и чинит старый парус. На дворе свистит и воет ветер и, плескаясь и разбиваясь о берег, гудят волны... На дворе темно и холодно, на море буря, но в рыбачьей хижине тепло и уютно. Земляной пол чисто выметен; в печи не потух еще огонь; на полке блестит посуда. На кровати с опущенным белым пологом спят пятеро детей под завывание бурного моря. Муж-рыбак с утра вышел на своей лодке в море и не возвращался еще. Слышит рыбачка гул волн и рев ветра. Жутко Жанне.

Старые деревянные часы с хриплым боем пробили десять, одиннадцать... Мужа всё нет. Жанна задумывается. Муж не жалеет себя, в холод и бурю ловит рыбу. Она сидит с утра до вечера за работой. И что же? Еле-еле кормятся. А у ребяток всё нет обуви: и летом и зимой бегают босиком; и хлеб едят не пшеничный, — хорошо и то, что хватает ржаного. Только и приправы к еде, что рыба. «Ну, да слава богу, дети здоровы. Нечего жаловаться, — думает Жанна и опять прислушивается к буре. — Где-то он теперь? Сохрани его, господи, спаси и помилуй!» — говорит она и крестится.

Спать еще рано. Жанна встает, накидывает на голову толстый платок, зажигает фонарь и выходит на улицу посмотреть, не тише ли стало море, не светает ли, и горит ли лампа на маяке, и не видать ли лодки мужа. Но на море ничего не видно. Ветер рвет с нее платок и чем-то оторванным стучит в дверь соседней избушки, и Жанна вспоминает о том, что она еще с вечера хотела зайти проведать больную соседку. «Некому и приглядеть за ней», — подумала Жанна и постучала в дверь. Прислушалась... Никто не отвечает.