Полное собрание сочинений. Том 35

— Из гор приезжие от Кази-Муллы, — сказал ему встретивший его товарищ Муталим. Один старик Мулла, другой молодой мюрид Кази-Муллы.

Когда Хаджи-Мурат вошел в саклю, на первом месте сидел старик, вытянув вперед руки ладонями кверху и закрыв глаза и подняв голову кверху, и говорил. Молодой мюрид, тонкий и высокий человек с длинной спиной, в белой черкеске и большими ушами сидел рядом, очевидно совершенно равнодушный. Кругом рядами [сидели] старик-дед и еще пять самых набожных людей аула и покорно слушали. Старик-дед сделал знак Хаджи-Мурату, чтобы он садился в 883 883 Зач.: сторонке. конце всех. Хаджи-Мурат беззвучно сел. Приезжий старик продолжал горловым медленным голосом: «Ему явился пророк божий и сказал: Шейх Кази знаешь... (Выписать из Сб. о к. г. Выпуск II, стр. 12, отчеркн. красн. каранд. и Сб. о к. г., выпуск IV об истин. мюридах).

Когда старик кончил, он взял в руки, с крашеными ногтями, четки и произнес: «Ляилаха-илла-ллах». Все повторили. Потом: «Я аллах», потом: «Я гу», потом «Я хакк», потом «Я кахом» и «я каххар». Все повторяли те же слова. Хаджи-Мурат понимал значение этих слов, обозначающих: «Бога единого», «Бога всемогущего», «Бога вечного», «Бога праведного», «Бога живого», «Бога сущего» и «Бога мстителя». И он помнил, как тут в первый раз он почувствовал свое ничтожество перед этим Богом и желание служить ему.

Служба же самая очевидная, понятная ему, была служба хазавату, борьба с неверными. Но вместо борьбы этой, он дома жил с отцом, требовавшим от него служения ханам, тем самым ханам, которые передались русским.

Это было первое понятие Хаджи-Мурата о хазавате. Оно в первую минуту захватило его, но скоро он забыл про испытанное им чувство под влиянием женитьбы. Его женили на Сафале, некрасивой коротконогой аварке. Жизнь дома стала скучна ему, [он] не решился бы итти против воли отца, если бы не случилось следующее:

В августе на другой год после своей женитьбы он с матерью приехал к деду помогать ему в уборке кукурузы. Деда не было дома. Одна старуха-бабка была на крыше и рассказала, что за стариком присылали от русских в крепости. Что туда пошел весь народ и дед велел приходить и Хаджи-Мурату. Хаджи-Мурат взял лепешку и своими сильными 884 884 Зачеркнуто: легкими ногами легко побежал через горы в крепость. Когда он пришел туда, он увидал огромную толпу горцев, которые стояли среди солдат.

885 885 Зач.: <���Хаджи-Мурат не спал уж третью ночь. Он и действительно как зверь в клетке не переставая ходил прихрамывая из угла в угол по своей пятиаршинной комнате.> С разрешения воинского начальника он завел из Нухи сношения с горцами, и два раза к нему приходили лазутчики. Известия, которые они приносили, были дурные: Шамиль грозил тем, что <���убьет> жену, детей и мать Хаджи-Мурата и ослепит сына. Вчера были лазутчики из гор, и нынче он ожидал новых с известиями о семье. Последнее известие было то, что Шамиль приказал их всех перевести из Гоцатля в Ведено. Но тут то, по пути, друзья Хаджи-Мурата обещали отбить их и вывести к русским. За это им было обещано <���всё> половина всего того, чем владел Хаджи-Мурат. И вот этого то известия ждал Хаджи-Мурат. Хаджи-Мурат ходил и думал. Он думал о том, что ожидает его семью, что <���ожидает> сделает он, предполагая и другое, и главное думал о своей прошедшей жизни. Два раза в своей жизни Хаджи-Мурат изменял хазавату и вот теперь изменил ему третий раз. И 886 886 Зач.: вот наказание всякий раз за изменой следовало довольство, соблазны и потом наказание. Так было и теперь. Соблазны тифлисской жизни кончились, и началось наказание — положение, казавшееся безвыходным, 887 887 Зачеркнуто: и вслед за ним но всякий раз положение это разрешалось смелостью, удалью. И теперь должно было разрешиться тем же. Завтра он бежит в горы в Аварию и оттуда поставит условия Шамилю. Теперь же ночь, делать нечего было, и он лег и хотел заснуть. Но сон не приходил к нему. Он лежал в темноте с открытыми глазами и думал.

В Тифлисе офицер, состоящий при Воронцове, Лорис-Меликов подробно расспрашивал Хаджи-Мурата о его жизни и составил жизнеописание его, которое он прочел ему и, как говорили, послал царю. Теперь Хаджи-Мурат вновь перебирал эти свои, в продолжение трех вечеров, рассказы о своей жизни и в воображении своем поправлял и дополнял их. Вспоминал он: как и зачем он все три раза изменял хазавату и что за это было с ним.

Первая измена хазавату была почти детская, еще до его женитьбы, когда ему не было 16 лет.

И Хаджи-Мурат живо вспоминал то, как он в первый раз стал мюридом и дал обет служить хазавату 888 888 Зач.: борьбе — войне с неверными. Это было у деда Хаджи-Мурата, у Махомед-Султана 889 889 Зач.: у отца его матери в горном ауле Гоцатль, куда Патимат, мать Хаджи-Мурата, ездила с сыном навещать отца. 890 890 Зач.: И вот Хаджи-Мурат вспоминал эту поездку к деду, как будто это было вчера. Мать надела шелковую рубаху и бешмет, выбрила ему чисто голову и надела на него белую черкеску и перешитую из отцовской папаху.

Хаджи-Мурат помнил, как мать его, сильная, высокая женщина 891 891 Зач.: его мать в желтой шелковой рубахе носила его туда еще за спиной в корзине, и 892 892 Зач.: пела сочиненную ею самой песню <���о нем, Хаджи-Мурате> о том, как ее звали от Хаджи-Мурата кормить другого ханского сына — она выкормила первого, — и как она не отдала своего сына и не взяла дорогих подарков ханши, и как бил ее муж, а она все-таки не отдала сына. Он помнил, как она несла его в гору и пела, и как он от радости взвизгивал в корзине, вскакивал и обхватывал ее крепкую шею ручонками и душил ее, и как она <���отдирала> нежно палец за пальцем отдирала ему руки от своей шеи и закидывала назад длинную, загорелую, обнаженную из широкого рукава, сильную руку, захватывала его за затылок и прижимала к себе. <���Отец Хаджи-Мурата не любил сначала Хаджи-Мурата, а любил его брата Османа.> как дед кормил его медом и спрашивал молитвы и главы корана.

Один раз, уже когда Хаджи-Мурату было 15 лет, он кончил свое учение у хунзахского муллы, он приехал к деду помочь ему убирать кукурузу. Прийдя 893 893 Зач.: в аул на хутор, он узнал, что деда нет, что за ним присылал старшина, чтобы быть на площади, где будут казнить аманатов. 894 894 Зачеркнуто: за то, что Хаджи-Мурат 895 895 Зач.: с матерью пошел туда.

Родился Хаджи-Мурат в 1812 году, вскоре после бунта в Грузии. Мать Хаджи-Мурата родила его 896 896 Зач.: Сулейман потребовал от нее, чтобы она взяла себе в выкормки сына аварской ханьши, родившей в то же время после своего второго сына, и так как первого сына аварской ханьши выкормила Патимат, то и второго сына ханьша хотела отдать Патимат. 897 897 Зач.: и как только родила, послала за ней. Но Патимат 898 898 Зач.: так страстно полюбила своего черноглазого, что не согласилась отдать своего сына. Сулейман хотел силой отнять ребенка, 899 899 Зач.: и тогда Патимат не давала, и Сулейман, взбесившись, хотел 900 900 Зач.: ударом убить ее и ранил кинжалом 901 901 Зач.: И Сулейман и убил бы жену, если бы ханские нукеры, приехавшие за кормилицей, не 902 902 Зач.: <���уда> бросились на рассвирепевшего Сулеймана удержали его. Патимат увезли в дальний горский аул к ее отцу, и там Патимат 903 903 Зач.: выкормила сво выздоровела и выкормила своего любимого сына.