Полное собрание сочинений. Том 35

Другой, ехавший на белой, небольшой и не сытой, но превосходной по ладам лошади был невысокий широкоплечий, сухой человек 1032 1032 Зачеркнуто: с очень приятным серьезным лицом с папахой, обмотанной чалмой.

Он был одет в белую черкеску, тонко стянутую ремнем без набора, 1033 1033 Зач.: с большим серебряным кинжалом на котором 1034 1034 Зач.: висел спереди висел большой, золотом отделанный, кинжал. Такой же пистолет был за спиной. 1035 1035 Зач.: на высокой с белым же курпеем папахе, далеко заломленной назад тульей. Этот человек больше всех обратил внимание Марьи Дмитриевны. На голове была папаха, обмотанная чалмою Он сидел высоко на седле, с очень 1036 1036 Зач.: скорченными согнутыми ногами на коротких стременах, в ноговицах и красных чувяках. Лицо 1037 1037 Зач.: у него этого человека было 1038 1038 Зач.: довольно самое простое: небольшой нос, маленькая черноватая бородка, 1039 1039 Зач.: приятный, нежный детский рот, довольно густые довольно толстые, строго сложенные губы, под небольшими усами. Если было что особенного в лице, так это были почти сходящиеся на лбу брови и 1040 1040 Зач.: странные, внимательные и строгие очень широко расставленные спокойные, красивые глаза. Он был человек во всей силе, и ему можно было дать от тридцати пяти до пятидесяти лет. Он поглядел на 1041 1041 Зач.: Марью Дмитриевну, встретился с ней глазами, не опустил взгляда, так что она перевела глаза на офицера. Когда же она опять взглянула на него, он уже не смотрел на нее и, опустив голову, стал рассматривать свой кинжал. Не успела Марья Дмитриевна задать себе вопроса о том, кто бы это был такой, как и получила ответ. Офицер сказал ей, что это Хаджи-Мурат. — Ну? не может быть! — вскрикнула Марья Дмитриевна, выпученными и странными и настороженными глазами глядя на горца в белой черкеске. — Он, меня, потом подозвал ехавшего за ним корноухого, рыжего, с красным лицом, 1042 1042 В подлиннике ошибочно не зачеркнуто: чеченца в оборванной черкеске и заломленной назад, курпеем к голове надетой, папахе, чеченца и заговорил с ним не на татарском языке, который я понимал немного, а на знакомом мне по странным гортанным звукам чеченском языке. Только что я подумал, что не 1043 1043 Зач.: Хаджи-Мурат тот ли это знаменитый шамилевский наиб Хаджи-Мурат, который, как мы знали, вышел к русским и был в Тифлисе, как горский офицер подтвердил мне мою догадку:

— Скажи воинскому начальнику, что Хаджи-Мурат приехал и мне надо видеть его.

Хотя это было и не мое дело, я побежал в дом с заднего крыльца и застал Марью Дмитриевну в кухне, где она, засучив рукава, 1044 1044 Зачеркнуто: своих белых пухлых рук размещала по формам какие-то, такие же белые, как и ее руки, комки теста.

— Где Иван Матвеевич?

— Да что случилось? Зачем вам?

— Хаджи-Мурат приехал, спрашивает Ивана Матвеевича.

— Да что, вы с ума сошли?

— Стоят у крыльца.

— Иван Матвеевич в канцелярии. Подите, что ль, кликните. Да не может быть? Да зачем же он сюда? — всё спрашивала Марья Дмитриевна, спуская однако рукава своего платья.

— Да кто ж его знает.

— Ну так идите, зовите Ивана Матвеевича, — сказала Марья Дмитриевна, 1045 1045 Зач.: спуская рукава ощупывая рукой шпильки в своей густой косе и самую косу, и вместе со мною вышла на крыльцо своей молодецкой походкой.

Всадники всё еще стояли, как я их оставил. Офицер поздоровался с Марьей Дмитриевной.

— Этот — Хаджи-Мурат? 1046 1046 Зач.: вскрикивала она. — спросила 1047 1047 Зач.: Марья Дмитриевна у офицера она.

— Он самый, — повторил офицер.

Хаджи-Мурат же, вероятно, поняв 1048 1048 Зач.: то, что происходило между Марьей Дмитриевной и офицером , что говорили о нем, улыбающимися глазами посмотрел на миловидную русскую женщину и покачал головой. 1049 1049 В подлиннике отчеркнут текст с надписью на полях: п[ропустить] от слов: испуг и восторженное удивление Марьи Дмитриевны до слов: испрашивал разрешение как поступать? (вариант № 42, стр. 382 — 387).

Канцелярия была недалеко, и я застал Ивана Матвеевича, сердито распекающего писаря. Когда я рассказал ему, в чем дело, он поморщился и крякнул. Ему страшна была ответственность, но послал принести себе шашку, по дороге надел ее и, не переставая курить и ворчать на начальство, подошел к своему дому. У крыльца стояли спешившиеся только конвойные — восемь казаков и четыре горца, и держали в поводу лошадей: горского офицера и Хаджи-Мурата. Очевидно, Марья Дмитриевна без него взяла их в дом. И это не понравилось ему, и он тут же распорядился очистить для приезжих квартиру Лебедева, отставного солдата, и вошел в дом.

Я пошел к себе.

С тех пор я не видал Хаджи-Мурата 1050 1050 Зачеркнуто: тем более, что меня не смотря на то, что в укреплении только и речи было, что о нем и между офицерами и даже между солдатами. 1051 1051 Зач.: Я боялся Кроме того, что я боялся быть лишним, придя в это время к Ивану Матвеевичу, меня еще за эти дни опять оттрепала сильнейшая лихорадка, и только на третий день, накануне отъезда Хаджи-Мурата из нашей крепости, мне удалось не только увидать его, но по приглашению Ивана Матвеевича провести с ним вечер и слышать его рассказ через переводчика о своей жизни. Оказалось, что Марья Дмитриевна в виду опасности, которую представляло для Ивана Матвеевича бегство Хаджи-Мурата, и невозможности следить за ним, если бы он жил на другой квартире, решила поместить его у себя. Отдала им две передние комнаты и 1052 1052 Зач.: сама несмотря на то, что ссорилась с его нукерами, особенно с рыжим, которого она вышвырнула из кухни, за что тот чуть не зарезал ее, она с Хаджи-Муратом вошла в самые дружеские сношения, так что он подарил 1053 1053 Зач.: ей Ивану Матвеевичу свой золотом отделанный кинжал, который он имел неосторожность похвалить, и еще тонкую белую бурку с серебряными застежками, которую похвалила Марья Дмитриевна. Хотя Марья Дмитриевна и уговаривала его отдарить Хаджи-Мурата золотыми неидущими часами, она все-таки была очень тронута его щедростью, и приятные спокойные отношения установились между ними.

В этот вечер после чая Хаджи-Мурат уселся с ногами, из которых одна у него была короче другой, так что он всегда хромал, на тахту, 1054 1054 Зач.: Переводчик сел подле достал из под другого серебряного кинжала, которым он заменил подаренный Ивану Матвеевичу, 1055 1055 В подлиннике ошибочно: М[арье] Д[митриевне] булатный ножичек и, приказав нукеру подать себе лучинку, понемногу строгал ее своими загорелыми, сухими, жилистыми руками и рассказывал. Переводчик, сидя на полу на кошме, 1056 1056 Зач.: переводил внимательно глядел в рот Хаджи-Мурата, пока он говорил, и потом переводил дурным русским языком. Зная по татарски, я иногда поправлял и дополнял его. Иван Матвеевич, еще два офицера и я сидели за чайным столом и тут же сидела Марья Дмитриевна, вязавшая чулок, когда не 1057 1057 Зач.: требовалось наливала чай. Из за двери видны были денщик и фельдфебель, слушавшие рассказ.