Полное собрание сочинений. Том 25

— Скажите вы мне вот что: отчего это люди живут вместе, а не в одиночку? Теперь вот между людьми несогласие, вражда, а то жил бы каждый сам по себе, и не с кем было бы раздоры заводить. Пожалуй, лучше бы было.

Вот и стали все говорить. Один сказал: оттого, говорит, живут люди вместе, что вместе жить выгоднее. Одному человеку и работать неспоро. Сообща больше сделаешь.

Другой сказал: одному жить было бы страшно, обороняться трудно.

Третий сказал: скучно жить человеку одному, с людьми веселей.

Четвертый сказал: да и Богом положено человеку жить не одному, а с людьми.

— Верно, — сказал Сократ. — Но жить-то людям как выгоднее — в мире или во вражде?

— Конечно, в мире, — отвечали все.

— Вот и вы думаете, и Бог так велел, а у нас идет не то. Отчего бы это так?

Замолчали все и не знали, что ответить. И опять заговорил Сократ:

— Я ведь и сам не знаю, — не доберемся ли как вместе. Давайте я переспрошу вас, а вы отвечайте. Первое дело, скажите: от кого человеку больше пользы, от раба-наемника или от друга-товарища?

— Известно, от друга-товарища, — отвечали все.

— Раб-наемник думает о своей пользе, а не о хозяйской пользе, — сказал один, — а друг-товарищ заботится об тебе, как о самом себе.

— Раб-наемник у тебя пока деньги, или до срока, а срок кончится или нечем тебе платить, и останешься ты один, — сказал другой.

— А друг-товарищ тем дорог, что в беде он тебя не оставит, последним своим поделится, — сказал третий.

— С хорошим товарищем и сам лучше станешь, — сказал четвертый.

— Вот вы и все согласны, — сказал Сократ, — что друг-товарищ дороже раба-наемника, что богат и силен, и весел, и радостен, и спокоен не тот, у кого много наемников, а тот, у кого живет много друзей. У вас у всех, верно, больше друзей, чем рабов?

— Надо бы так, а на деле выходит не так, — сказал один.

— Коли спросишь ты, врагов сколько у каждого из нас, мы сейчас же перечтем, — сказал другой, — и рабов и наемников тоже начтем не мало, а друзей-товарищей верных у кого найдется два или один, так и то хорошо.

— Отчего же это так? — спросил Сократ. — Сами говорите, что друг-товарищ самое первое дело, а не заводите друзей. Коли мы знаем, что быки нужны для нас, мы их заводим много. Отчего же вы не заводите друзей, коли знаете, что от них польза, и радость, и опора в несчастьи?

— А оттого, — сказал один, — что быков хороших много бывает, а людей хороших мало. Понадобился бык в плуг, выберешь хорошего и купишь; а друг понадобится, где найдешь хорошего? Людей-то много, да хороших мало.

— Это верно, — сказал Сократ, — а быка в плуге какого ты называешь хорошим?

— А такого, который пашет, и силен, и смирен.

— Ну, а человека в друзья какого ты назовешь хорошим? — спросил Сократ.

— А такого, который не об себе одном, но и о другом думает, который если услышит, что друг заболел, пойдет узнать, не нужно ли ему чего, и если понадобится, то поможет по хозяйству, чтобы ему за болезнь его не было бы убытку. Понадобятся деньги — даст. Вот какого я назову другом.

— Ну, а как ты узнаешь про человека, такой ли он или нет?

— А по его добрым делам.

— А тебя он почему узнает? — спросил Сократ.

— Да, должно быть, по тому же.

— А дружить-то ты когда станешь, — спросил Сократ, — когда тебе нужда будет или когда нужда ему?

И замолчали все и не знали, что отвечать.

— Да как же вы не знаете? — сказал Сократ. — Переехал к тебе сосед, ни он тебя, ни ты его не знаешь; как тебе узнать, будет ли он хорошим другом: ждать ли, чтобы он тебе помог, или тебе помочь ему?

— Да, я думаю, лучше подождать, что от него будет, — сказал один.

— А он скажет, что и ему лучше подождать, что от тебя будет. Тогда уж вы никогда друзьями не будете.

— Правда твоя, Сократ, — сказал другой.

— Все мы хотим, чтобы нам люди добро делали, а сами начать не хотим, — сказал третий.

— Оттого-то и говорим, что быков хороших много, а людей мало. Да и как же им быть хорошими, коли мы сами не хотим быть хорошими и за то других укоряем, — сказал четвертый.

И сказал Сократ:

— Сами говорим мы, что людям вместе жить лучше. И вместе жить лучше в дружбе, чем в ссоре. Говорите, что дружба между людьми дороже всего, что дружба в том, чтобы делать добро людям. А делать сами добро не хотим, а только хотим, чтобы нам добро делали. От этого и живем мы вместе не в мире и радости, а во вражде и горестях.

Возвращался раз Сократ с работы и увидал, что в холодке собрался народ и много знакомых. Подошел к ним Сократ, поздоровался.

— А мы давно поджидаем тебя здесь, — сказали ему. — Садись: нужно нам с тобой поговорить.

Не успел Сократ присесть, как стали люди собираться к нему со всех сторон: кто шел мимо, останавливался; кому сказали на улице, что Сократ учит у стены, а кто и сам увидел и подошел. Мастеровые оставляли работу и шли на то место, где учил Сократ.

Стали четыре человека спрашивать Сократа, чему обучать детей.

— Посоветуй, — говорят, — Сократ, чему нам учить сыновей. Подросли, хочется, чтобы из них люди были. Научи, как и чему их учить?

— А чему думали вы их учить? — спросил Сократ.

— А вот я думал отдать сына обучиться кузнечному ремеслу, — сказал один.

— А я своего к каменотесу. Вот и ты, Сократ, этим мастерством занимался.

— А я всю жизнь на земле работал; хотелось бы, чтоб и сын со мной работал.

— Мой сын к учению прилежен; желает учиться лекарству.

— Всё это хорошо, — сказал Сократ, — каждому человеку нужно работать на пользу людям, и одному — одно, другому — другое. Да так ли? — спросил Сократ. — Если у нас все мастерства будут, всё ли у нас будет, что нужно? чего же еще? Понадобится дом, храм, пойдем к каменотесу, к плотнику; понадобятся новые корабли строить, пойдем к плотникам. Ну, а понадобится жить мужу с другой женой, сыну со скупым отцом, брату с сердитым братом, соседу с злым соседом, хозяину с гордым гостем, человеку с чужим человеком. Какого мастера звать?

— На это мастерства нет, тут нужно только быть справедливым человеком, — сказал один.

— Тут годится и каменщик, и плотник, и лекарь, — сказал другой.

— Это дело всякий хороший человек понимать должен, — сказал третий.

— Так и выходит по-твоему, — сказал четвертый, — что, кроме своего мастерства, каждый человек должен еще понимать, как всякому человеку с людьми жить.

— Так и выходит, — сказал Сократ, — что кроме своего мастерства еще одно дело есть такое, что надо знать каждому человеку.

— Это дело уж как кому дано понимать, — сказал один. Один умеет, другой нет.

— Этому не научишься, как мастерству, — сказал другой.

— Да и как научиться этому? — сказал третий.

— Этому нельзя научиться, — сказал четвертый.