Полное собрание сочинений. Том 25

Понесъ сапожникъ работу. Хотѣлъ рано домой быть да зашла погода. Зашелъ сапожникъ въ кабакъ, пока выпилъ да переждалъ погоду, и обмеркъ на пути. Дорога шла возлѣ моря. Идетъ онъ по лужамъ, пошатывается. Видитъ — на берегу что то чернѣется, ни камень, ни кустъ и на нагого человѣка похоже. Зачѣмъ ночью человѣку купаться. Подошелъ ближе сапожникъ — человѣкъ нагой сидитъ, на самомъ берегу отъ моря отсвѣчиваетъ. Окликнулъ сапожникъ. Не отвѣтилъ. Подошелъ вплоть сапожникъ: человѣкъ нагой сидитъ, закрылъ глаза руками и плачетъ. Оглядѣлся кругомъ сапожникъ — ни лодки ни одежи — ничего нѣтъ, сидитъ одинъ человѣкъ какъ мать родила, и плачетъ. Что жъ или у тебя ничего нѣтъ? Покачалъ головой молодецъ. О чемъ плачешь, молодецъ? Молчитъ. Что жъ это какъ тебя Богъ наказалъ. Закивалъ головой молодецъ и заплакалъ. Жаль стало сапожнику молодца. Запало ему въ сердце. Ну, думаетъ, сердись, не сердись старуха, а нагого одѣнь, голодного накорми. Скинулъ сапожникъ шапку объ землю, распоясалъ кафтанъ, долой [снялъ], сѣлъ на землю, размоталъ оборку, разулся, изъ портокъ ноги [ 1 неразобр .], рубаху черезъ голову стащилъ, рукава выворотилъ. Вскочилъ босикомъ, надѣлъ кафтанъ, подпоясался. Собралъ рубаху, портки, онучи, бахили, шапку поднялъ, подаетъ молодцу.

Прикрой голое тѣло, добрый человѣкъ. Люди вѣкъ людямъ помогаютъ. Повернулся и пошелъ къ городу. По городу народъ еще ходитъ. Увидали сапожника — идетъ одно тулово одѣто, а голова и ноги раздѣты. Аль загулялъ! Шапку и сапоги пропилъ! Пропилъ, братцы, мой грѣхъ. Подошелъ сапожникъ къ дому и заробѣлъ. Какъ я старухѣ скажу. Добро бы пьяный былъ. Смѣлость бы была. А то загрызетъ она меня за рубаху, за портки, за шапку. Дѣлать нечего, взялся за кольцо, погрохалъ. Слышитъ, старуха идетъ отпирать. Глядь — гдѣ ни взялся молодецъ въ его рубахѣ и шапкѣ подлѣ него стоитъ. Поклонился: пусти ночевать. Чтожъ, заходи. Вышла старуха, отперла, видитъ [ 1 неразобр. ] чей то чужой идетъ. Это чей? Дальній, ночевать попросился.

Жилъ мужъ съ женою на краю города подлѣ моря. Собрался мужъ въ море за рыбой. Осталась жена одна въ домѣ. Нашла на море буря, залило водой лодку и сталъ мужикъ тонуть. Призываетъ Господь Богъ Архангела: поди на море, человѣкъ тонетъ, вынь изъ него душу. Съ моря поди на край города, въ избушкѣ живетъ одна жена, вынь и изъ ней душу. Слетѣлъ Архангелъ на море, вынулъ изъ человѣка душу и пошла душа къ Богу. Слетѣлъ Архангелъ въ избушку, видитъ — лежитъ на кровати жена, родила двойню. Дѣвочки по грудямъ плаваютъ, а жена мечется, стонетъ: Господи Батюшка не меня пожалѣй — сиротъ моихъ. Дай мнѣ вскормить, на ноги поставить не присылай по душу. Сталъ Архангелъ въ головахъ, поглядѣлъ на младенцовъ, вышелъ и поднялся на небо къ Богу. Вынулъ изъ мужа душу, прилетѣлъ къ женѣ — два младенца по грудямъ плаваютъ, сама стонетъ: не меня пожалѣй, Господи батюшка, а сиротокъ моихъ — дай вскормить, на ноги поставить, а тогда возьми мою душу. Пожалѣлъ сиротокъ, не могъ вынуть изъ родильницы душу. И сказалъ Богъ: Безъ отца матери проживутъ, не проживутъ безъ Божьей милости; поди, вынь изъ родильницы душу.

Полетѣлъ ангелъ назадъ въ избушку. Сталъ въ головахъ. Родильница слабѣй стала, младенцовъ руками ловитъ, не попадаетъ и все Бога молитъ: не бери мою душу, пожалѣй сиротокъ. Заплакалъ Архангелъ, а вынулъ изъ жены душу и пошла душа къ Богу. Вышелъ Архангелъ изъ избушки, воздохнулъ и хотѣлъ подняться на небо. Не можетъ летѣть. Крылья отпали. И заплакалъ Архангелъ объ своемъ грѣхѣ, что не послушался Бога.

Жилъ въ городѣ старикъ съ старухой. Старикъ сапоги шилъ. Услыхала старуха, что рыбакъ потонулъ на морѣ, а рыбакова жена родила двойню, и говоритъ старику: жалко сиротокъ. Пойду провѣдаю. Коли мы горькихъ забывать будемъ и насъ Богъ забудетъ. — Пошла старуха, а старикъ пошелъ проводить ее до избушки. Дошли они до моря. Старуха пошла въ избу, а старикъ остался на улицѣ. И слышитъ старикъ — за дворомъ кто то плачетъ. Прислушался старикъ и пошелъ поглядѣть. Зашелъ за дворъ, видитъ — стоитъ юноша нагой весь, прижался къ забору, закрылъ лицо руками и плачетъ. — Чей молодецъ, объ чемъ плачешь.

Богъ меня наказалъ — нельзя мнѣ не плакать.

Полюбился старику юноша. Постоялъ онъ, посмотрѣлъ и говоритъ: Богъ накажетъ, Богъ и проститъ. Пойдемъ ко мнѣ. Какъ сказалъ это старикъ, юноша упалъ на землю и залился [?]. Отошелъ старичекъ за уголъ, снялъ кафтанъ, рубаху, портки, сѣлъ, разулся, чулки снялъ, и надѣлъ на голое тѣло кафтанъ, на голые ноги бахилку, а рубаху, портки и чулки сложилъ и принесъ къ юношѣ и говоритъ: люди людямъ вѣкъ помогаютъ. Нагое тѣло прикрыть, а брюхо хлѣба проситъ. Вотъ чѣмъ прикрыться, а пойди со мной, чѣмъ Богъ наградилъ, съ старухой поужинаемъ. Допрежъ накорми, напои, а послѣ вѣстей попроси.

Поклонился низко юноша старичку, надѣлъ рубаху, портки, чулки, все какъ по немъ кроено, и вышелъ со старикомъ на улицу.

Вышла и старуха изъ избушки, подивилась, какой такой молодецъ въ мужниной рубахѣ и порткахъ стоитъ, не посмѣла спросить и пошли всѣ домой. И рассказала дорогой старушка, что померла рыбакова жена, а сиротокъ вдовая кума себѣ въ дѣти взяла.

Поужинали съ гостемъ и положили его спать. И стала старуха мужу выговаривать. Въ томъ, что чужаго человѣка въ домъ взялъ, въ томъ не смѣла, а за то выговаривала, что новую рубаху отдалъ, можно бы изъ старыхъ выбрать.

На утро спросилъ старикъ гостя, какъ звать. Михайло, говоритъ. Ну, говоритъ, Михайло, хочешь у меня жить, берись за работу. Умѣешь точать. Будешь помогать — живи. Шить не шивалъ, а покажешь — работать буду. — Далъ ему старикъ работу. Показывать много нѣтъ.... съ разу все понимаетъ.

И сталъ Михайло жить. Смѣнила ему старуха рубаху, изъ старыхъ дала, одежу сдѣлала. И живетъ Михайло, за все благодаритъ, всѣмъ доволенъ, всю недѣлю работаетъ, что нужно, дѣлаетъ, лишнихъ словъ не говоритъ, воскресенье къ обѣдни идетъ, а отъ обѣдни придетъ, сидитъ молчитъ.

Ни отъ него рѣчей, ни игръ, ни смѣху. Жилъ такъ Михайло 10 лѣтъ и ни разу не ухмылилъ. На 10-й годъ сидитъ разъ днемъ Михайло за работой у окна, а хозяинъ на лавкѣ и видитъ хозяинъ, что Михайло привсталъ, развелъ руками, смотритъ въ окно и улыбается. — Посмотрѣлъ хозяинъ, видитъ — идетъ по улицѣ вдова богатая и идутъ съ ней двѣ дѣвочки одна въ одну.

Подивился хозяинъ, ничего не сказалъ. Приходитъ въ тотъ день баринъ сапоги заказывать. Ты, говоритъ, баринъ, мнѣ такіе сшей сапоги, чтобы годъ стояли, не рвались, не кривились. Я за цѣной не стою, а проношу годъ твои сапоги, я тебѣ и напредь заказывать буду. Хозяинъ повернулся къ Михайлѣ и говоритъ: смотри Михайло хорошо сшей, а Михайло покачалъ головой, улыбнулся и ничего не сказалъ.