Полное собрание сочинений. Том 25

36) № 32. Отрывок одной из сверстанных корректур для «Детского отдыха». 8°, 3 лл. Здесь только главы IX—XII. С поправками и дополнениями Толстого. Значительных переделок нет. Начало: «Ушла женщина съ дѣвочками». Многие поправки, сделанные рукою Толстого, зачеркнуты вероятно переписчиком, делавшим копию с корректуры для типографии.

В основу настоящего издания положен текст изд. «Посредник»: «Чем люди живы?» Рассказ Льва Толстого», М. 1886 и «Сочинений гр. Л. Н. Толстого». Часть двенадцатая. М. 1886 г., стр. 1—28, проверенный по рукописям, корректурам и тексту, напечатанному в журнале «Детский отдых» 1881, 12, стр. 407—434.

Еще раньше, чем начать писать для «Посредника» народные рассказы, Толстой стал составлять объяснительные тексты к евангельским картинам, которые выбирал или сам или В. Г. Чертков. Первый задуманный Толстым текст к картине — было введение к Нагорной проповеди, начатое в апреле 1884 г., долго писавшееся и оставленное неоконченным. Вслед за Нагорной проповедью в конце 1884 г. Толстой начал объяснительный текст к полученной от В. Г. Черткова картине Бугро (W. A. Bouguereau, 1825—1905) Истязание Христа; вследствие разных причин, главным же образом, из-за препятствий со стороны цензуры и текст и картина задержались на несколько месяцев и вышли в октябре 1885 г. Третья евангельская картина — Искушение; начатый писаться, повидимому, несколько позже двух других, текст Толстого вышел раньше их. К сожалению, точных указаний, когда писался Толстым этот текст, нет. Известно только, что разрешение цензурой картины и текста было дано 4 марта 1885 г. Никакой подписи ни под текстом, ни под картиной не было. Картина эта представляет воспроизведение картины французского художника Ари Шеффера (1795—1858).

Рукописей, заключающих в себе этот текст, сохранилось три. Все принадлежат к Архиву В. Г. Черткова, переданному в ГТМ и значатся в папке 9, под №№ 11, 12 и 13.

1) № 11. Автограф. Обрывок листа писчей бумаги фабрики Говарда, несколько больше 4°, писан с обеих сторон, с помарками и поправками. Без заглавия, со ссылкой на Евангелие от Матф. IV. I—II. Начало: «Такъ дьяволъ искушалъ Господа І[исуса] Х[риста]»...

2) Рукопись № 12. Копия с предыдущей, рукою В. Г. Черткова, F° — 2лл. линованной писчей бумаги. С небольшими поправками рукою В. Г. Черткова (зачеркнуто несколько строчек в двух местах). Эпиграф не выписан, только указан: Мф. IV. I—II. Заглавия нет. Начало: «Такъ дьяволъ искушалъ Господа Іисуса Христа»...

3) Рукопись № 13. Копия с предыдущей, неизвестною рукою. С небольшими поправками (в буквах) рукою не Толстого. Эпиграф из Мф. IV. I—II выписан полностью. Заглавие другою рукою, но не Толстого: «Искушение Господа нашего Іисуса Христа». Начало: «Такъ дьяволъ искушалъ Господа Іисуса Христа»...

Чрезвычайно близкий источник рассказа «Два брата и золото» — проложное сказание «Повесть святого Феодора, 239 239 Феодор, епископ едесский, жил в царствование византийских императоров Михаила и Феодоры и умер в 848 г. епископа Едесского о столпнице дивнем иже во Едессе» (под 7 января). В этом сказании рассказ идет от лица младшего брата. В дни юности своей они с братом своим отказались от мира, ушли в пустыню и, поселившись врозь друг от друга, проводили время в молитве, безмолвии и посте, в субботу и воскресенье сходясь для общей молитвы. Один раз, разойдясь после воскресенья, старший брат неожиданно увидел на пути своем рассыпанную «громаду злата» и, точно испугавшись, бежал от нее; младший же брат, не уяснив себе поступка брата, снявши с себя мантию, набрал в нее золота и отправился в город, где купил дом, устроил церковь, монастырь, странноприимницу, а оставшиеся деньги роздал убогим, не оставив себе «ни единого златника» и ушел в пустыню, ища своего брата; тогда на него напал «помысл высокоумия», что он совершил благое дело, которого не мог сделать его брат; и тотчас перед ним появился ангел, «ярым воззрев оком»: весь труд твой — сказал ему ангел, — не может приравняться «к единому скочению брата твоего», когда он «прескочил» от громады злата; «не злата бо прескочи, но оного богатого прескочи пропасть»; ты не достоин видеть брата своего во всю свою жизнь. Тогда он понял, как ничтожны его дела в сравнении с его самомнением и самодовольством. Проложное сказание рассказывает далее о его покаянии, о его подвиге — стоянии на столпе в течение пятидесяти лет — и т. д. Приведенное сказание, как мы видим, изложено Толстым очень близко к его прототипу.

Начав рассказ на тему о пороке самомнения и самодовольства по повести св. Феодора о «столпнике дивном», Толстой после двух, почти cpaзy отброшенных попыток переделать сказание на русскую жизнь (Сибирское село), перенес место действия в окрестности Иерусалима (по повести св. Феодора в г. Эдессе — нын. Урфа, в северной части Месопотамии). Имена братьям Толстой дал: Петр и Иван; особенно подробно в рассказе развита начальная часть; здесь говорится о жизни братьев, о их работах в помощь нуждающимся, о их заботах о них. Так была написана первая, не вполне обработанная редакция рассказа. Но недовольный этим писанием, Толстой начал писать сызнова; получилась не переработка прежнего рассказа, а совершенно новый рассказ. Толстой повел речь, близко следуя повести св. Феодора, хотя и значительно сокращеннее ее. В этой второй редакции рассказ более сжат, меньше подробностей, чем в первой. Имена братьев Афанасий и Иоанн; место действия недалеко от Иерусалима, как и в первой редакции.

Рассказ «Два брата и золото» был написан Толстым вероятно в самом начале марта 1885 г., т. е. еще до поездки его в Крым, куда он ездил, сопровождая больного Л. Д. Урусова (6—24 марта). В письме от 2 марта В. Г. Чертков пишет Толстому из Петербурга, что «рассказ о братьях и золоте» он показывал И. Е. Репину; рассказ Репину очень понравился и он, когда будет нужно, обещал сделать рисунок. В письме к Урусову (5 апр. 1885 г.), по возвращении в Москву, Толстой пишет, что посылает ему «ту черновую историю о братьях, которую вы хотели иметь», т. е. нужно думать, про которую Толстой ему рассказывал. В письме (30—31 марта) из Воронежской губернии В. Г. Чертков прислал Толстому подробный отзыв о его работе; он не удовлетворился рассказом; ему казалось, что в рассказе «чего-то существенного недостает» (письмо 30—31 марта 1885 г.), что непонятно для читателя изображение Афанасия, делавшего добро на найденные деньги, непонятен ужас его брата перед встретившимся золотом, непонятен и тяжелый приговор ангела. Очень скоро Толстой ответил В. Г. Черткову, что его «замечания о Двух братьях» он находит «справедливыми», и «в этом смысле» он «немного поправил» свой рассказ. Тут же Толстой говорит о том характере, который он хочет придать своим писаниям для народа, и который выразился в «Двух братьях»: «Писать в этом роде буду, — пишет он, — если жив буду».