Франц Кафка - Пропавший без вести (Америка)

Едва он, весь как следует вымывшись и проделав это как можно тише, дабы не потревожить соседку, в предвкушении блаженного сна растянулся на кушетке, как вдруг ему послышалось, будто в одну из дверей робко постучали. Сразу невозможно было определить, в какую дверь именно, к тому же это мог быть и просто случайный шорох. Звук вроде бы не повторился, и Карл уже почти заснул, когда он раздался снова. Но теперь уже не было сомнений, что это именно стук и доносится он из-за двери машинистки. Карл на цыпочках подбежал к двери и на всякий случай еле слышно, чтобы никого не разбудить, если там все-таки спят, спросил:

— Вам что-нибудь нужно?

Из-за двери тотчас же и так же тихо донеслось:

— Вы не могли бы открыть дверь? Ключ с вашей стороны.

— Конечно, — ответил Карл, — только сперва оденусь.

Возникла небольшая заминка, потом тот же голос произнес:

— Это необязательно. Откройте, а сами ложитесь в кровать, я подожду.

— Хорошо, — сказал Карл и сделал все, как ему посоветовали, только включив вдобавок электричество.

— Я уже лег, — произнес он чуть громче.

В тот же миг из темноты своей комнаты на пороге возникла маленькая машинистка, одетая точно так же, как недавно в конторе, словно все это время она и не думала ложиться спать.

— Простите, ради Бога, — пролепетала она и уже очутилась возле кушетки, слегка склоняясь над Карлом, — и, прошу вас, не выдавайте меня. К тому же я совсем ненадолго, я знаю, что вы очень устали.

— Да нет, не настолько, — ответил Карл, — но, наверно, лучше бы мне все-таки было одеться.

Ему приходилось лежать пластом, до подбородка укрывшись одеялом, ведь у него не было ночной рубашки.

— Я только на минуточку, — сказала она, хватаясь за спинку стула. — Можно, я сяду к кушетке?

Карл кивнул. Она тут же села, да так близко, что Карлу пришлось отодвинуться к стене, иначе ему трудно было на нее смотреть. У нее было округлое, правильное лицо, только лоб, пожалуй, высоковат, но, возможно, это из-за прически, которая не очень-то ей шла. Одета очень чистенько и аккуратно. В левой руке она нервно тискала платочек.

— Вы надолго у нас останетесь? — спросила она.

— Это еще не вполне ясно, — ответил Карл, — но думаю, что останусь.

— Хорошо бы вы остались, — вздохнула она, проводя платком по лицу, — а то мне здесь так одиноко.

— Вот уж не ожидал, — удивился Карл. — По-моему, госпожа главная кухарка очень к вам добра. И относится к вам вовсе не как к подчиненной. Я даже решил, что вы родственницы.

— О нет, — ответила девушка. — Меня зовут Тереза Берхгольд, я из Померании.

Карл тоже представился. В ответ девушка впервые подняла на него глаза, словно он, назвав свое имя, почему-то стал ей чуточку более чужим. Они помолчали немного. Потом она сказала:

— Не подумайте, что я такая неблагодарная. Без госпожи главной кухарки мне бы совсем худо пришлось. Раньше-то я здесь, в отеле, на кухне работала и была уже на волосок от увольнения, потому что не справлялась с тяжелой работой. Тут требования очень суровые. Месяц назад одна девушка, тоже с кухни, от переутомления просто упала в обморок и две недели пролежала в больнице. А я вообще не очень сильная, в детстве много болела и из-за этого такая хилая, вы вон, наверное, тоже не догадались, что мне уже восемнадцать. Но ничего, теперь-то я скоро окрепну.

— Да, служба здесь, похоже, и впрямь не сахар, — сказал Карл. — Только что я видел внизу мальчишку-лифтера, так он стоя спал.

— И это при том, что лифтерам еще живется лучше всех, — живо откликнулась девушка, — они кучу денег зарабатывают на чаевых, и им все же не приходится так надрываться, как людям на кухне. Но тут мне и вправду хоть раз в жизни повезло, госпоже главной кухарке понадобилась помощь — салфетки к банкету приготовить, и она послала на кухню, нас там девчонок человек пятьдесят, я оказалась под рукой и сумела угодить: уж что-что, а салфетки я всегда хорошо складывала. Вот с тех пор она и стала держать меня при себе и постепенно сделала своей секретаршей. Мне, конечно, многому пришлось научиться.

— Неужели тут так много писанины? — удивился Карл.

— Ой, очень много, — пожаловалась девушка, — вы даже представить себе не можете. Вы же видели, я работала сегодня до половины двенадцатого, а это мой самый обычный день. Хотя вообще-то я не все время за машинкой, иногда хожу в город за покупками.

— А что за город, как хоть называется? — поинтересовался Карл.

— Вы разве не знаете? — изумилась она. — Рамзес.

— Большой? — спросил Карл.

— Ой, очень, — ответила девушка. — Я не люблю туда ходить. Но вы правда еще спать не хотите?

— Нет-нет, — заверил ее Карл. — Я ведь еще не знаю, зачем вы пришли.

— Так ведь не с кем поговорить. Не подумайте, что я плакса, но когда у тебя совсем никого нет, такое счастье хоть кому-то излить душу. Я вас еще внизу в зале заметила, пришла позвать госпожу главную кухарку и видела, как она вас в кладовую повела.

— Жуткий зал, — вспомнил Карл.

— А я уже внимания не обращаю, — обронила девушка. — Так я что хотела сказать: госпожа главная кухарка добра ко мне почти как покойная мама, царство ей небесное. Но слишком уж большая разница в нашем служебном положении, чтобы мне говорить с ней по душам. Среди девушек с кухни у меня были раньше хорошие подружки, но их уже давно здесь нет, а новых я почти не знаю. И потом, мне иногда кажется, что нынешняя работа выматывает меня куда больше, чем прежняя, и что справляюсь я с ней даже хуже, чем на кухне справлялась, а госпожа главная кухарка держит меня вроде как только из жалости. В конце концов, не такое уж хорошее у меня образование для секретарши. Грех, конечно, такое говорить, но я страшно боюсь того и гляди сойти с ума. Боже правый! — спохватилась вдруг она и заговорила быстро-быстро, непроизвольно даже тронув Карла за плечо, поскольку руки он спрятал под одеялом: — Только ни слова об этом госпоже главной кухарке, иначе я и вправду пропала. Если вдобавок ко всем хлопотам, которые я причиняю ей на работе, она еще за меня переживать начнет, это уж точно будет конец.

— Разумеется, я ничего ей не скажу, — заверил ее Карл.

— Вот и хорошо, — успокоилась девушка. — Только вы оставайтесь. Я буду рада, если вы останетесь — мы бы подружились, если вы, конечно, не против. Я как вас увидела — сразу почувствовала к вам доверие. Хотя — представляете, какая я нехорошая — мне и страшно сделалось: вдруг госпожа главная кухарка возьмет вас секретарем на мое место, а меня уволит. И только потом, пока вы были внизу в конторе, я тут долго одна сидела и в конце концов решила, что даже хорошо будет, если вы смените меня на этой работе, ведь вы наверняка гораздо лучше в ней разберетесь. А если не захотите делать закупки в городе, эта обязанность могла бы остаться за мной. Хотя вообще-то на кухне от меня куда больше толку, особенно теперь, когда я уже немного окрепла.