Заклятие даоса

Когда пирующие захмелели, правитель Ци приказал:

— В нашем саду созрели золотистые персики, сорвите их и принесите сюда.

Через мгновение дворцовый евнух внес на золотом подносе пять плодов.

— В этом году созрели лишь пять персиков. По вкусу и аромату они ни с чем не сравнимы, — сказал государь Ци и обратился к Янь Ину: — Канцлер! Наполни кубки, мы отведаем плоды.

В те далекие времена, о коих идет речь, персики очень ценились, так как вырастить их было весьма нелегко. Не удивительно, что все присутствующие смотрели на них как на редкую диковину. Янь Ин налил в яшмовый кубок вина и поднес правителю Чу. Гость выпил и съел персик. Второй кубок вельможа поднес своему государю. Тот осушил его и также съел персик.

— Эти плоды — большая редкость, — проговорил правитель Ци, — мы даруем один персик канцлеру, который сделал много для нашего трона. Именно он помог установить мир между нашими странами.

Янь Ин, опустившись на колени, выпил кубок вина и съел персик, который ему даровал государь.

— Оставшиеся плоды получат те придворные, кто имеет наибольшие заслуги, — сказал Цзингун.

И тут перед столом государя появился Тянь Кайцзян.

— Государь, во время охоты в горах Тушань я голыми руками убил свирепого тигра. Велик ли мой подвиг?

— Нет большего подвига, чем служить государю и спасти его, — ответил Цзингун.

Янь Ин поспешил поднести храбрецу вино и персик.

— Эка невидаль убить тигра! — загремел Гу Ецзы. — На реке Хуанхэ я отрубил голову дракону и спас властителю жизнь. Меня не устрашили даже огромные волны. Велик ли мой подвиг, государь?

— Без сомнения, твой подвиг можно считать выдающимся. Я жалую тебе тоже кубок вина и персик.

Янь Ин быстро наполнил кубок и поднес герою золотистый плод. В это время к столу государя, отмеряя большие шаги, подошел Гунсунь Цзе. Полы его халата развевались от стремительного движения.

— Я бился железной палицей с многотысячным войском и помог государю выйти из окружения. Никто из врагов не отважился приблизиться ко мне. Велик ли мой подвиг?

— Да, твой подвиг трудно сравнить с другими деяниями, которые случаются на небе иль на земле… Но вот беда, на блюде не осталось плодов. Выпей пока чарку вина, а персика тебе придется подождать до будущего года.

— Твои подвиг самый великий из всех, но ты промедлил рассказать о нем, — заметил Янь Ин. — Уже нет плодов и нечем отметить твои заслуги.

— Сразить дракона или убить тигра — пустяшное дело, — воскликнул Гунсунь, хватаясь за рукоять меча. — Я крушил многотысячную рать врагов, рубил их вдоль и поперек, так что вокруг меня оставалась пустота. Наконец, я спас жизнь государю! Мой подвиг ни с чем не сравним, а меня обделили подарком! Больше того, меня оскорбили перед правителями обеих стран, я опозорен на тысячи поколений. С каким лицом я буду служить теперь трону! — Великан взмахнул мечом и упал замертво с перерезанным горлом.

Тянь Кайцзян, пораженный смертью названого брата, тоже выхватил меч.

— Я съел персик, хотя подвиг мой незначительный, а мой брат, который действительно заслужил награду, ничего не получил. Такого позора я не переживу! — И он тоже вонзил в горло меч.

— Мы были близки, как кости с мясом, и поклялись друг другу разделить вместе жизнь и смерть. Оба брата погибли, я тоже не могу оставаться в живых! — вскричал воинственный Гу и также покончил с собой.

Правитель Ци приказал похоронить тела трех великанов за восточными воротами дворца.

— Если бы не персики, мы никогда не смогли бы избавиться от этих грубиянов и гордецов! — усмехнулся Янь. — Сейчас всем тревогам пришел конец. Ну, каков мой план?

Чуский государь, поднявшись со своего места, склонился перед канцлером в глубоком поклоне и со вздохом восхищения промолвил:

— Мы преклоняемся перед тобою, вельможа! Твой замысел был исполнен тонкой проницательности и хитроумия. Клянусь, что с сегодняшнего дня мы никогда не нарушим ваших границ и будем считать вашу страну старшей в нашем союзе.

С этого времени оба государства жили в мире, и между ними уже не случалось никаких столкновений, а старшим в союзе считалось царство Ци. Что до Янь Ина, то его имя передавалось из поколения в поколение и даже Возвещающий Мудрость Конфуций высоко чтил его ум. Впоследствии полководец Чжугэ Кунмин [152] Чжугэ Кунмин, или Чжугэ Лян — знаменитый полководец эпохи Троецарствия (III в.), прославившийся стратегическим талантом и необыкновенной проницательностью. Чжугэ Лян — один из центральных образов средневекового романа «Троецарствие». в стихотворении «Скорблю на горе Лянфу» воспел рассказанные нами события в таких строках:

Об этой же истории говорится в другом стихотворении, сложенном на мотив «Вся река красна»:

Полное название «Повесть о том, как у конвойного Цзи стряслась беда из-за золотого угря». — Фэн Мэнлун. Цзинши тунъянь (Слово доступное, мир предостерегающее). Повесть № 20.