Заклятие даоса

Правитель согласился и определил месяц на поимку грабителей. А еще приказал повсюду развесить приказ о награде в тысячу чохов тому, кто укажет место, где хранится награбленное добро. Получив распоряжение правителя области, Ма Хань и Ван Цзунь направились к князю Цаню и упросили вельможу добавить тысячу чохов, а потом заставили раскошелиться Жадную Утробу. Надо сказать, что уломать скупердяя после того, как он потерял пятьдесят тысяч, было дело нелегкое. Чжан ни за что не соглашался.

— Почтенный господин Чжан! — сказали стражники. — Пожалеешь малое — потеряешь крупное. Когда изловим преступников, все добро к тебе вернется. Начальник области Тэн выделил крупную награду, да и сам князь не поскупился — добавил тысячу чохов. Если правитель узнает о твоем отказе, ты будешь выглядеть некрасиво!

Жадной Утробе пришлось пойти на попятную, и скрепя сердце он подписал бумагу с обещанием выдать пятьсот связок. Ма Хань вывесил бумагу у ямыня, переговорил с Ваном, и они разошлись в разные стороны искать преступников…

Сыщик Ма прежде всего решил посмотреть, что делается возле объявления властей, и отправился к областной управе. Перед бумагой стояла густая толпа. Среди зевак находился и Сун Четвертый. Узнав содержание приказа, он пошел к своим ученикам.

— Ай, ай! Сыщики раньше будто бы не таили против нас особой злобы, а сейчас, видно, решили нас изловить непременно! — воскликнул Чжао. — И наградные повысили! Правитель и князь даже выложили по тысяче чохов. Только Чжан поскупился, из скупердяя сумели выжать всего пятьсот! Низко нас оценил! Ну что же, придется их снова немного потревожить!

Надо сказать, что Сун уже давно точил зуб на Ван Цзуня, который когда-то пытался его арестовать. Таил он злобу и на сыщика Ма — ведь именно сыщик сообщил правителю, что Чжао его ученик. Обсудив меж собой, что им делать, мошенники остались довольны своим планом.

Чжао передал Суну нефритовый пояс с темным узором и драконами, а Сун отдал ученику несколько наиболее ценных вещей из сокровищницы Жадной Утробы, после чего они расстались и отправились каждый в свою сторону.

Расскажем вам о том, что Четвертый Сун неожиданно столкнулся с нищим, которого он когда-то встретил возле дома богача Чжана. Как и тогда, бедолага нес бамбуковую плетенку.

— Ты мне сегодня понадобишься, — сказал ему Сун и потянул за собой к Воротам Нового Торжества, где в это время жил Хоу Син.

— Я на все готов, благодетель!

— Если сделаешь точно, как я скажу, получишь тысячу чохов, — пообещал Сун.

— О, я несчастный! — завопил перепуганный нищий. — Быть беде!

— Не бойся! — успокоил его Сун. — Главное, делай, как я скажу, и все будет в порядке.

Затем он подозвал Хоу Сина и достал нефритовый пояс цвета бараньего сала с темным узором и драконами.

— Переоденься в платье дворцового стражника! Возьми этот пояс и ступай в меняльную лавку Чжана. Ты ведь знаешь, что этой штуке цены нет, поэтому, если он будет давать за него чохов триста — не больше, отвечай: в течение трех дней я, мол, вещь эту выкуплю, а пока пусть полежит в лавке. И скажи, чтобы Чжан накинул еще чохов двести. Понял?

Едва Жадная Утроба увидел драгоценность, он тут же смекнул, что на ней можно сильно нажиться. Не спросив, откуда пояс, он сразу выложил триста чохов, а Хоу Син забрал деньги и тут же удалился.

Потом Четвертый Сун наказал нищему с бамбуковой плетенкой идти к дому князя и сообщить, что он-де может сказать, где находится княжеский пояс.

Узнав, что пропажа нашлась, князь приказал немедленно привести побируху.

— Ничтожный пришел к меняле заложить вещицу — так, одну мелочь, и заметил, что тамошний приказчик торгует гостю с севера белый пояс и просит за него полторы тысячи лянов… Потом я узнал, что пояс будто бы краденый — из дома самого сиятельного князя. Вот я и пришел!

Цянь отрядил сотню стражников и повелел им немедля идти в дом Чжана, а нищий чтобы показал им дорогу. Солдаты ворвались в лавку богача и, перерыв там все сверху донизу, обнаружили княжеское украшение. Жадная Утроба пытался что-то объяснять, но стражники даже слушать его не стали. Связав одной веревкой Чжана и его двух приказчиков, они потащили их к князю. Вельможа сразу же узнал свой пояс. Значит, нищий не солгал, и обрадованный князь распорядился выдать ему тысячу чохов.

Довольный сановник сел в паланкин и направился к правителю Кайфынской области. Он хотел показать ему пояс, а заодно потребовать от Тэна учинить жестокую пытку Чжану и его помощникам, которых приволокли в ямынь. Раздосадованный тем, что злодеи все еще не пойманы, правитель Тэн обрушился на торговца с бранью:

— Совсем недавно ты направил в нашу управу жалобу, в коей перечислял множество драгоценностей, которые якобы у тебя украли. Уже тогда я заподозрил, что дело это нечисто. Откуда у простолюдина такие богатства? А оказалось, ты заодно с разбойниками! А ну, отвечай, кто украл княжеский пояс?

— Мне, ничтожному, достались эти богатства от предков, они вовсе не награблены! — оправдывался Чжан. — А что до пояса, то вчера в час шэнь [195] Китайские сутки делились на двенадцать отрезков по два часа каждый, начиная с 23 часов. Каждый отрезок обозначался циклическим знаком. Час шэнь — это девятая пара, т. е. с 5 до 7 часов вечера. его принес в мою меняльную лавку какой-то охранник. Он заложил его за триста связок.

— А разве тебе неизвестно, что из дворца сиятельного князя Цяня пропал нефритовый пояс цвета бараньего сала с темным узором и драконами? Как ты посмел, не спросив, откуда вещь, взять ее и выдать под нее деньги? Наверняка ты с этим мошенником заодно. Где он сейчас?

Правитель велел прислужникам учинить Чжану и приказчикам пытку. Окровавленный, с кожей, свисающей клочьями, Жадная Утроба не стерпел мучений и взмолился дать ему три дня, чтобы изловить человека, который принес ему пояс. Если же в этот срок он его не найдет, тогда, мол, он примет вину на себя. Правитель Тэн, поразмыслив, согласился. В тюрьме остались два приказчика Чжана, а самого хозяина отпустили на три дня, приставив к нему стражников.

Жадная Утроба, заливаясь слезами, вышел из ворот областной управы и направился со стражниками в харчевню, где поставил им по чарке вина. Только они собрались выпить, как вдруг в дверь питейного заведения вошел, ковыляя, старик.

— Где здесь почтенный Чжан? — спросил он.

Жадная Утроба, опустив голову, молчал.

— Кто ты? Зачем тебе Чжан? — спросил один из стражников.

— Есть для него радостная весть! Я хотел было зайти к нему в лавку, да кто-то сказал, что его будто стащили в управу.

— Это я — Чжан! — сказал торговец, приподнимаясь. — Что ты хотел мне сообщить?.. Присаживайся сюда, рассказывай!