Уильям Моэм - Собрание сочинений в пяти томах. Том пятый. Пьесы. На китайской ширме. Подводя итоги. Эссе.

Ив. Я, пожалуй, зажгу свет.

Включает электричество, а Лоис задергивает шторы.

Лоис. Какой ветреный день.

Уилфред. Ну, я пошел.

Ив. Разве вы не останетесь к чаю? Сейчас придет Сидней. Он так любит поиграть с вами в пикет.

Уилфред. К сожалению, мне надо идти. Я ведь зашел только проститься с Лоис.

Ив. Надеюсь, мы вас скоро увидим?

Уилфред. Непременно.

Лоис (протягивает ему руку. Обмениваются рукопожатием) . До свидания. Передайте привет Гвен.

Уилфред. До свидания. (Поспешно уходит.)

Ив. Что это с ним? Какой-то он сегодня странный.

Лоис. Да? А по-моему, такой же, как всегда.

Ив. Ты уже уложила вещи?

Лоис. Да.

Ив. Ты каким поездом едешь — в пять пятьдесят?

Лоис. Да.

Ив. Значит, у тебя вполне хватит времени выпить чаю. Этель приедет.

Лоис. Я знаю. Она хочет послать со мной тете Эмили несколько куропаток.

Входит Сидней.

Сидней. Чай готов?

Ив. Да ведь еще пяти нет.

Сидней. Господи, как приятно, когда горит камин. Терпеть не могу газовых печек, вроде той, что у меня в комнате. Мама, наверно, еще не вернулась?

Ив. Нет. Она обещала быть дома к чаю.

Лоис. Говард уверяет, что нынешняя зима будет очень суровая.

Сидней. Весело.

Лоис. Ненавижу зиму.

Ив. Не будь зимы, мы бы не испытывали такой радости от прихода весны.

Сидней. Послушай, Иви, неужели ты не можешь обойтись без подобных фраз?

Ив. Как ни странно, но это правда.

Сидней. Как ни странно, а дважды два — четыре, ну и что из этого?

Лоис. Я поставлю пластинку, ладно?

Ив. О, бога ради, не надо, от ваших пластинок можно сойти с ума.

Лоис. Хорошо, хорошо, не буду.

Оба удивлены.

Ив. У меня что-то сегодня разгулялись нервы. Должно быть, из-за восточного ветра.

Сидней. Лоис, будь добра, дай мне мое плетение.

Лоис. Пожалуйста.

Она протягивает ему плетение, и руки его сразу занимаются работой.

Сидней. Интересно, Колли придет?

Ив. Я звонила ему, хотела пригласить на чай. Его целый день не было в гараже.

Входят Этельи Говард.

Этель. Здравствуйте.

Сидней. Привет.

Говард. Мы привезли куропаток. Им нужно повисеть пару деньков, а то я их только вчера принес с охоты.

Сидней. Много дичи настрелял в этом году, Говард?

Говард. Совсем мало. А чем это ты занимаешься?

Сидней. Да вот, кружево плету.

Ив. Заводите патефон, если хотите.

Говард. Давайте я заведу. (Идет к патефону, заводит его, ставит пластинку.)

Этель. Боюсь, у тети Эмили тебе будет не очень-то весело.

Лоис. Зато почитаю вдоволь.

Сидней. Будем надеяться, что она скоро помрет и оставит тебе хороший куш.

Лоис. Да ей и оставлять-то особенно нечего.

В комнату вбегает мистер Эрдсли.

Этель. А, папа.

Эрдсли. Останови патефон.

Ив. Что случилось?

Говард, который так и не успел отойти от патефона, останавливает пластинку.

Эрдсли. Случилось что-то ужасное. Я решил сразу же прийти и рассказать вам все.

Ив (с криком) . Колли!

Эрдсли. Откуда ты знаешь?

Сидней. Что произошло, отец?

Эрдсли. Мне только что позвонили из полицейского участка. Произошел несчастный случай. Колли застрелили.

Говард. Застрелили? Кто?

Эрдсли. Боюсь, что он застрелился сам.

Говард. Боже милосердный!

Ив. Но он жив?

Эрдсли. Нет, он умер.

У Ив вырывается громкий, долгий, какой-то нечеловеческий крик.

Этель. Иви!

Ив (подбегает к отцу с воздетыми руками и сжатыми в кулаки пальцами) . Это ты убил его, изверг!

Эрдсли. Я? О чем ты, Иви?

Ив. Ты — изверг, ты — чудовище!

Этель (успокаивающе кладет ей руку на плечо) . Иви.

Ив (в ярости сбрасывает ее руку) . Оставь меня! (Отцу.) Тебе ничего не стоило спасти его. Ты — дьявол. Ненавижу тебя. Ненавижу.

Эрдсли. Ты сошла с ума, Иви!

Ив. Ты затравил его до смерти. Ты мог спасти его, но не захотел!

Эрдсли. Да мы все только и делали, что пытались спасти его.

Ив. Ты лжешь. Он умолял тебя дать ему денег. Он умолял тебя дать ему отсрочку. И ни один из вас не пожелал помочь ему. Ни один из вас не вспомнил, что он ради вас сотни раз рисковал жизнью. Скоты вы, вот что!

Эрдсли. Какой вздор!

Ив. Надеюсь, о вашем бесстыдстве станет известно всему свету. Пусть все узнают, что смелый благородный человек пошел на смерть, потому что в этом проклятом городишке не нашлось ни одного человека, готового одолжить ему две сотни фунтов.

Эрдсли. Что за выражения, Иви! Да будет тебе известно, что две сотни фунтов не помогли бы ему. Они спасли бы его от тюрьмы, но и только.

Ив. От тюрьмы?

Эрдсли. Да, от тюрьмы. Нынешним утром был подписан ордер на его арест.

Ив (с мукой в голосе) . Бедный Колли. Нет, я не вынесу этого. Какая жестокость! Какая жестокость! (В отчаянии рыдает.)

Эрдсли. Иви, дорогая, не принимай этого так близко к сердцу. Ступай к себе, полежи. Этель придет и смочит тебе виски одеколоном. Что и говорить, все это крайне неприятно. И никто более меня не сожалеет о случившемся. Бедняга безнадежно запутался. На мой взгляд, если ему дорога была честь бывшего офицера, он избрал наилучший выход из создавшегося положения, не сулившего ему ничего, кроме позора.

Ив (смотрит на него с нескрываемым ужасом) . Но ведь он жил, жил, а теперь его больше нет. Он ушел от нас навсегда. Его ограбили — отняли те годы, которые он еще мог прожить. Неужели же у тебя нет к нему ни капли сострадания? Ведь он бывал здесь чуть не каждый день.

Эрдсли. Колли был очень приятный человек. Настоящий джентльмен. К сожалению, он не обладал решительно никакими деловыми качествами.

Ив. Какое мне дело до его деловых качеств!

Эрдсли. А почему, собственно, тебе до этого должно быть дело? Вот уж кому есть до этого дело, так его кредиторам.

Ив. Он был для меня всем на свете.

Эрдсли. Дорогая, что за манера вечно все преувеличивать. В твоем возрасте пора стать более благоразумной.

Ив. Он любил меня, и я любила его.

Эрдсли. Не говори глупостей.