Автор неизвестен - Халиф на час

И когда юноша услышал эти стихи, он закричал великим криком и разорвал на себе одежду, и перед ним опустили занавеску, и принесли ему другую одежду, и юноша вернулся к прежнему состоянию и продолжал сидеть с сотрапезниками. И кубки пошли вкруговую, и когда кубок дошел до юноши, тот ударил по подушке, и дверь отворилась, и вышел евнух со скамеечкой, сзади которого шла девушка, и он поставил ей скамеечку, и девушка села и, взяв лютню, настроила ее и пропела под нее такие стихи:

И когда второй халиф услышал то, что произнесла девушка, он закричал великим криком и разодрал на себе одежды и упал без памяти. И перед ним хотели опустить занавеску, как обычно, но веревки застряли, и Харун ар-Рашид бросил взгляд на юношу и увидел у него на теле следы ударов плетьми. И ар-Рашид сказал, посмотрев и уверившись: «О Джафар, клянусь Аллахом, это красивый юноша, но только он скверный вор!»

И Джафар спросил его; «Откуда ты узнал это, о повелитель правоверных?» И халиф молвил: «Разве не видел ты, какие у него на боках следы от бичей?»

А потом перед юношей опустили занавеску и принесли ему одежду — не ту, что была на нем, — и он надел ее и сел прямо, и сидел, как прежде, с сотрапезниками. И он бросил взгляд и увидел, что халиф и Джафар тихонько разговаривают, и спросил их: «О чем речь молодцы.» И Джафар молвил: «О владыка, все хорошо но только от тебя не скрыто, что этот мой товарищ — из купцов, и он путешествовал по всем областям и землям и вел дружбу с вельможами и лучшими людьми и он говорит мне: «Поистине, то, что проявил наш владыка халиф этой ночью, — великая расточительность, и я не видел во всех странах никого, кто бы совершил дела подобные его делам: он ведь разорвал столько-то и столько-то одежд, каждая одежда в тысячу динаров и это чрезмерная расточительность». — «Эй ты — сказал второй халиф, — деньги — мои деньги и материя — моя материя, и это — часть моей милости слугам и челяди. Каждая одежда, которую я разорвал, достанется кому-нибудь из сотрапезников, присутствующих здесь и я назначил им, вместе со всякой одеждой, по пятьсот динаров».

И везирь Джафар сказал: «Прекрасно то, что ты сделал, о владыка!»

И затем он произнес такие два стиха:

Услышав эти стихи от везиря Джафара, юноша велел дать ему тысячу динаров и одежду, а затем кубки пошли между ними вкруговую, и вино было им приятно. И ар-Рашид сказал: «О Джафар, спроси его про удары, следы от которых у него на боках; посмотрим, что он тебе скажет в ответ». — «Не торопись, о владыка, и побереги себя: терпеть лучше», — молвил Джафар. Но халиф воскликнул: «Клянусь моей головой и могилой аль-Аббаса, если ты его не спросишь, я потушу твое дыхание!»

И тут юноша обернулся к везирю и спросил его: «Что это вы с товарищем разговариваете потихоньку? Расскажи мне о вашем деле!» — «Все хорошо», — ответил Джафар. Но юноша воскликнул: «Прошу тебя ради Аллаха, расскажите мне вашу историю и не скрывайте от меня ничего!» И тогда Джафар сказал: «О владыка, он увидал у тебя на боках удары и следы бичей и плетей и удивился этому до крайних пределов и сказал: «Как это можно бить халифа!» И он хочет узнать, в чем причина этого».

И, услышав это, юноша улыбнулся и сказал: «Знайте, моя история удивительна и дело мое диковинно; будь оно написано иглами в уголках глаз, оно послужило бы назиданием для поучающихся».

И затем он стал испускать вздохи и произнес такие стихи:

И, услышав от юноши эти слова, Джафар поклялся ему, употребив двусмысленную клятву, что они — не те, кого он упомянул, а юноша засмеялся и сказал: «Знайте, о господа мои, что я не повелитель правоверных, и я назвал себя этим именем только для того, чтобы достичь того, чего я желаю от жителей этого города. Имя мое — Мухаммед Али, сын Али, ювелир. И мой отец был из числа знатных, и он умер и оставил мне большое имущество: золото, серебро, жемчуг, кораллы, и яхонты, и топазы, и другие камни, и поместья, и бани, и рощи, и сады, и лавки, и печи, и рабов, и невольниц, и слуг. И случилось, что в какой-то день я сидел в своей лавке, окруженный слугами и челядью, и вдруг подъехала девушка верхом на муле, и прислуживали ей три невольницы, подобные лунам. И, приблизившись ко мне, она спешилась подле моей лавки, и села подле меня, и спросила: «Ты ли Мухаммед, ювелир?» И я ответил: «Да, это я, твой раб и невольник». А она спросила: «Есть ли у тебя ожерелья из драгоценных камней, подходящие для меня?» — «О госпожа, — отвечал я, — я тебе покажу и принесу тебе то, что у меня есть, и если тебе что-нибудь понравится, это будет счастьем для твоего раба, а если не понравится, то злой моею долей».