Андрэ Стиль - Конец одной пушки

— Всем заодно надо действовать, Врен… — мягко ответил Макс, взяв его за руку, и в этом дружеском жесте было больше убедительности, чем в любых словах. — Тогда им труднее будет. Да и не забудь честь докерскую, Врен!

Дальше все происходит очень быстро. Возвращается Папильон, а следом за ним появляются Бонасон, подрядчик Божо и американские матросы.

— Во втором отсеке тоже все в порядке, — говорит Папильон.

Тут вдруг и американцы, и Божо, и Бонасон как будто покорились — даже и не пробуют сломить упорство восьмерки грузчиков, стоящих в трюме за спиной Макса и Папильона. Бонасон спускается по трапу.

— Толстозадый! — шутит тихонько Папильон. — Сразу видно, не часто он в трюм спускается.

— А чего он сюда приперся? — спрашивает кто-то из докеров.

— Пусть сам объявит.

Толстый десятник шумно сопит, молча берется за чалочные цепи подъемного крана, повисшие над пушкой, и начинает сам их прилаживать.

— Ах ты, дьявол! — воскликнул Папильон и поворачивается к Максу. — Что же, мы так и будем смотреть?

Макс окидывает взглядом товарищей, ищет ответа в их глазах.

— Погоди. Ему не справиться, — говорит один из грузчиков.

— Вы только посмотрите на него! Туда же! — замечает другой.

Бонасон, конечно, отвык от такой работы. Видно, что он в затруднительном положении. Справится ли он?

И все же ему удается надеть чалки. Он обходит вокруг пушки, проверяя, все ли в порядке, потом поднимается по трапу — по-видимому, хочет подать сигнал крановщику: «Поднимай груз».

— Макс! — быстро говорит Папильон, не в силах устоять на месте. — Если ее вытащат — все пропало. Все сразу скиснут, а ведь должен прийти большой пароход! Нельзя допускать. Лучше я собственными руками…

Он делает шаг к пушке, но Макс удерживает его.

— Никогда не надо действовать в одиночку! — говорит он. — Может быть, они только этого и ждут! Ты сыграешь им на руку, Папильон! Стой на месте! Еще не все потеряно.

Спокойствие и уверенность Макса поражают Папильона. Должно быть, Макс уже нашел, что надо сделать потом, когда пушка будет на пристани…

— Макс, если ее выгрузят — мы биты! — кричит Папильон.

А в это время Бонасон, стоя на палубе, уже поднимает руку.

Кто-то из докеров замечает:

— Смотри, даже не предупредил крановщика, что тут не ящики. Здорово они торопятся!

И в самом деле, крановщику не видно, что происходит в трюме. В его поле зрения попадает только отверстие люка. Может быть, он удивляется задержке в работе, хотя это вполне естественно, когда переходят в новый трюм, и, может быть, ему показалась странной беготня на пароходе — Макс, Папильон, Бонасон, американцы и Божо… Но больше ничего крановщик не мог заметить… Он резко, без всяких предосторожностей вздергивает груз, как будто поднимает обыкновенные ящики. Ну и рванул! Видно, как под чалкой гнется длинное правило.

Пушка поднимается над люком:

— Видишь? Держится! — говорит Папильон.

— Отойди! — тянет его кто-то сзади за куртку.

Что произошло с крановщиком, когда он увидел, как из трюма поднимается пушка! Для него это, верно, был ужасный удар. Ведь он там один в своей кабинке. Совершенно один! Потрясенный, он продолжал машинально вертеть рычаги. Но что это! Огромной машине, с которой он сроднился за годы работы на ней, как будто тоже передался его ужас. Секундное колебание, мгновенная реакция, крановщик даже не успел ничего обдумать — но длинная стрела вдруг останавливается. Пушка и цепи повисают в воздухе, вздрагивают и сильно раскачиваются из стороны в сторону.

Бонасон успевает лишь вскрикнуть. Цепи соскальзывают, пушка летит вниз, ударяется о край пристани, подпрыгивает на одном колесе и, перекувырнувшись, падает в море.

— Ты виноват! — высунувшись из окошка, кричит крановщик Бонасону неестественно сдавленным голосом. — Должен был предупредить!

— Правильно! Правильно! — несутся голоса докеров с пристани и с парохода. Все подбегают к тому месту, куда упала пушка, как будто можно еще что-нибудь разглядеть!..

Но странно — они там что-то видят.

— Гляди-ка!

Среди разноцветных нефтяных узоров по воде расплывается кровяное пятно.

— Тащи скорее багор!

— Там утопленник!

— Даже два!

— Должно быть, пушка ударила по голове.

— Теперь уж они наверняка кончились!

— Вон где нашлись старики из поселка, которые исчезли вчера, — говорит Папильон. — Это они. Я убежден.

Авиационный завод. — Прим. перев.

«Кайе дю коммюнизм» — теоретический и политический орган ЦК КПФ; «Юма» — так французские рабочие называют газету «Юманите»; «Франс нувель» — еженедельная газета ЦК КПФ. — Прим. перев.

«Форс увриер» — раскольническая профсоюзная организация. — Прим. перев.

Так рабочие называют автомобильный завод «Ситроэн». — Прим. перев.

Жанетта Вермерш — жена Мориса Тореза. — Прим. перев.

Название пароходов, на которые докеры отказались грузить оружие для войны против Вьетнама. — Прим. перев.

Морис Торез, Жак Дюкло, Андрэ Марти, Марсель Кашен. — Прим. перев.

Бенуа Фрашон — генеральный секретарь Всеобщей конфедерации труда. — Прим. перев.

«Форс увриер» и «Французская конфедерация трудящихся христиан». — Прим. перев.

Газета финансовых дельцов, промышленников и высокопоставленных чиновников. — Прим. перев.

«Марсельеза». — Прим. перев.

Пароходы, на которые докеры отказались грузить оружие для войны против Вьетнама. — Прим. перев.

Из предсмертного письма Габриэля Пери, растрелянного гитлеровцами в 1941 году. — Прим. перев.