Уильям Тревор - За чертой

Чем больше Синтия говорила, тем мне все больше казалось, что трагические события сегодняшнего утра подействовали на ее рассудок. Она вела себя странно - непричесанная спустилась в гостиную, стояла, покачиваясь, у стола и сразу заговорила о детях. В ее словах не было ни грана смысла, неужели она не в состоянии понять, что нужно поскорее забыть об этом прискорбном случае? Я протянула ей блюдо с лепешками, надеясь, что она начнет есть и замолчит, но она не обратила на лепешки никакого внимания.

- Послушай, дорогая, - прервал ее Стрейф. - Мы не понимаем, о чем ты толкуешь.

- Я рассказываю вам о девочке и мальчике, они жили здесь. Он не возвращался сюда много лет, но вчера вечером приехал, чтобы в последний раз попытаться понять. А потом он бросился в море со скалы.

Левой рукой она вцепилась в платье и судорожно мяла его. Ее неопрятный вид просто ужасал. Не знаю почему, но я вдруг вспомнила, что она не умеет готовить, совершенно не интересуется кухней и вообще домашним хозяйством. Она так и не создала для Стрейфа уютный дом.

- Палило солнце, а они ехали на своих старых велосипедах. Вы представляете все это? Новый асфальт на дороге, дробь камешков, отскакивающих от колес? Клубы пыли, поднятые промчавшейся машиной, город, откуда они убежали?

- Синтия, милая, - сказала я. - Выпей чаю и съешь лепешку.

- Они плавали в море и загорали на берегу, там, где вы гуляли сегодня. Ходили к роднику за водой. Тогда здесь не было магнолий. Не было парка, аккуратных тропинок к морю среди скал. Вы представляете все это?

- Нет, - ответил Стрейф. - Нет, дорогая, ничего мы не представляем.

- Этот край, такой идиллический для нас, был и для них царством покоя: деревья, папоротники, заросли шиповника у родника, море и солнце только для них двоих. В лесной чаще был заброшенный дом, и они ходили искать его. Это была игра, что-то вроде пряток. На белой ферме их поили молоком.

Я снова придвинула Синтии блюдо с лепешками, и снова она демонстративно не обратила на меня внимания. И к чаю она не притронулась. Декко взял лепешку и весело сказал:

- Все миновало, и слава богу.

На Синтию снова будто столбняк нашел, и я опять подумала, уж не повредилась ли она умом от переживаний. Я не смогла отказать себе в удовольствии и представила, как ее выводят из отеля, сажают в синий фургон, похожий на машину "скорой помощи". А она все твердит о детях, как они хотели пожениться и открыть кондитерскую.

- Не принимай близко к сердцу, дорогая, - пытался урезонить ее Стрейф, и я снова попыталась уговорить ее выпить чаю.

- Может быть, все дело в тех улицах, на которых они росли? - заговорила Синтия. - Или виновата история, которую они учили, он - у Христианских братьев, она - у монахинь? На этом острове история не кончилась, это в Суррее она давным-давно остановилась.

- Синт, мы должны отрешиться от того, что тут случилось, - сказал Декко, и я не могла не признать, что он прав.

Но на Синтию его слова не произвели никакого впечатления. Она все так же бессвязно бормотала про девочку, которую учили монахини, и про мальчика, которого учили Христианские братья. Она стала повторять уроки, которые им, наверное, задавали по истории, - вот так же она начинала порой вещать, когда мы проезжали по каким-то историческим местам.

- Представьте себе, - вдруг сказала она ни с того ни с сего, - самые дорогие нам места, оскверненные ненавистью, заговорами и местью. Представьте подлое убийство Шана О'Нила Гордого [14] В 1562 году вождь Ольстера Шан О'Нил, по прозвищу Гордый, заключил с Елизаветой I мирный договор. Однако вскоре английское правительство, использовав жалобы вождей на Шана, обвинило его в измене и спровоцировало войну. В лагере Шана возник раскол, и в 1567 году он был убит своими бывшими союзниками, которым королева обещала его конфискованные земли.

Декко покачал головой, только диву даваясь. Стрейф хотел было что-то сказать, но передумал. Смута проходит через всю историю Ирландии, продолжала Синтия, как вьюнок оплетает изгородь. 24 мая 1487 года священник из Оксфорда привез в Дублин десятилетнего мальчика по имени Лэмберт Симнел, его провозгласили Эдуардом VI, королем Англии и Ирландии, короновали золотым венцом со статуи Девы Марии. 24 мая 1798 года фермеры-пресвитерианцы поднялись за одно общее дело вместе со своими работниками-католиками [15] Имеется в виду восстание, организованное Т. Уолфом Тоном (см. 11-ю сноску). Синтия замолчала и посмотрела на Стрейфа. Смута и ненависть, поведала она ему, вот что скрывается за такими красивыми названиями.

- Битва при Йеллоу Фордc [16] Битва при Йеллоу Фордс в августе 1558 года - одно из кровопролитных сражений девятилетней национально-освободительной войны 1594-1603 гг. против попыток Елизаветы I колонизировать Ольстер. Ирландцы потерпели поражение, стране был нанесен значительный ущерб. В одном из официальных документов сообщалось: "Вся страна опустошена, те, кто избежал меча, погибли от голода. Вашему величеству не над чем повелевать в этой стране, разве только над кучами пепла и трупами". - вдруг завела она нараспев. Килкеннийский статут [17] Имеется в виду статут 1366 года, запрещающий англичанам всякое общение с местными жителями. Битва при Гленмама. Драмситский договор. Акт об устроении Ирландии [18] Видимо, имеется в виду Акт об устроении Ирландии, принятый английским парламентом 12 августа 1652 года, направленный против бунтующего католического населения страны и их сторонников: конфискация земель, переселение в другие, не приспособленные для житья, районы. Акт об отречении [19] Имеется в виду постановление английского парламента от 22 января 1783 года, подтвердившее предоставление ирландскому парламенту автономии и невмешательство английских судебных инстанций в ирландские судебные дела. Акт об унии [20] Уния 1801 года упразднила ирландский парламент, объединив его с английским. Ирландия юридически стала частью Соединенного королевства Великобритании и Ирландии. Акт об облегчении участи Католиков [21] В апреле 1793 года с согласия английских властей ирландским парламентом бил принят Акт об облегчении участи католиков: право голоса для имущих, право на собственность, право на обучение в Дублинском университете. Сегодня это уже далекая история, и все же здесь веками одни голодали и умирали, а другие спокойно смотрели на это. Язык забыт, вера под запретом. За восстанием наступал голод, потом приходило время сева. Но не молодые леса зеленели на острове, а новые люди врастали корнями в чужую землю [22] В частности, имеется в виду Великий голод 1845-1848 гг., ставший страшным бедствием для страны и вызвавший народные выступления. Английские власти безжалостно выкорчевывали ирландские леса, в которых скрывались повстанцы. и всюду, точно зараза, ползли алчность и предательство. Немудрено, что сегодня память истории отзывается распрями и в ответ на задиристую дробь барабанов гремят выстрелы. Немудрено, что здесь самый воздух отравлен недоверием.