Настройщик

— Может быть, а может быть, они подожгут лагерь. Я должен предусмотреть и такую возможность. Я не могу рисковать всем, чего я достиг за двенадцать лет. Военные отстроят Маэ Луин, но на большее я рассчитывать не могу. Я уже отдал распоряжения насчет моего медицинского оборудования, микроскопов, коллекций растений, чтобы они были спрятаны и сохранены. Но остается...

— «Эрард».

— Я не смогу доверить моим людям вывозить его отсюда без сопровождения человеком, знающим в этом толк. Они, к сожалению, не сознают, насколько хрупок этот инструмент.

— Но куда вывозить его?

— Нужно двигаться вниз по реке. Вы отплывете сегодня утром. Отсюда лишь несколько дней пути до британских укреплений в стране каренов. Там вас встретят военные, которые помогут вам добраться до Рангуна.

— До Рангуна?

— Пока все не успокоится. Но Маэ Луин больше не может быть безопасным местом для гражданского лица. Это время прошло.

Эдгар покачал головой.

— Это все так неожиданно, доктор. Может быть, я все же могу остаться... или отвезти рояль в горы. Для меня это невыносимо... — его голос упал. — А Кхин Мио? — неожиданно спросил он. «Теперь можно об этом спросить, она имеет ко всему этому прямое отношение. Как все сложно! Но теперь не только я о ней думаю».

Доктор взглянул на него, и его голос прозвучал неожиданно жестко.

— Она останется со мной.

— Я спросил потому...

— Здесь она будет в безопасности, мистер Дрейк.

— Но, доктор...

— Простите, мистер Дрейк, но у меня больше нет времени на разговоры. Нам нужно подготовиться к отъезду.

— Но должна же быть хоть какая-то возможность остаться, — Эдгар попытался контролировать себя — в его речи ощущались панические нотки.

— Мистер Дрейк, — медленно проговорил доктор, — у меня нет на это времени. Я не предоставляю вам выбора.

Эдгар уставился на него:

— Но я же не ваш подчиненный.

Наступила долгая пауза. Доктор снова потер шею и посмотрел на карты. Когда он поднял глаза, лицо его смягчилось.

— Мистер Дрейк, — сказал он, — мне очень жаль, что так случилось. Я понимаю, что это значит для вас, я понимаю больше, чем вы думаете. Но сейчас у меня нет выбора. Я думаю, наступит день, когда вы это оцените.

Спотыкаясь, Эдгар побрел к выходу. Выйдя из приемной, он стоял некоторое время неподвижно, стараясь успокоиться. Вокруг него все кипело. Одни с какой-то лихорадочной активностью собирали мешки с песком, другие сбежали к реке, нагруженные винтовками и боеприпасами. Другие срезали и связывали бамбук так, что получался щетинистый частокол. Группа из женщин и детей работала в качестве пожарной команды: они наполняли водой ведра, глиняные сосуды, кухонные горшки.

— Мистер Дрейк, — прозвучал позади него детский голос. Маленький мальчик держал в руках его саквояж: — Я отнесу это к реке, сэр. — Настройщик лишь кивнул в ответ.

Эдгар стоял и смотрел, как разбирают стену музыкального зала. Передняя стена была уже полностью разобрана. Обнаженные по пояс люди суетились вокруг сооруженного из бамбуковых стволов и канатов подъемного устройства. Внизу собралась толпа любопытных, у кого-то в руках были ведра с водой, у кого-то — винтовки. Сверху раздался крик. Выше по тропе группа людей тянула канат. Рояль завис в воздухе, сначала неуверенно, но его выровняли, подтолкнув к помосту из длинных кусков бамбука, плотно пригнанных один к другому. Те, кто тянул канат, ухнули, рояль качнулся вперед и медленно начал двигаться вниз. Когда он опустился на наклонный помост, послышался звон, канат жег работникам руки, и рояль трудно было удержать. На протяжении долгого времени он оставался в неустойчивом равновесии, дюйм за дюймом скользя вниз по бамбуковым полосам, пока наконец не коснулся земли. Тогда еще одна группа мужчин подхватила его, и Эдгар наконец перевел дух — в первый раз с того момента, как посмотрел вверх.

Рояль поставили на землю. На свету он казался очень маленьким по сравнению с огромным лагерем, вид которого открывался на заднем плане.

Вокруг Эдгара непрерывно мельтешили обитатели форта, их фигуры сливались в одну движущуюся массу. Он вспомнил тот день, когда покидал на пароходе Лондон. Вспомнил, как клубился туман, как все вокруг залило тишиной и как остался один. Его воспоминания были прерваны ощущением того, что кто-то рядом.

— Вы уезжаете, — сказала она.

— Да, — он взглянул на нее. — Вы уже знаете?

— Он сказал мне.

— Я хотел остаться, но...

— Вы должны ехать. Здесь опасно, — она смотрела в землю. Кхин Мио стояла к нему совсем близко, так что ему был виден стебель одинокого пурпурного цветка, вплетенный в черную волну волос.

— Поедем со мной, — неожиданно сказал он.

— Вы же знаете, что я не могу.

— Сегодня вечером я буду на много миль ниже по течению, а к утру вы и доктор Кэррол, может быть, будете уже мертвы, а я так и не узнаю...

— Не говорите так.

— Я... не рассчитывал на такое. Остается так много такого, что я... Я могу больше никогда не увидеть тебя. Я не хочу говорить об этом, но...

— Мистер Дрейк... — начала она, но остановилась, ее глаза увлажнились. — Простите.

— Пожалуйста, поедем со мной.

— Я должна остаться с Энтони, — сказала она.

«Энтони, — подумал он, — я никогда не слышал

его имени».

— Я приехал сюда ради тебя, — сказал он, а с реки раздался зов.

II

Рояль протащили через цветущий кустарник, который рос на краю лагеря, и спустили дальше вниз, к реке. Там уже ждал плот, грубо связанный из бревен, в три раза превосходящих рояль по длине. Инструменты установили на плоту, они закрепили ножки в щелях между бревнами. Работали быстро, словно делали это много раз. Когда рояль был закреплен, с другой стороны плота таким же образом привязали сундук.

— Там ваши вещи, — сказал Кэррол.

Поначалу было непонятно, кто из множества людей, бродящих в мелкой воде у берега, завязывающих веревки, закрепляющих узлы, поправляющих груз, поедет с ним. Но наконец рояль был укреплен окончательно и плот уравновешен. Тогда двое молодых людей направились обратно к берегу, взяли по две винтовки каждый и вернулись на плот.

— Это Сеинг То и Тинт Наинг, — сказал доктор. — Они братья. Это очень искусные лодочники, и они говорят по-бирмански. Они поплывут с вами вниз по реке. Нок Лек тоже поедет, но в лодке, чтобы разведывать пороги. Вы поплывете до страны каренов, а может быть, до самого Моулмейна, на это у вас уйдет пять-шесть дней. Там вы будете уже на британской территории и в полной безопасности.

— А что я буду делать потом? Когда я смогу вернуться?

— Вернуться? Я не знаю, мистер Дрейк... — Доктор замолчал, а потом достал клочок бумаги, свернутый и запечатанный воском. — Я хочу, чтобы вы взяли вот это с собой.