Удивительные истории нашего времени и древности

Ну а теперь начну рассказ об одной удивительной, необычайной и очень интересной истории.

В Сычуани, в области Чэнду, в уезде Мяньчжу, жил один военный, по фамилии Вэнь, по имени Цюэ, — наследственный командующий местным гарнизоном. Он выдержал два военных экзамена, дослужился до высокого чина и в должности командующего гарнизоном охранял те места. Это был человек щедрой и широкой натуры, и жил он богато. Жена его уже умерла. Были у него вторые жены — все талантливые, умели играть на музыкальных инструментах, танцевать, петь. Одна из вторых жен родила ему сына. Была у него и семнадцатилетняя дочь Фэйэ — девушка редчайшей красоты. Это была достойная дочь своего отца: еще в детстве она овладела искусством боя, прекрасно ездила верхом и так метко стреляла из лука, что могла за сто шагов попасть в ивовый листок. И хотя с виду она казалась нежной и изящной, но силой и твердостью характера превосходила любого мужчину. Девушка знала, что над ее отцом, как над человеком военным, нередко издеваются, называя «грубым воякой». Если бы кто-нибудь из их семьи был бы сюцаем и вращался в ученых кругах, среди литераторов, тогда им не пришлось бы терпеть обиды от людей. Но увы, брат ее был мал — ему тогда не исполнилось еще трех лет, — и рассчитывать на него в ближайшее время не приходилось. Поэтому Фэйэ давно наряжалась мальчиком, ходила в школу и всюду появлялась как юноша-учащийся. Только дома она переодевалась в женское платье. Так прошло несколько лет. За это время она овладела большими знаниями, отлично изучила *классические книги и историю. И однажды, когда к ним в город в положенное время приехал инспектор — экзаменатор учащихся их провинции, она подала заявление на участие в экзаменах, в котором назвала себя *Шэнцзе, и придумала себе второе имя — *Цзюньцин, как бы говоря тем самым, что она ни в чем не уступает выдающимся и смелым мужчинам. Вместе с юношами-сверстниками она держала экзамены в училище. К счастью, ее литературная звезда сияла у нее над головой: она выдержала экзамены с первого же раза и стала сюцаем. Давно уже ходила она наряженная юношей, и все принимали ее за сына Вэнь Цюэ. Как только стало известно, что Цзюньцин выдержал экзамен и поступает в училище как сюцай, к ним в дом стали приходить с поздравлениями, а представители уездных и областных властей встретили молодого ученого, когда он возвращался с экзаменов, и проводили до самого дома. «Ошибка так уж ошибка», — решил отец и задал в честь дочери пир: ведь это большая радость, чтобы в военной семье был сюцай.

С тех пор у Вэнь Цюэ появился помощник, который помогал ему в делах, что, конечно, прибавило ему достоинства и чести в отношениях с местными властями. В доме и стар и мал — все словно позабыли, что Фэйэ девушка, и в любом деле распоряжалась она.

Надо сказать, что у Фэйэ было два хороших приятеля — оба ее соученики. Одного из них звали Вэй Цзяо, второе имя его было Чжуаньчжи, другого — Ду И, второе имя — Цзычжун. Все трое были почти ровесниками: Чжуаньчжи исполнилось девятнадцать лет, и он был старше Цзюньцин на два года, а Цзычжун был чуть-чуть моложе Фэйэ. Все трое были дружны, словно родные братья, и в училище занимались в одном кабинете. Они находили много общего, делились мыслями и в ученых беседах совершенствовали свои знания. Юноши, ничего не подозревая, считали Цзюньцин своим товарищем, она же имела в виду одного из них выбрать себе в мужья и потому нередко задумывалась над тем, кто из них лучше. Цзычжун был одних лет с ней, во многих отношениях похож на нее, красивее Чжуаньчжи, а потому нравился ей больше, и беседы с ним текли всегда задушевнее. Цзычжун находил Цзюньцин очень интересным, красивым молодым человеком и часто говорил ей:

— Жаль, что мы с тобою мужчины, не то, будь я женщиной, непременно вышел бы за тебя замуж, а будь ты женщиной, я женился бы на тебе.

— Мужская любовь сейчас в моде, — как-то подшутил над ним Чжуаньчжи. — Давно уже все перемешалось, да и где это сказано, что двое мужчин не могут пожениться?

— Все мы следуем учению * Конфуция, — серьезно заметила Цзюньцин. — Дружба зиждется на учебе, на обретении знаний, и потому мы друг друга уважаем и ценим. Выдавать себя за почитателей Конфуция и думать о разврате, как же тогда в глаза глядеть людям? И вообще, разве это достойно гордых, смелых мужчин? Нет, Чжуаньчжи, штраф! За тобой угощение! — сказала в заключение Цзюньцин.

— Я просто пошутил. Ну, представляешь, — услышать, что ты очень нравишься Цзычжуну и что он не прочь стать женщиной! — оправдывался Чжуаньчжи. — Но если тебе мои соображения не по душе, то ничего не поделаешь, ведь Цзычжуну никак не превратиться в женщину.

— Я говорил и другое: говорил, что ничего не имею против, если Цзюньцин станет женщиной, а ты привязался только к первой половине моего высказывания. Ты меня ставишь в глупое положение, — заявил Цзычжун.

— Хочешь не хочешь, а придется тебе сносить кое-какие обиды, — перебил его Чжуаньчжи. — Кто виноват, что ты самый младший из нас?

Поговорили, посмеялись, и Цзюньцин пошла домой. Вернувшись к себе, она снова переоделась в женское платье. «Я все время нахожусь среди мужчин, и это становится не совсем удобным, — подумала она. — Но неужели нельзя выбирать супруга из своих товарищей, а надобно искать неизвестно кого на стороне? Нет, то будет один из них, — решила она. — Цзычжун очень и очень славный, но Чжуаньчжи тоже неплох. С кем же из них будет мне лучше и кто из них моя судьба?»

Долго она думала над всем этим, но никак не могла прийти к определенному решению.

Дом у них был с маленькой башней, откуда можно было оглядеть всю окрестность. Занятая своими мыслями, Цзюньцин не заметила, как поднялась на башню. В это время ворон опустился на ветку высокого дерева, которое росло неподалеку, шагах в ста от башни. Он смотрел в сторону Цзюньцин и громко каркал. Дерево это было хорошо знакомо Цзюньцин: оно возвышалось во дворе училища перед самым их кабинетом. «До чего противно кричит! — подумала Цзюньцин. — Сейчас я расправлюсь с тобой!» Девушка быстро спустилась к себе в спальню, взяла лук и стрелу и снова взбежала на башню. Ворон все еще сидел на дереве и каркал. «Воспользуюсь-ка я этим случаем и загадаю одно заветное желание...» С этой мыслью Цзюньцин вложила стрелу, натянула лук.

— Не подведи! — прошептала она и выстрелила. Резкий свист, и ворон упал на землю.

Цзюньцин поняла, что попала в цель, тотчас сбежала вниз, переоделась в мужское платье и направилась в училище за своей стрелой.