Удивительные истории нашего времени и древности

Когда весть об этом дошла до Вэнь Цюэ, все его домашние всполошились. К Вэнь Цюэ стали приходить какие-то приказные с придирками то по одному, то по другому делу. Хорошо еще, что Цзюньцин был известным сюцаем, и особенно распоясываться никто не смел. Но через некоторое время к Вэнь Цюэ явились люди с распоряжением из военного ведомства, заявили, что его как преступника арестовывают по приказу свыше, что никаких послаблений в отношении него поэтому не может быть допущено, и забрали в тюрьму.

Цзюньцин как сюцай написала от себя жалобу, в которой просила, чтобы ей разрешили взять отца на поруки. В области приняли жалобу, но выдать Вэнь Цюэ на поруки не согласились. Тогда Цзюньцин попросила Чжуаньчжи и Цзычжуна поговорить лично с правителем области, но тот ответил, что ничем помочь не может, поскольку в отношении Вэнь Цюэ имеется распоряжение свыше. Цзюньцин, Чжуаньчжи и Цзычжун не знали, что еще предпринять.

«Теперь у них такая беда, что им, конечно, не до сватовства, — рассуждал Чжуаньчжи. — Придется с этим повременить, ехать на столичные экзамены, а там будет видно». Перед отъездом, прощаясь с Цзюньцин,. он сказал:

— Все мы — близкие друзья, двоим из нас повезло, а вот тебе, Цзюньцин, к сожалению, не довелось из-за болезни держать вместе с нами последние экзамены, а тут еще и в семье у тебя такое несчастье. Сейчас мы должны срочно ехать в столицу на экзамен, но в сердце у нас словно острый нож. Что ж тут поделаешь! Просим передать привет твоему отцу, а ты не волнуйся и спокойно жди. Если нам удастся хоть немного выдвинуться, мы, конечно, приложим все усилия, чтобы смыть эту обиду.

— У нас тут чин чина выгораживает, — говорил в свою очередь Цзычжун, — и ясно, они будут строить всякие козни, чтобы погубить человека. Если ты, Цзюньцин, будешь хлопотать за отца только здесь, на месте, то вряд ли из этого выйдет толк. Мы теперь будем в столице, и если нам повезет с экзаменами, лучше всего приезжай прямо к нам, обдумаем все и найдем какой-нибудь выход. Все-таки в столице, где все высшее начальство, легче добиться справедливости, да и нам будет виднее по обстоятельствам, как и чем лучше помочь. Прошу тебя, помни об этом!

— А что до твоей сестры, — шепнул ей Чжуаньчжи, — то, пожалуйста, имей в виду: чем бы ни кончилась моя поездка в столицу, вернусь, непременно буду добиваться сватовства.

— Яшмовая подвеска у нее, — ответила Цзюньцин, — и будь покоен, я сделаю свое.

При расставании все трое прослезились.

После отъезда друзей Цзюньцин уже не с кем было советоваться, что предпринять и как помочь отцу. Но, к счастью, в казенных *ямэнях на срочном разборе дела в три дня не настаивают, зато откладывают дела на недели. Все сводится к тому, что нужно собрать сколько-то денег и умело распределить взятки между высшими и низшими чинами. Тогда положение заключенного в тюрьме облегчается, власти перестают настаивать на немедленном разборе, дело откладывается в сторону и превращается в одно из «незаконченных». Взвесив все это, Вэнь Цюэ как-то при свидании с дочерью сказал:

— Поскольку дело мое здесь пока не разбирают, сейчас как раз удобный момент действовать. Я думаю написать объяснение и составить жалобу; единственное, что меня останавливает, это то, что нет такого смышленого и толкового человека, который мог бы поехать хлопотать за меня в столицу.

— По этому делу надо ехать мне самой, — сказала Цзюньцин. — Да и друзья недавно, уезжая, тоже советовали мне ехать в столицу и уже в зависимости от обстоятельств действовать. Они мне помогут. Но было бы, конечно, еще лучше, если бы хоть один из них выдержал экзамены!

— Ты у меня отважная! Если ты сама поедешь, это, конечно, будет неплохо. Но путь-то далекий — боюсь, в дороге тебе будет трудно и неудобно.

— Батюшка, вы ведь знаете, что издревле все восхищаются историей *Тиин, которая спасла отца. Она тоже была девицей. А у меня еще есть преимущество перед ней: я давно выдаю себя за мужчину, училась в училище, и никому в голову не приходит, что я женщина. Так почему бы мне не отправиться в столицу? Что тут такого? Путь хоть и далек, но у меня с собой будут лук и стрелы — защитить себя я сумею, а если кто спросит о чем-нибудь таком, о чем не спрашивают женщин, то я все-таки кое-что знаю и не растеряюсь, не выдам себя — беспокоиться за меня нечего. Только действительно будет неудобно, если я возьму с собой одного слугу. Но тут можно вот что сделать: пусть меня сопровождает Вэнь Лун со своей женой. Оба они родом из племени мяо, а у них там все прекрасные наездники и стрелки. Жену его я наряжу мужчиной, и втроем мы отправимся в путь. Будут у меня тогда и женщина-слуга, и мужчина-провожатый, так что можно ехать спокойно.

— Раз ты все так хорошо обдумала, то незачем и откладывать, — сказал Вэнь Цюэ. — Соберись и сразу в путь.

Цзюньцин попрощалась с отцом и ушла готовиться в дорогу. На улице она услышала, как вестники кричали, что Чжуаньчжи и Цзычжун выдержали экзамены. Обрадованная, она вернулась к отцу и сообщила ему об этом.

— Ну, теперь, когда они оба смогут помочь тебе, действовать будет совсем уж нетрудно, — сказал он на прощание.

*Выбрав день для отъезда, Цзюньцин стала укладывать вещи. В училище она подала заявление, что отправляется учиться в странствии, и получила соответствующую грамоту. По пути она решила заехать в областной город, чтобы разузнать там, как настроено начальство.

Как же, вы думаете, выглядела эта девушка в дороге?

И вот она со своими провожатыми прибыла в город Чэнду. Вэнь Лун отправился вперед, чтобы разыскать гостиницу поукромнее и почище, и, когда разыскал, проводил туда Цзюньцин. Путники сняли поклажу. Цзюньцин приказала жене Вэнь Луна приготовить что-нибудь поесть из захваченных с собой припасов, а сама попросила, чтобы ей подали *чайник вина, села за стол и, не торопясь, стала пить. Но, как говорится, «без случайностей не бывает рассказа».

Как раз напротив того места, где сидела Цзюньцин, было окно соседнего дома, от которого гостиницу отделял только маленький дворик. Окно это было чуть приоткрыто, а возле него стояла девица, и, пока Цзюньцин пила вино, девушка не спускала с нее глаз. Когда же Цзюньцин поднимала глаза, та скрывалась, но от окна не отходила. В какой-то момент взгляды их встретились, и Цзюньцин успела заметить, что девушка эта изумительно красива.