Ганс Фаллада - Я нашел работу

Когда я рассказал Вилли о своей неудаче, он мне очень посочувствовал и, желая утешить меня, даже взял с собой в кино; преисполненный благодарности, я не надел воротничка. Вечером, ложась спать, Вилли посоветовал мне все же сходить завтра к католическому священнику: католики-де сейчас в силе. Я не стал возражать, мне и самому хотелось попытать счастья. И вот я достал нужный адрес. Секретарь редакции снова встретил меня очень любезно, я вынужден был рассказать ему обо всех пяти пасторах и обещать, что на следующий день дам полный отчет о моем визите к патеру.

В доме патера дверь мне открыла, должно быть, монахиня; ее белое лицо почти целиком было скрыто под большим чепцом; наконец явился и сам патер. Это был высокий, плотный человек, совершенно седой, наверняка из крестьян с побережья, там они все такие же молчаливые крепыши; говорил он тихо и неторопливо. Он долго слушал меня, задавал вопросы, и чувствовалось, что он понимает, каково приходится нашему брату, когда вот уже больше четырех лет безуспешно ищешь работы. Наконец он проронил:

— Я дам вам записку к управляющему кожевенной фабрики. Не обещаю, что записка поможет. Но все-таки я вам ее дам.

Он сел и стал писать, потом поднял голову и спросил:

— Вы нашего вероисповедания?

С Вилли мы договорились, что, если он спросит об этом, я совру, но, когда он взглянул на меня, я все же сказал правду. Он произнес лишь: «Хорошо», — и продолжал писать.

Я отправился с письмом на квартиру к доверенному, и мне велели прийти на следующий день. Когда я снова явился, служанка сунула мне тридцать пфеннигов и сказала, что приходить больше незачем. Точно прибитый, стоял я на лестничной площадке; услышав, что служанка снова начала возиться на кухне, я бросил тридцать пфеннигов в прорезь почтового ящика и, когда монеты звякнули, быстро сбежал вниз.

Я пошел к своему приятелю в редакцию и все ему рассказал. Тот ответил, что другого и не ожидал, и предложил пойти к нему на квартиру и помочь жене передвинуть мебель. Жена его делала генеральную уборку, я старательно помогал ей, выбивал ковры, мыл, чистил, натирал полы; вечером пришел сам секретарь редакции, и я удостоился чести отужинать с ними. Он сообщил, что говорил обо мне с владельцем газеты, и если я возьмусь вербовать подписчиков, шеф примет меня на работу. Я так обрадовался, что согласился, даже не спросив об условиях. Затем он объяснил, что мне выдадут квитанционную книжку. Первый месяц я должен был производить расчеты на месте, и деньги мне разрешалось оставлять себе в качестве комиссионных. С каждого подписчика я получал полторы марки. Первым делом мой новый приятель посоветовал мне обойти хозяев мастерских, ведь газета каждую неделю помещала статью своего юриста, в которой разбирались интересующие их вопросы. Дамам я должен говорить, что романы, помещаемые в «Хронике», несомненно интересней тех, что печатаются в «Новостях». Новый роман он советовал мне прочитывать заранее. Еще я должен был иметь в виду, что тем, кто сразу выпишет газету больше чем на две недели, последние дни месяца ее будут доставлять бесплатно. Я решил, что это замечательно, домой вернулся в полном восторге и рассказал обо всем Вилли. Тот сначала изругал меня за то, что обед не приготовлен, но в конце концов и он нашел, что все получилось здорово и что я буду теперь загребать уйму денег.

На следующее утро я чуть свет отправился в «Хронику», так называлась моя газета, чтобы получить адреса владельцев мастерских.

Но идти к клиентам было еще слишком рано: секретарь предупредил, что до половины десятого не следует беспокоить людей. Поэтому я прочитал статью юриста, показавшуюся мне весьма скучной, и отрывок из романа, действие которого происходило в высшем обществе. В половине десятого я начал свой обход.

Когда я стоял перед дверью моего первого клиента, сердце у меня громко колотилось, я ждал, пока оно успокоится, прежде чем нажать кнопку звонка, но оно билось все сильней. Наконец я позвонил, и мне открыла молодая девушка.

— Могу я видеть хозяина малярной мастерской?

— Пожалуйста, входите, — и, — папа, тебя спрашивают.

Я вошел в большую комнату; за столом сидела симпатичная пожилая дама и резала капусту. Хозяин беседовал с каким-то господином, стоя у окна.

— Что вам угодно? — спросил он меня.

Я с достоинством поклонился сначала хозяину, затем его супруге и, наконец, гостю.

— Добрый день, господа. Я из редакции «Хроника», пришел узнать, не пожелает ли господин Биерла выписать газету, может быть, сначала на один месяц, для пробы.

Я приготовил целую речь, вроде того, что мы-де всегда боремся именно за интересы ремесленников, что в эти тяжелые времена ремесленники должны сплотиться, затем упомянул о юристе, о его ценных статьях и, наконец, бросив быстрый взгляд на хозяйку дома, заговорил о наших, всеми признанных увлекательных романах.

Но настала минута, когда мое красноречие истощилось, и я не знал, о чем говорить дальше. Наступило, общее молчание. Такое глубокое молчание, что я было начал свою речь сначала, но тут же сбился, запнулся и опять умолк. Тогда хозяйка дома сказала:

— А не рискнуть ли нам подписаться, отец?

— Сколько же это стоит? — спросил он.

Теперь настала моя очередь; я пустел в ход все свои козыри: тут была и бесплатная доставка, и месячный абонемент. Я выписал квитанцию и протянул ее хозяину, но тот указал мне на жену и снова заговорил с гостем. Я получил свои деньги — полторы марки за пятиминутную речь! На улице я первым делом перешел на другую сторону и стал разглядывать дом. Хороший дом, добротный. Я преисполнился к нему искренней симпатией. Дом был красиво покрашен, что, впрочем, не удивительно, ведь хозяин его владел малярной мастерской. В нижнем этаже помещалась табачная лавка Иогансена. На минуту у меня мелькнула мысль зайти и к нему, но я решил действовать строго по порядку и обойти сначала ремесленников. Я еще раз взглянул на дом и пошел дальше.

В следующей мастерской я не застал ни хозяина, ни его жены. Третий был зол на юриста, — по его словам, этот юрист просто болтун и ни за что получает от мастерских большие деньги. Очередной клиент был очень доволен моим приходом: он, оказывается, уже давно хотел подписаться на «Хронику». А то «Новости» совсем превратно осветили случай, когда с него, хозяина, незаконно содрали штраф за то, что его ученик переработал какие-то несколько лишних часов.

Так я ходил от одного к другому. Мне пришлось отшагать по городу не один километр. Солнце еще светило вовсю, но с деревьев уже опадали последние листья.

В половине второго я закончил обход. Теперь я чувствовал себя совсем не таким бодрым, как вначале, и, словно шарманщик, устало повторял заученные фразы. В довершение всего я попадал к клиентам как раз во время обеда. За четыре часа, обойдя двадцать человек, я завербовал шесть подписчиков.