Ясунари Кавабата - Старая столица

Остановка на восемь дней ткацких станков означала сокращение производства на восемьдесят – девяносто тысяч тан. Тем не менее шаг этот принес в конце концов успех. Даже мелкие ткачи-надомники, которых особенно много в кварталах Кия и Еко, откликнулись на призыв кооперации.

Крошечные мастерские ютятся в тесных одноэтажных домишках, а если какие и в два этажа, то с очень низким потолком. Особенно жалкий вид у мастерских квартала Еко, откуда с утра до поздней ночи доносится шум ткацких станков – чаще не своих, а взятых в аренду.

Только тридцать ткачей просили разрешения не прекращать работу, поскольку это грозило их семьям голодом.

В мастерской Хидэо ткали исключительно пояса для кимоно. На высоких станках – такабата приходилось и днем работать при электрическом свете, хотя помещение мастерской было сравнительно светлое. Но жилая часть дома была убога, в кухне не хватало самой необходимой утвари. Трудно даже представить, где домочадцы отдыхают после работы, где они спят.

Хидэо был упорен в ткачестве, вкладывал в него душу, обладая при этом недюжинным талантом. Но не легко и не просто целыми днями просиживать на узкой доске за станком, и Хидэо, должно быть, заработал немало синяков и мозолей.

Тогда, на Празднике эпох, он глядел не столько на красочную процессию, сколько любовался зеленым нарядом сосен в просторном дворцовом саду, наверное, потому, что это отвлекало его от повседневной жизни. Трудно сказать, поняла ли его Наэко,– ведь она трудилась на природе, среди гор…

С того дня, как Наэко пришла на праздник в сотканном им поясе, Хидэо с еще большим рвением отдавался работе…

С тех пор как Рюсукэ пригласил Тиэко в ресторан «Дайити», она стала часто задумываться. Нельзя сказать, что она так уж страдала, но все же ее задумчивость была вызвана какими-то переживаниями. А в Киото уже полным ходом готовились к новогоднему празднику.

Погода стала переменчивой, как это бывает здесь с наступлением зимы. С ясного неба вдруг начинал сыпать мелкий дождик, и капли его сверкали в лучах солнца.

Дождь сменялся мокрым снегом, потом снова прояснялось… и следом небо опять заволакивало тучами.

Подготовка к встрече Нового года в Киото начинается с тринадцатого декабря. По давнишнему обычаю, все ходят друг к другу в гости и обмениваются подарками.

Обычай этот с особой тщательностью соблюдается в веселых кварталах Гион. Гейши и танцовщицы-майко отправляют слуг с круглыми рисовыми лепешками к хозяйкам чайных домиков, покровительством которых они пользовались в уходящем году, к учителям песен и танцев, к старшим гейшам. Затем гейши сами наносят визиты, поздравляют своих благодетелей с наступающим годом, желают здоровья и выражают надежду, что те и впредь не оставят их своим вниманием.

Красочное зрелище нарядно одетых гейш, наносящих визиты, в эти дни создает праздничную атмосферу в Гионе задолго до кануна Нового года.

Но в том районе, где жила семья Такитиро, праздничного настроения еще не чувствовалось.

После завтрака Тиэко поднялась к себе, чтобы заняться утренним туалетом, но руки ее не слушались. Она то и дело задумывалась о чем-то.

Слова Рюсукэ по-прежнему будоражили ее сердце. «Я был бы счастлив, если бы малютку Тиэко оставили у нашего дома»,– сказал тогда он в ресторане, и смысл этих слов был слишком ясен.

Синъити дружил с Тиэко с детских лет. Эта дружба продолжалась и в школе. Тиэко знала: Синъити влюблен в нее, но она знала также, что он никогда не осмелится вести себя с нею, как его старший брат. Когда Рюсукэ заговаривал с Тиэко, у нее буквально останавливалось дыхание.

Она тщательно расчесала свои длинные волосы, откинула их на спину и сошла вниз.

Во время завтрака из деревни позвонила Наэко:

– Барышня, мне нужно с вами повидаться.

– Здравствуйте, Наэко, как приятно слышать ваш голос… Давайте встретимся завтра – вы сможете?

– Я готова в любое время…

– Приходите тогда к нам в лавку.

– Мне бы этого не хотелось.

– Я рассказала о вас матери, отец тоже знает.

– Но там, наверное, будут служащие.

– Хорошо, я приеду к вам,– сказала Тиэко после минутного раздумья.

– Я буду очень рада, хотя у нас уже холодно…

– Это ничего. Я так хочу полюбоваться криптомериями…

– Одевайтесь потеплее – может быть дождь. Правда, нетрудно развести костер, но все же… Я сейчас работаю у самой дороги и сразу увижу вас.

Тиэко впервые надела спортивные брюки и толстый свитер.

Такитиро был дома, и Тиэко присела перед ним на циновки, прежде чем отправиться к Наэко.

– Собираешься в горы? – спросил Такитиро, разглядывая ее необычный наряд.

– Да… Та девушка с Северной горы попросила с ней встретиться, хочет о чем-то со мной поговорить.

– Вот как?.. Послушай, Тиэко,– решительно сказал Такитиро.– Если с ней случилась какая-то беда, приведи ее к нам… Я готов удочерить ее.

Тиэко потупилась.

– Мне и моей старухе будет веселее, если у нас станет две дочери.

– Спасибо, отец, большое спасибо.– Тиэко низко поклонилась, теплые слезы благодарности скатились по ее щекам.

– Мы с любовью воспитывали тебя с младенческих лет и к этой девушке будем относиться так же. Наверное, она такая же хорошая, как и ты. Приведи ее обязательно. Лет двадцать тому назад к двойняшкам относились с предубеждением, но теперь уже на это смотрят иначе… Эй, Сигэ, поди-ка сюда,– позвал он жену.

– Отец, от всей души благодарю вас, но только эта девушка, Наэко, никогда не согласится у нас остаться,– сказала Тиэко.

– Это почему же?

– Она боится помешать хоть чем-то моему счастью.

– Отчего это должно помешать?

– …

– Отчего это должно помешать? – повторил Такитиро, удивленно наклонив голову.

– Я ей сказала, что отец и матушка обо всем знают, и просила прийти к нам… но она боится, что увидят служащие из лавки или соседи,– прошептала Тиэко со слезами в голосе.

– При чем тут служащие? – Такитиро сердито повысил голос.

– Вы правы, отец, но позвольте на этот раз поехать мне.

– Поезжай,– Такитиро кивнул,– и передай этой девушке… Наэко то, о чем я тебе сказал.

– Хорошо, отец.– Тиэко пристегнула к плащу капюшон, а на ноги натянула резиновые сапожки.

Ясное с утра небо нахмурилось. Наверно, на Северной горе идет дождь, а может, и снег, подумала девушка, глядя в ту сторону.

Тиэко села в автобус, принадлежащий государственным железным дорогам.

До Северной горы ходят два автобуса: городской и государственных железных дорог. Маршрут первого оканчивается у горного перевала на северной окраине нынешнего Киото, второй же продолжается значительно дальше – до Кохамы в префектуре Фукуи.

Пассажиров в автобусе было немного – наверное, потому, что наступила зима.