Анна Морион - Вальсингамские девы

Когда Кристин вернулась домой, Кассандре стало немного легче: мистер Моррис напоил ее вкусной микстурой и дал ей какого-то порошка, оставив и на будущее целых три порции. Он сообщил пастору, что причиной недомогания Кэсси оказалась сильная простуда, но случай, к счастью, не смертельный, и пообещал навещать больную каждый день.

Пастор горячо поблагодарил доктора за его помощь и сказал, что будет молить Бога наградить его за труды, а также попросил мистера Морриса передать благодарность и виконту Уилворту, который настоял на его приезде к Кэсси.

Доктор пожал пастору руку, улыбнулся Кассандре и уехал.

После скромного ужина, прошедшего в молчании, Глоуфорды прослушали отрывок из Писания, помолились, потушили свечу и легли спать.

Ночью Кэсси тяжело дышала, но ее сон был полон спокойствия. Утром мистер Моррис вновь навестил больную и привез для нее большую корзину с фруктами, которую передал через него виконт Уилворт.

После утрени пастор Глоуфорд объявил прихожанам о планах лорда Дрэймора реставрировать церковь и отстроить их дома, при этом красочно описав свое короткое посещение Риверсхольда. Крестьяне были на седьмом небе от счастья: рассказ многоуважаемого пастора уверил их в том, что новый лендлорд – прекрасный человек и что он позаботится о Вальсингаме. К тому же вчера после утренней службы приезжал секретарь лендлорда, который записал в особую книгу жалобы крестьян и уверил вальсингамцев в том, что граф рассмотрит их собственной персоной.

Кэсси проспала весь день и проснулась только под вечер – усталая и грустная, но, когда Кэтрин угостила ее большим красным яблоком, одним из тех, что прислал виконт Уилворт, она тут же повеселела и попросила сестру рассказать ей сказку.

– Милая, зачем тебе эти глупые сказки? Я лучше почитаю тебе Священное Писание – оно лучше всяких сказок, – мягко сказала ей Кэтрин: она не одобряла выдуманные волшебные истории, поэтому в доме Глоуфордов не было книг, кроме тех, что содержали в себе религиозные тексты.

– Но я хочу послушать сказку! – капризно воскликнула Кэсси, постоянно слышащая о них от деревенских детей.

– В сказке много обмана и лжи, а ведь Бог не любит ложь. Он любит только правду, – терпеливо ответила на это Кейт. – Но я могу спеть тебе песенку, хочешь?

– Да! Про курочек! – весело отозвалась Кэсси.

Кэтрин не одобряла и эту «глупость», но, желая доставить больной сестре удовольствие, на этот раз оступилась от своих высоких принципов не петь такие «пошлые» песни.

– В доме нашем есть курятник

И живут в нем курочки

Но вот сбежали без оглядки

В темный лес все…

Кейт запнулась: следующее слово было нехорошим, и она не могла произнести его.

– Дурочки! – с восторгом воскликнула Кэсси, с сияющим от счастья лицом.

– Выбрались они в лесок

Где поджидал их серый волк

И он зубами…

– Клац-клац-клац! – опять вставила Кэсси.

– А курочки…

Но Кэтрин не допела: в дом вошел пастор Глоуфорд.

– Папочка! Папочка! – радостно закричала Кассандра и попыталась вскочить с тюфяка, но сестра вовремя остановила ее:

– Нет, милая, ты еще слишком слаба. Отец сам подойдет.

Пастор торопливо скинул свои башмаки, переоделся в домашнюю одежду и зашел в комнату дочерей.

– Кэсси, мой ангел, тебе лучше? – ласково спросил он, садясь рядом с дочерью и гладя ее по голове.

– А можно я возьму еще яблочко? – попросила Кэсси, хватая отца за руку.

– Конечно, можешь. Кэтрин, помой для нее яблоко, – сказал пастор старшей дочери.

– А Крис будет яблоки? – спросила Кэсси, с любовью глядя на отца.

Тот глубоко вздохнул и улыбнулся: его переполняла любовь к своей слабоумной дочери.

– Папа, а ты будешь яблоки? – вновь спросила девушка, не получив ответа.

– Нет, милая, спасибо, я уже поел. Ты помнишь нового лендлорда, который приезжал позавчера в нашу церковь?

– Нет.

– В тот день ее сморил сон, – шепнула Кейт отцу и протянула сестре вымытое яблоко, а та схватила его и с удовольствием стала жевать красный фрукт.

– Лорд Дрэймор оказался достойным почтения человеком: он пообещал отстроить нашу церковь, – сказал пастор Кэсси: он всегда рассказывал ей обо всем, словно она могла понять важность сказанного.

– Это хорошо? – спросила Кэсси, жуя яблоко.

– Это очень хорошо, моя милая, – улыбнулся ее отец. – Но сейчас мы послушаем Писание и ляжем спать: все мы очень устали и нам требуется отдых.

– А где Крис? – вдруг осведомилась Кейт. – Ее до сих пор нет! Должно быть, опять просиживает платье на своем камне!

– Она скоро вернется: я послал ее за молоком к Коултэрам – они обещали дать для Кэсси немного молока от их козы, – ответил ей пастор.

– В последнее время поведение Кристин стало очень скверным, – недовольно сказала Кейт. – Ей следует больше молиться, а не пропадать под дубом.

– Но, если она не желает этого, заставлять ее мы не вправе. Кристин тяжело пережила смерть вашей матери, и это положило отпечаток на ее характер, так что, не следует винить ее в дерзости и непослушании, – мудро отозвался на это пастор.

Пока Кэтрин и пастор вели беседу, Кэсси вновь заснула, сжимая в ладони съеденное наполовину яблоко.

Вскоре домой вернулась Кристин: она принесла глиняный кувшин с молоком, поставила его на стол, молча разулась и легла на свой тюфяк.

После неизменного вечернего ритуала и молитвы семья разлеглась по своим тюфякам.

– Кейт! – тихо окликнула Кристин сестру, боясь, что отец услышит ее. – Кейт, ты меня слышишь?

– Что? – шепотом ответила ей Кэтрин.

– Я скажу тебе кое-что, но только не говори папе, – сказала Крис и тихонько переместилась на тюфяк Кэтрин.

– Хорошо. Что?

– Я хочу уехать.

– Уехать? Куда? – удивилась Кейт: ей казалось, что это было бы большим грехом – покинуть место своего рождения.

– В город. Я устроюсь на работу и буду посылать вам деньги.

– Что за чушь! В городе полно грешников и соблазнов!

– Но там можно найти хорошую работу. Что ждет меня в нашей глуши? Здесь такая скука!

– Если тебе скучно жить, выходи замуж.

– Да здесь даже выйти не за кого!

– Ты чересчур переборчивая! Выходи за Джона – он хороший парень, добрый и религиозный. Он уже спрашивал меня, по какой такой причине ты отказываешь всем подряд.

– Вот и выходи за него! – вспылила Кристин: ей была противна даже мысль о браке с таким же бедняком, как и она сама, но сказать об этом сестре не могла, так как боялась выглядеть в ее глазах продажной девкой.

– Я не выхожу замуж потому, что ухаживаю за Кэсси. Если я брошу ее, заведя свою собственную семью, разве ты будешь ухаживать за бедняжкой? – Кэтрин была очень недовольна легкомыслием сестры: что выдумала! Уехать в город!