Сосэки Нацумэ - Ваш покорный слуга кот

Тот, кто объяснял, что это всего лишь игра в бейсбол, имел в виду, наверное, бейсбол обыкновенный. Но бейсбол, о котором пишу я, — особенный, к нему прибегают лишь в тех случаях, когда требуется артиллерия. Посмотрим, как осуществляется стрельба снарядами «дум-дум». Один из стоящих в ряд артиллеристов берет снаряд в правую руку и швыряет его обладателю лапты. Непосвященным неизвестно, из чего делаются эти снаряды. Это круглый и твердый, как камень, предмет, гладко обтянутый кожей. Как я уже говорил, снаряд, отделившись от руки артиллериста, летит, рассекая воздух, а тот, к кому он направляется, поднимает лапту и отбивает его. Бывает, что обладатель лапты промахивается, и снаряд пролетает мимо. Но обычно снаряд ударяется о лапту, издавая при этом громкий звук, и отскакивает в обратном направлении. Сила удара поистине чудовищна. Снаряд легко мог бы разбить голову хозяину с его слабыми нервами и слабым желудком. Число артиллеристов строго ограничено, но вокруг них всегда толпится множество зевак и запасных игроков. Стоит лапте ударить по снаряду, как все они принимаются хлопать в ладоши и вопить: «Давай, давай!», «Ага, попал!», «Что, хватит с вас или еще хотите?», «Испугались?», «Сдаетесь?» Если бы дело только этим и ограничилось, было бы еще полбеды. Но один раз из трех лапта направляет снаряд в «Логово отдыхающего дракона». Без этого успех наступления был бы неполным. В настоящее время снаряды «дум-дум» производятся повсеместно, но стоят они довольно дорого. Поэтому при ведении боевых операций рассчитывать на достаточное снабжение ими не приходится. На один отряд артиллеристов приходится всего один, в лучшем случае — два снаряда. Артиллеристы не могут расходовать по одному драгоценному снаряду на каждый удар лаптой. Снаряды подбираются специальным отрядом, именуемым «подбирателями». Легко подобрать снаряд, если он попадет в нейтральную зону, но не так-то просто вернуть его, когда он залетает в чужой дом или на засеянное травой поле. Чтобы избежать лишних затрат энергии, артиллеристы обычно стараются бросить снаряд туда, где его легко подобрать. Но в данном случае все было наоборот. Целью была не игра, а война, и снаряды нарочно направлялись в дом хозяина. А поскольку они направлялись в дом хозяина, то подбирателям тоже приходилось вторгаться в запретную зону. Проще всего было перепрыгнуть через изгородь. Но если при этом произвести шум, то хозяин непременно рассердится. В результате он потеряет боевой шлем и вынужден будет поднять руки. И от избытка переживаний голова его должна будет полысеть.

Снаряд, только что пущенный противником, пронесся над изгородью, прорвался через листву павлоний и обрушился на вторую оборонительную позицию нашего замка, сиречь на веранду. Раздался страшный треск. Первый закон Ньютона гласит: «Раз приведенное в движение тело будет двигаться по прямой и с постоянной скоростью, если к нему не будет приложена посторонняя сила» [135]. Если бы движение снаряда подчинялось только этому закону, голову хозяина постигла бы участь головы Эсхила. Но, к счастью, Ньютон одновременно с первым законом создал и второй. Голова хозяина избегла опасности, и жизнь его была спасена. Второй закон гласит: «Изменение движения пропорционально приложенной силе и направлено по прямой в сторону приложения силы». Не знаю точно, что хотел этим сказать Ньютон, но как бы то ни было, только благодаря ему снаряд не прорвал бамбуковую штору веранды, не разорвал сёдзи и не разбил голову хозяина. Вслед за этим, как я и ожидал, враги вторглись на нашу территорию. Слышно было, как они шуршат палками в траве и переговариваются: «Здесь». — «Нет, левее». Проникая в поисках снаряда к нам во двор, враги всегда разговаривают особенно громко. Если они проберутся тихо и молча подберут свой снаряд, их главная цель не будет достигнута. Конечно, снаряд представляет для них большую ценность, но им гораздо важнее подразнить хозяина. Так было и на сей раз. Несомненно, они еще издали определили, куда упал снаряд. Они слышали, как снаряд ударился о штору на веранде. Им было известно, куда он упал. И если бы их единственной целью было подобрать снаряд, они могли бы потихоньку сделать это без всякого труда. По Лейбницу, пространство есть порядок сосуществования событий. Буквы в алфавите расположены по порядку. Под ивами всегда водятся миноги. Луна всегда сопровождает летучих мышей. Не знаю, в одном ли ряду стоят бейсбольные мячи и веранды, но тем, кто ежедневно забрасывает мяч в чужие дворы, такой порядок сосуществования должен представляться вполне естественным. Следовательно, они должны бы находить свой мяч немедленно. Тем не менее они делают так: они шумят. Это их тактика, имеющая целью спровоцировать хозяина на драку.

Теперь при всей своей пассивности хозяин не мог не принять вызова. Только недавно он ухмылялся в своей комнате, слушая лекцию по этике, а теперь он в бешенстве выскочил из дома. Он взял в плен одного из противников. Для хозяина это была крупная победа, хотя пленный оказался всего-навсего мальчишкой лет четырнадцати. Он как-то не годился в противники усатому хозяину. Но хозяин, видимо, решил, что с него достаточно и этого. Он потащил жалобно кричавшего пленника к веранде. Здесь необходимо сказать несколько слов о тактике противника. После вчерашнего малого события он предвидел, что хозяин выйдет на поле боя и сегодня и что дело может принять нежелательный оборот, если хозяин сумеет изловить какого-нибудь не успевшего увернуться верзилу. Отсюда явствует, что лучший способ избежать опасности — это послать подбирать мячи мальчишек из первого или второго класса. Противник полагал, что честь «Ракуункана» не будет запятнана, если даже хозяин поймает мальчишку и примется читать ему нудные нотации. Напротив, опозорится хозяин, связавшийся с мальчишкой. Ход мыслей противника был вполне правильным, так и должен рассуждать любой нормальный человек. Но противник забыл принять во внимание, что ему приходится иметь дело с человеком не совсем обычного склада. Если бы хозяин обладал здравым смыслом, он не выскочил бы из дома и вчера. Но умопомрачение поднимает обыкновенных людей до уровня необыкновенных, а людей, обладающих здравым смыслом, превращает в полоумных. Не приходится гордиться умопомрачением, при котором еще можно отличить женщину от ребенка и рикшу от конюха. Нечего претендовать на звание умопомраченца, если не уподобиться хозяину, который захватил в качестве военнопленного мальчишку — ученика первого класса гимназии. Кого было жаль — так это пленника. Он был рядовым и выполнял распоряжения своих начальников. Преследуемый полоумным неприятельским генералом, гением помраченного ума, он не успел перескочить через изгородь, был схвачен и притащен к веранде. Но враги не могли спокойно смотреть на позор своего товарища. Они беспорядочной гурьбой ринулись к нам во двор и через изгородь, и через калитку. Их было около дюжины, и все они выстроились в ряд перед хозяином. Одеты они были по-разному. Большинство были без курток. Одни в белых рубашках с засученными рукавами — они стояли, скрестив на груди руки. Другие — в застиранных бумазеевых блузах. Однако были среди них и щеголи в полотняных рубашках с черной окантовкой и с черными иероглифами, вышитыми на груди. Видно, все они были отличными воинами, достойными стать во главе тысячного войска. Под смуглой кожей выпирали сильные мускулы, которые, казалось, говорили за своих владельцев: «Мы только что из Сасаяма, что в Тамба» [136]. Жаль, что таких парней отдают в гимназии. Я подумал, что гораздо больше пользы они могли бы принести государству, если бы стали рыбаками или матросами. Все как один они были босиком, в брюках с закатанными до колен штанинами, словно приготовились тушить пожар. Итак, они выстроились перед хозяином и молча глядели на него. Хозяин тоже не произнес ни слова. Стороны изучали друг друга. В этой тишине было что-то зловещее.