Ирина Стахеева - 30 секунд до рая. Сборник миссионерских рассказов

Когда мужчина вышел, обиженно звякнув дверными колокольчиками, Света взорвалась

– У-у-у, кабелюка! Как жене, так «что попроще», а как любовнице – бумажник в тысячах. Хочет букетом…, да ладно бы букетом, а то драной веткой свои паскудные дела замести. Обычно приколы, типа: «Дайте хороший букет с женой помириться», – вечером начинаются. А этот «голубь» где и с кем всю ночь валандался, что мириться только под утро прилетел? Прям как мой третий муж!

Света не собиралась выходить замуж третий раз. Но любовь ураганом ворвалась в ее не сложившуюся жизнь, когда она, едва зализав сердечные раны и обиды после крушения второго брака, решила все же собрать волю в кулак и жить дальше. Тем более что в свои 28 лет, она оставалась прехорошенькой, а «подвешенный» язычок не давал ее никому в обиду.

Рамиль ухаживал красиво и богато: духи, конфеты, пластинки «АBBА» и «Boney-M», дефицитные шмотки и подписка на собрание сочинений Дюма. Такое директор гастронома мог себе позволить даже в советское время. Сперва, Светлана подшучивала над нежданным кавалером и близко не подпускала. Она знала, что Рамиль женат, и не собиралась лезть в чужую семью. Но было невероятно приятно, что среди всех остальных внимание директора сосредоточилось именно на ней. Звук комплиментов столь сладостен и ни к чему не обязывает… А какой у него взгляд! Невозможно оторваться от этих внимательных ласковых глаз…Мурашки до пяток добегают от одной только его улыбки, от приветливого слова… Какая разница женат он или нет? Главное – быть с ним, чувствовать нежность его рук, вдыхать аромат его волос, смотреть в его прекрасное мужественное лицо, ловить каждое движение бровей, угадывать, где на этот раз будет их свидание и дарить себя всю без остатка горячо, нежно, трепетно… И уже не прячась от посторонних глаз, Света везде показывалась под ручку с женатым мужчиной.

Через год романтических встреч, жене Рамиля надоело постоянное наличие соперницы в ее жизни, и она подала на развод. Директор гастронома перебрался в Светину коммуналку, а когда с бывшей женой закончил все формальности, влюбленные поженились. Вскоре молодожены смогли обменять комнату на двухкомнатную квартиру, разумеется – с доплатой. Вот оно настоящее счастье!… Но Рамиль все чаще стал приходить домой поздно, оправдываясь то неотложной работой, то днем рождения друзей. К тому же, необходимо было поддерживать связь с вышестоящим начальством, с поставщиками…

Когда Светлана кидала в стирку рубашки мужа, они часто пахли женскими духами (всегда разными). Пару раз на его майке она замечала следы женской помады.

– Да это твоя помада! – искренне возмущался муж.

– У меня нет такого оттенка, и я на ночь не крашусь, – затевала скандал жена, но в ответ слышала неожиданно грубые обвинения в излишней подозрительности. Страстные ночи и дорогие подарки уверяли ее в правдивости слов Рамиля, и она успокаивалась…до следующего раза.

Еще спустя год неожиданно для Светы финансовое состояние семьи стало ухудшаться. Рамиль жаловался на бесконечные проверки, штрафные санкции, на снятые за провинность премии. Из дома стали пропадать какие-то вещи, и даже продукты. Конечно, не смертельно перед праздником обнаружить отсутствие припасенной банки шпротов, но все же неприятно. Только сейчас до Светы стало доходить, что «Дюма» попал к ней не из книжного магазина, а из домашней библиотеки, а коллекционированием пластинок эстрадных звезд занималась бывшая жена Рамиля, он же всегда относился к музыке индефирентно. Когда же из шкатулки пропал перстень, подаренный ее первым мужем, а потом точно такой стала носить их новая продавщица из кондитерского отдела, Света, не говоря мужу ни слова, написала заявление в милицию.

– Да я с такой идиоткой вообще не желаю иметь больше ничего общего, – несколько часов спустя орал Рамиль, кидая в лицо жене перстень, снятый с руки заплаканной Клавы из «кондитерки». Реакция мужа очередной раз шокировала Светлану. Ей казалось, что в сложившейся ситуации именно он станет плакать, умолять, просить прощения, наконец. Но Рамиль повел себя так, словно это он – обиженная сторона и всю вину за случившееся взвалил на растерявшуюся от подобной наглости жену. Разумеется, ни о какой дальнейшей семейной жизни не могло быть и речи. Они снова разменяли квартиру. И Света опять оказалась в коммуналке, только теперь в другом городе…

Прямо у цветочного ларька на остановке транспорта, вопреки правилам дорожного движения, резко затормозила разукрашенная машина, визгом тормозов возвращая Свету в реальность. «Спасибо, родная, за дочку» – гласила надпись, покрывая крупными буквами весь автомобиль от бампера до капота, и, оповещая по какому поводу в семье праздник. В киоск на крыльях счастья ворвался взбудораженный крупный мужчина

– Букет! Срочно букет! Самый красивый, самый шикарный, самый дорогой!

Света пожалела, что среди готовых у нее были только букеты, рассчитанные на средний класс клиентов. Такому же покупателю можно было втюхать и девять орхидей, упаковав их соответствующим образом и скосив при этом не менее десяти тысяч. Продав самый дорогой букет всего за две тысячи, Света с завистью смотрела как мужчина бросал его на заднее сиденье машины, которая с визгом сорвалась с места и скрылась за ближайшим поворотом.

– Везет же некоторым… Их любят, с ними носятся, цветы дарят. А мне, пожалуй, за всю жизнь мужья только в ЗАГСе цветы и дарили. Какие же подарил мне Рамиль? Ну, да! Конечно – розы! Он всегда перед женщинами выпендривался. Впрочем, Сава мне тоже розы принес…

Сава был ее первым мужем. Едва ей исполнилось восемнадцать, она выскочила замуж за своего одноклассника по самой большой и вечной любви. Но до того как мать успела вернуть все деньги, занятые на свадебные расходы, они разошлись по еще большей глупости. Ну не нравилось Свете, что муж оставляет после себя крошки на кухонном столе, и все тут.

Все мы вступаем в жизнь с багажом чужих решений, принятых нами за истину в последней инстанции. Кому-то хватает мудрости по ходу дела их корректировать и выстраивать свою шкалу ценностей. Кто-то только со временем учится на своих ошибках, не успевая вовремя «перегруппироваться», чтобы не разбиться о результаты своих промахов. Но кое-кто предпочитает навсегда оставаться «недорослем», без конца набивающим одни и те же шишки и обиженно вопиющих в Небо: «За что?».

Как истинная комсомолка, Света была твердо убеждена, что горькая правда, твердо высказанная прямо в глаза, всегда гораздо лучше боязливого оправдания недостатков мужа. Мама перед свадьбой что-то говорила о взаимном терпении. Но кто его знает, как оно в реальности выражается в семейной жизни, если отца помнишь смутно, а поведение мамы с ним вообще в сознании не отложилось? Кто же знал, что некоторые мелочи стоит упускать из вида, словно их никогда не было, а слово «спасибо» предназначено не только для едва знакомых людей, но даже для благодарности самым близким за их, казалось бы, прямые обязанности. Браки сохраняют банальные фразы, сказанные от любящего сердца.