Эва Бинчик - Эпоха человека: риторика и апатия антропоцена 

В 2015 году две трети участников Рабочей группы по антропоцену подписали документ, гласивший, что наиболее оптимально было бы считать началом эпохи антропоцена 1950 год 239 239 Zalasiewicz J. et al. Where Did the Anthropocene Begin? A Mid-Twentieth-Century-Boundary Level is Stratigraphically Optimal // Quaternary International. 2015. Vol. 383. P. 196–203. . Они убеждены, что в функциональном и стратиграфическом аспектах антропоцен отличается от голоцена. По мнению американского климатолога Уилла Стеффена, одного из самых видных исследователей антропоцена, беспрецедентная скорость изменений (рост населения, расхода воды, энергии и других ресурсов, использование искусственных удобрений, урбанизация, рост уровня закисления Мирового океана, уничтожение тропических лесов) 240 240 Замедление или стабилизация имеют место в случае лишь двух показателей влияния человека на планету – проектов строительства дамб на крупных реках, а также вылова рыбы и добычи морепродуктов в океане. Однако сокращение инвестиций в дамбы объяснялось тем, что не осталось подходящих мест для их строительства. В свою очередь, в 1970‐е годы стабилизировалось количество рыбы и морепродуктов, вылавливаемых в океанских водах, – главным образом потому, что места рыболовного промысла пришли в упадок. Как подсчитал Макнил в 2000 году, около миллиарда людей живут за счет рыболовства и зависят от него. McNeill J. R. Something New Under the Sun. P. 246. Но в ХХ веке локальные промысловые районы претерпели экологический кризис, который истощил их: это касается районов добычи краба, сельди и трески. Этому процессу способствовало внедрение технологий промышленного лова рыбы. Мировой спрос на рыбу и морепродукты на сегодняшний день удовлетворяет морское рыбоводство. В 1970‐е годы аквакультура превратилась в крупный бизнес. Сейчас этот сектор пищевой промышленности развивается наиболее интенсивно, обеспечивая целых пятьдесят процентов поставок рыбы и морепродуктов по всему миру. указывает именно на 1950 год как на начало антропоцена. С этим тезисом согласен и Хэмилтон 241 241 Hamilton C. Defiant Earth. P. 2; см. также Hamilton C., Bonneuil C., Gemenne F. Thinking the Anthropocene. P. 1. .

Перемены, сопутствующие «великому ускорению», явно выходили за рамки отклонений, которые мы наблюдали в эпоху голоцена. С началом периода «великого ускорения», после 1950 года, мы столкнулись с изменениями в круговороте азота, равно как и в содержании азота и фосфора в почве (каких не происходило уже 2,5 миллиона лет), с изменениями, касающимися возрастающего количества CO 2в атмосфере (последний раз подобные изменения на Земле имели место 800 тысяч лет назад), и с резким скачком уровня закисления Мирового океана (такого уровня закисления на Земле не наблюдалось уже 300 миллионов лет) 242 242 Как отмечает Элизабет Колберт, ежедневно среднестатистический американец «добавляет» в Мировой океан три килограмма углерода, понижая pH поверхностных вод. Критической точки, когда pH равен 7,8, что ведет к дестабилизации экосистем в их прежней форме, мы можем достичь уже в 2100 году. Kolbert E. The Sixth Extinction. P. 90–92. . Все эти изменения свидетельствуют о ранее невиданном, не присущем ни одной из прежних геологических эпох экологическом давлении со стороны одного вида. Им сопутствуют наблюдаемая во всех экосистемах Земли утрата биологического разнообразия, гомогенизация видов на планете (глобальная транспортная система содействует унификации экосистем на всех континентах).

На дискуссию об антропоцене и «великом ускорении» заметный отпечаток наложили и исследования еще одной научной организации – Стокгольмского центра по вопросам устойчивого развития. Эти исследования были направлены на определение так называемых планетарных границ. В числе прочих в них принимали участие Уилл Стеффен, Пауль Крутцен, Йохан Рокстром и Джеймс Хансен. Цель проекта заключалась в том, чтобы установить параметры, гарантирующие стабильность жизни в эпоху голоцена, а значит, и дальнейшее существование человека на Земле. Первые результаты были опубликованы в 2009 году 243 243 Rockström J. et al. A Safe Operating Space for Humanity // Nature. 2009. Vol. 46. P. 472–475. .

Тогда было выявлено девять планетарных границ: 1) состояние озонового слоя; 2) степень закисления Мирового океана; 3) доступность питьевой воды; 4) химические загрязнения (то есть производимые промышленным способом наноматериалы, пластик, химические средства, радиоактивные вещества, генетически модифицированные организмы); 5) загрязнение атмосферы (выбрасываемые в атмосферу химические соединения, которые влияют на муссонную циркуляцию); 6) эксплуатация земельных участков; 7) нарушение биогеохимических циклов (круговорота азота и фосфора); 8) изменение климата; 9) темп утраты биоразнообразия 244 244 См. http://stockholmresilience.org/research/planetary-boundaries.html. .

Важно, что все перечисленные явления тесно связаны между собой. Землепользование на территории Амазонии влияет на доступность питьевой воды в Азии. Нарушение одного из указанных процессов повлечет за собой отклонения и во всех остальных. Ученые подчеркивают, что тревожные изменения сегодня в наибольшей степени связаны с четырьмя последними параметрами.

Подведем итоги сказанному до сих пор относительно начала дискуссии об антропоцене. Авторы книги «Антропоцен и глобальный экологический кризис. Переосмысляя современность в новую эпоху» ( The Anthropocene and the Global Environmental Crisis. Rethinking Modernity in a New Epoch ) выделяют три основные трактовки категории антропоцена: 1) геологическую, опирающуюся на точные данные стратиграфии; 2) основанную на достижениях наук о Земле и исследованиях планетарных границ; 3) построенную в первую очередь на анализе влияния человека на планету в широком смысле (совокупности всех последствий нашей деятельности). Два первых подхода к понятию антропоцена мы уже рассмотрели подробнее. Из них следует, что началом эпохи антропоцена следует считать 1950 год, открывающий период «великого ускорения». Но, что особенно важно в контексте этих размышлений: даже если геологи не придут к решению называть нашу эпоху антропоценом, другие смыслы этого термина все равно останутся актуальными 245 245 См. Hamilton C., Bonneuil C., Gemenne F. Thinking the Anthropocene. P. 3. .

У чисто формального, на первый взгляд, геологического спора об антропоцене есть явное риторическое, политическое и даже идеологическое измерение. Это говорит нам, что мы живем в эпоху, когда природа становится предметом постоянной рефлексии. Как пишет Латур, «находиться на планете Земля во времена антропоцена не то же самое, что быть окруженным „природой“ в эпоху модернизации» 246 246 См. Latour B. Anthropology at the Time of the Anthropocene – a Personal View of What is to Be Studied. P. 12. .

С риторической точки зрения определяющие критерии антропоцена должны носить геологический, а не, например, социальный или исторический характер. Новая историческая эпоха не вызвала бы такого резонанса, не заинтересовала бы никого так же, как новая геологическая эпоха. Одна из причин такого интереса состоит в том, что геология, будучи естественной наукой, придает дискуссии об антропоцене престиж и вес, приписываемые естествознанию. Преобладание в споре об антропоцене риторики точных наук – важный риторический ресурс. Это позволяет использовать их престиж для выстраивания политической и нормативной аргументации. К тому же, если антропоцен официально признают новой геологической эпохой, вся дискуссия по праву перейдет на планетарный, системный уровень.