Виктория Старкина - Калина Интернешнл

Летняя ночь в Барселоне! Что может быть прекраснее, пленительнее, загадочнее! Огни танцующих фонтанов, шумные стайки молодежи, веселые компании туристов, щелкающих фотоаппаратами, вечно спешащих, но застывающих, словно изваяния, стоит лишь им увидеть восхитительные каменные кружева Саграда Фамилии. Готические шпили, погрузившиеся в сон грифоны и горгульи, покачивающиеся в порту белоснежные мачты парусных яхт, черные неутомимые волны моря, беспрестанно набегающие на берег. Смеющиеся сеньориты и полные достоинства кабальеро, каждый из которых, даже если сейчас он просто лавочник или бармен в заведении за углом, прекрасно помнит, что в его жилах течет кровь благородных идальго, – потому что в этой стране просто нет ни одного человека, в ком не текла бы кровь благородных идальго. И все же, Барселона – это не Испания, здесь у подножья Пиренейских гор, на границе с Францией, еще живет каталанский дух, дух свободы. Здесь живы обычаи, традиции, язык древнего народа, который продолжает неутомимо бороться за независимость, мечтая законсервировать, сохранить, удержать полученное от предков, оградиться от вездесущей глобализации, от «кипящего котла», где плавятся сотни цивилизаций, смешивая народы и нации в единую расу, не помнящую истории, забывшую о прошлом, поглощенную прогрессом, заигрывающую с неведомым будущем. Но сейчас все они, сторонники и противники глобализации, памятуя о том, что завтра – понедельник, погрузились в сон.

И только в своей комнате Кристина и Антонио, вернувшиеся после игры, никак не могли уснуть, столь сильное волнение охватило обоих: опасения, смешанные с восторгом и легким чувством удовлетворения, что партия осталась позади и окончилась без потерь. Кристина уже успела поделиться с мужем своими впечатлениями по дороге домой, она была удивлена, возможно, даже восхищена, очарована и смущена таинственной неясностью происходящего в игровом зале. Она пыталась, но не сумела не только понять суть игры, но даже сколько-нибудь запомнить правила, узнать, хотя бы совсем поверхностно, ту логику, которой подчинялось действие. Нет, все стало еще более таинственным, чем прежде: незнакомые люди, непонятные карты, странный невидимый крупье, тихая музыка и неяркий свет, высокие ставки и ходы, сделанные наугад, непредсказуемые выигрыши и потери. Кто и когда сможет объяснить ей все это? Антонио, похоже, сам не очень-то разобрался в устройстве странной игры. А главное, зачем же все это нужно? Для чего? Просто, чтобы убить время?

– Ну что, – тихо спросила Кристина, – тебе удалось хотя бы немного приблизиться к разгадке? Ты узнал кого-нибудь? Или что-нибудь?

Антонио помолчал, потом отрицательно мотнул головой и улыбнулся в темноту.

– В какой-то момент мне показалось, что истина где-то рядом. Мысль мелькнула, словно искра, – и исчезла, погасла. Возможно, сейчас я засну – и мне удастся понять… А потом проснусь – и забуду свой сон, как было уже сотни раз…

– Будет славно, если удастся понять до утра, – подхватила Кристина. – Насколько я помню, у тебя завтра важная встреча с инвесторами. От которой многое зависит.

– Да, – Антонио вздохнул. – Я о ней и не забывал. В последнее время спрос на руду и прочие минералы стремительно падает. Мои директора начинают задумываться о том, чтобы менять сферу деятельности. К тому же наши запасы почти истощились, скоро продавать будет нечего.

– И что они предлагают?

– Они хотят податься в новые технологии, как и все сейчас. Связь, коммуникации, компьютеры. Говорят, за этим будущее, в этих отраслях ожидаются сверхприбыли. Хотя, мне милее традиционные производства, я же стар, ты знаешь!

– Прекрати! Ты совсем не старый, не наговаривай на себя! Но… знаешь, Испания не так уж сильна в сверхновых технологиях, – в голосе молодой жены графа послышались нотки сомнения. – Вряд ли из этого планов что-то выйдет.

– Вот и я о том же, – подтвердил он.

Кристина приподнялась на локте, откинула упавшую на лицо рыжую прядь, а потом с интересом взглянув на мужа, спросила:

– Милый, а ты никогда не думал о судоходстве? Я вот тут размышляла об этом на досуге… Ведь мы живем у моря, в городе есть крупный порт… Это могло бы стать прибыльным занятием. Помнится, некогда ваша семья именно так и приобрела славу…

– Нет, – Антонио безнадежно махнул рукой. – Об этом не стоит и думать! В море нам не везет. Мой дед в войну столкнулся с английскими кораблями и те потопили весь наш торговый флот вместе с поистине бесценным грузом. До этого еще мой прадед попытался восстановить традицию, но его единственный корабль утонул в шторм. Нам не стоит связываться с морем.

– Это из-за Проклятого капитана? – на губах Кристины мелькнула улыбка. – Ты веришь в него?

– Ну, а как не верить! Это часть семейной истории. Рад бы не верить, да не могу!

– Расскажи мне о нем, – попросила девушка. – Ну, пожалуйста! А то я все время слышу лишь какие-то отрывки, искажающие истинную картину.

Она, не дожидаясь его согласия, легла поудобнее на подушку и приготовилась слушать. Графа всегда восхищала эта ее восторженная, почти детская любознательность. И Антонио Манрике с готовностью пустился в повествование, забыв о предстоящей встрече с инвесторами.

Он рассказал своей жене о доне Августине Хулиане Манрике, одном из основателей древней фамилии. Дон Августин родился красивым мальчиком, а со временем стал подающим надежды молодым дворянином. Отец ждал для сына блестящей военной или государственной карьеры, но дон Августин бредил морем. Он слышал, как оно шумит в голове, волны стояли перед глазами, а горизонт манил с невероятной силой. И Августин решил не противиться судьбе. Он стал офицером королевского флота, одним из тех, кто отправился отстаивать интересы Испании в Новом свете. На молодого офицера, отличавшегося бесстрашием и необычайными способностями к мореходству, сам король возлагал большие надежды, однако действительность оказалась довольно печальной: дон Августин вдруг понял, что королевская служба не привлекает его. Он не привык подчиняться, в его сердце было слишком много страсти, ярости, несдержанности и жажды, граничащей с жадностью, а также гордости, быстро превратившейся в гордыню. Оно просило свободы, а душа хотела лишь золота и власти. И он примкнул к корсарам, бороздившим просторы Южного полушария. Топил корабли, грабил города. Он обретал все более громкую славу и был известен как своей удалью, так и жестокостью к побежденным. Он сжигал дотла города и деревни, топил корабли и истреблял все живое, что попадалось ему на пути, будь то индейцы или земляки-испанцы. Ни для кого не находил капитан Августин ни милосердия, ни жалости. Однажды его корабли столкнулись с испанским королевским фрегатом и после ожесточенной битвы пустили судно ко дну вместе с командой. Капитан фрегата, прославленный мореплаватель дон Барталомео Сантьяго-дель-Агирре по легенде проклял дона Августина, назвав предателем и пожелав тому вечно скитаться по морям, причиняя горе и несчастье всем своим потомкам, которые встретятся на его пути. В ответ Дон Августин лишь зловеще расхохотался. А через несколько дней отчаянный пират и его команда попали в суровый шторм, волна смыла с палубы обоих сыновей дона Августина, и они больше не показались на поверхности. Так корсар узнал о том, что проклятье начало сбываться. Тогда он оставил свою команду, взяв лишь малую часть награбленного, и в одиночестве направился на паруснике в южные моря, за тропик Козерога, к берегам Антарктики, в надежде, что встретит там не потомков, а свою смерть. Однако старуха с косой не спешила за ним. Говорят, что до сих пор Проклятый капитан бороздит моря и океаны, принося несчастья мужчинам из рода Манрике, осмелившимся подняться на палубу корабля. Такова легенда, которая из поколения в поколение передается в нашей семье. И как бы смешно это ни звучало – всем до единого моим предкам, действительно, не везло в море!