Инна Пастушка - И всё-таки я танцую

Рядом нарисовался еще один мужчина, с которым они на пару отпускали колкости по отношению к Эмме. Девушку посадили в машину и отвезли в отделение милиции. Там сразу приступили к допросу. И первым, что потребовалось от Эммы – назвать имя босса.

Девушка была чрезвычайно растеряна, – сначала ее, как преступницу, вели с заломленными за спину руками перед всем народом, теперь в отделении пытают, не давая даже позвонить матери. Хотя, звонить матери она, как раз-таки, и боялась. Эмма поняла, что попала в передрягу, из которой очень непросто будет выбраться. Девушка рыдала на весь кабинет, не веря, что это она сидит на стуле перед грозными сотрудниками министерства внутренних дел. Впрочем, один из сотрудников как-то быстро подобрел и, подавая Эмме стакан воды, сказал:

– Слезы тебе не помогут. Расскажи все, как есть и мы тебя сразу отпустим.

Девушка взяла трясущимися руками стакан с водой, отпила добрых полстакана и, доверчиво глядя на доброго милиционера, глотая слезы, призналась:

– Я не знаю, как его зовут. Он назывался Васей. Потом сказал, что, на самом деле, он не Вася.

– Ну… что ты с нас дураков делаешь? – с грустной полуулыбкой сказал «добрый».

– Я правда не знаю! – возопила Эмма. – Про себя мы его называли просто хозяином.

– Кто это «мы»? – ухватился за информацию злой милиционер.

– Ну, мы – диспетчеры, – стараясь не встречаться взглядом со «злым», ответила Эмма доброму милиционеру.

– Много вас – диспетчеров?

– Всего четыре, – простодушно ответила Эмма.

– Расскажи все, что знаешь про босса, – обратился к ней «добрый».

Как оказалось, Эмма знала совсем немного, а, если честно, совсем ничего. Она не знала ни его имени, ни места жительства, она не имела ни малейшего представления, где находится помещение, куда она передавала заказы. Она даже не знала имени девушки, с которой ежедневно общалась по телефону.

– Да, нехорошо получается, – с сожалением вздохнул «злой», и превратился в доброго, понимающего милиционера. – Понимаешь, мы тебе здесь не враги. Ни ты, ни другие диспетчеры нас не интересуют. Нам босс твой нужен. Когда ты последний раз видела его?

– Недели две назад, – не думая, ответила девушка. Она точно помнила день последней выплаты зарплаты, потому что последующих выплат больше не поступало.

– Как-то нехорошо он с вами поступил, не находишь? – заметил один из милиционеров, которых Эмма больше не классифицировала на доброго и злого, потому что они оба стали добрыми. – У вас у всех семьи, кушать что-то надо, а он тупо кинул вас.

– Нет, – искренне возразила Эмма, – он просто не в городе.

– Конечно, не в городе, – заржали они. – А знаешь, почему он не в городе? Потому что от нас ныкается, не хочет сотрудничать по нашим правилам.

У Эммы все смешалось в голове. Выходит, они знают его и даже сотрудничали раньше? И тут они показали ей несколько фотографий хозяина, на которых он был изображен в помещении, похожем на сауну. На фотографии были еще другие люди, но их лица были зарисованы фломастером.

– Смотри, он? – с какой-то торжествующей улыбкой спросил милиционер.

Эмма сделала вид, что присматривается к лицу на фотографии, соображая, что ответить.

– Ладно, не корчи из себя «надежного друга», – сердито сказал «бывший злой», снова превращаясь в «злого настоящего». – Значит, расклад такой: ты вспоминаешь все о своем боссе, даже то, что тебе кажется неважным. А мы тебя выпускаем. Не захочешь сотрудничать, пойдешь в клетку. Мы имеем право трое суток тебя здесь держать, до выяснения личности. Или кто-то может твой паспорт привезти? С кем ты, кстати, живешь?

– С мамой живу, – слезы снова покатились из глаз девушки. – Но мама уехала, будет через несколько дней.

– Вот и хорошо, значит будешь три дня куковать здесь. Пойду позову начальника отделения и будем тебя оформлять.

Через время в кабинет зашел начальник отделения и, похожий на злую обезьяну, начал «плясать» вокруг Эммы, обходя ее стул по кругу и рассматривая девушку:

– Ты что, тварь, думаешь, будешь богиней в камере?! Тебя там за день сломают! – начальник отделения безбожно матерился после каждого слова. – Будешь в камере знаешь кем? Розовой пантерой! В курсе, что такое розовая пантера? – продолжал он психологическую пытку. – Знаешь, спрашиваю?! – свирепел он.

– Нет, – едва шевеля губами, прошептала Эмма.

– Вот и узнаешь! Будешь дарить любовь какой-нибудь девке, которая тебя выберет. Ты пробовала уже с девками? – насмехался он.

Эмма поняла, что лучше отвечать, и снова шепотом сказала:

– Нет…

– «Нет», – повторил он, – и правильно, не для тебя это. Вижу, ты неплохая девушка, – в одну секунду подобрел начальник отделения.

«Это у них профессиональное», – поняла Эмма, замечая, как характеры и настроение сотрудников милиции меняются в доли секунды.

– Давай сделаем так, – погладил ее по голове начальник, – ты посидишь, все вспомнишь, наверняка, какие-то детали всплывут у тебя в голове, и ты все расскажешь. Договорились?

– Да, – согласилась Эмма. И в ту же секунду у нее в голове всплыла одна деталь, про которую она совсем забыла. – Я вспомнила! У него еще есть служба такси.

– Какая служба такси? – переглянулись милиционеры.

– Такси «Шеф». Адрес я знаю, и главного бухгалтера тоже знаю, – сообщила она.

– Вот так новости… у него такси… – недоумение сотрудников милиции было искренним, по всему выходило, что они впервые слышат эту информацию.

Эмма рассказала им все, что знала о службе такси; ее попросили перечитать собственные показания, расписаться под ними и предупредили:

– По первому требованию ты здесь. И то, что ты не под подпиской, ничего не меняет, из города ни шагу. И давайте, собирайтесь там… ищите вашего босса. Это в ваших интересах.

Эмма вышла из отделения ближе к вечеру. Дома ее обыскалась мать, которая не понимала, куда могла пропасть дочь, бросив неубранной квартиру и оставив замоченное белье на полдня. Эмма буркнула матери что-то невразумительное и заперлась в своей комнате. У нее не было никого, к кому бы она могла обратиться за помощью или советом, ей элементарно не с кем было даже просто поделиться своей бедой. Мать ни за что на свете не должна узнать, – решила Эмма, и пожалела, что не взяла телефоны других диспетчеров. Но, пораскинув мозгами, она нашла выход. В ящике трюмо девушка отыскала старые газеты, в которых нашла объявления, которые периодически сама же и давала.

Эмма позвонила по всем номерам, которые там были указаны и всем троим назначила встречу в ресторане быстрого питания, где они обычно встречались по субботам.

– Ты куда? – кинулась за ней вслед взволнованная мать.

– Мам, я скоро! – кинула на ходу Эмма.

Даже, если бы у нее было время на объяснения, она все равно ничего вразумительного не могла сказать матери. Врать Эмма не любила, да и просто не могла. Но в этот раз она обязательно что-нибудь соврет, только бы не волновать мать. Потом, позже, вечером – она придумает что-нибудь для нее, а сейчас она должна выбраться из скверной ситуации, обойдясь малой кровью.