Джордж Элиот - Мельница на Флоссе

— Ладно, — довольно резко ответил мистер Талливер, — я готов кому угодно сказать, что я решил с ним сделать. Я решил, — продолжал он, глядя на мистера Глегга и мистера Дина, — я решил послать его к мистеру Стеллингу, пастору в Кинг-Лортоне… Очень, говорят, сведущий человек, он Тома на ум наставит.

Среди присутствующих пронесся шепот удивления, как это бывает в сельской церкви, когда священник коснется с кафедры житейских дел своей паствы. Для тетушек и дядюшек было полной неожиданностью узнать, что планы мистера Талливера как-то связаны с пастором. Что до дядюшки Пуллета, он вряд ли был бы больше сбит с толку, если бы мистер Талливер заявил, что собирается послать Тома к лорду-канцлеру. Мистер Пуллет принадлежал к тому ныне вымершему классу английских йоменов, которые одевались в тонкое сукно, платили высокие налоги и подати, исправно ходили в церковь и уничтожали по воскресеньям праздничный обед, столь же твердо веря в то, что между британской церковью и государством нет никакого различия, как в то, что солнце вертится вокруг земли. Печально, но факт — у мистера Пуллета было смутное представление, что епископ — это нечто вроде баронета, который может быть, а может и не быть священнослужителем, и так как пастор его прихода был человек родовитый и состоятельный, мысль о том, что священник выступает в роли учителя, настолько противоречила всем его понятиям, что совершенно не укладывалась в голове. Я знаю, в наш просвещенный век трудно поверить в столь глубокое невежество, но поразмыслите, каких блестящих результатов может достигнуть при благоприятных условиях человек, одаренный природными способностями. А дядюшка Пуллет отличался как раз исключительной природной способностью к невежеству. Он-то первый и выразил вслух свое недоумение.

— Что? Зачем вам понадобилось посылать его к пастору? — спросил он, изумленно помаргивая, и поглядел на мистера Глегга и мистера Дина, чтобы увидеть, понимают ли они хоть что-нибудь.

— Да затем, что пасторы, как я смекаю, — лучшие учителя, — сказал бедный мистер Талливер, который в лабиринте нашего мудреного света с величайшей готовностью крепко хватался за любую путеводную нить. — Джейкобз, у которого был Том, не пастор, а что толку? Ничему он Тома не выучил. Вот я и решил — уж коли посылать Тома к учителю, так чтоб не был вроде Джейкобза. А этот мистер Стеллинг, судя по всему, как раз такой человек, какой мне нужен. Я собираюсь отправить к нему Тома после Иванова дня, — решительно закончил он, постучав по крышке табакерки, и заложил в нос понюшку табаку.

— Вам тогда придется оплатить солидный счет за полгода, э, Талливер? Пасторы имеют о себе довольно высокое понятие, — заметил мистер Дин, с шумом втягивая табак, что он проделывал во всех тех случаях, когда хотел остаться в стороне.

— И вы думаете, сосед Талливер, пастор научит его различать с первого взгляда, какая пшеница хорошая, какая плохая? — засмеялся мистер Глегг; он любил пошутить и считал, что теперь, когда он удалился от дел, ему не только простительно, но даже подобает видеть вещи с их смешной стороны.

— Да я, понимаете, задумал тут кой-что насчет Тома, — начал мистер Талливер, но, сделав это заявление, умолк и поднес к губам стакан.

— Ну, ежели мне дозволят раскрыть рот — а это не часто бывает, — с горькой многозначительностью вмешалась миссис Глегг, — я хотела бы узнать, какой толк дать мальчику воспитание не по средствам.

— Видите ли, — продолжал мистер Талливер, глядя не на миссис Глегг, а на мужскую половину своей аудитории, — я решил пустить Тома по другой части. Я уж давненько об этом подумывал, а как посмотрел на Гарнета и его сына, так и сомневаться перестал. Хочу определить его к какому-нибудь делу, где бы он мог начать без капитала; вот и надо отдать его в науку, чтоб он не уступал законникам и всяким таким людям и меня мог при случае надоумить.

Не разжимая губ, на которых играла не то жалостливая, не то презрительная улыбка, миссис Глегг издала громкое «гм».

— Было бы куда лучше для иных людей, — произнесла она после столь многообещающего введения, — кабы они оставили законников в покое.

— Значит, он стоит во главе средней классической школы, этот пастор — вроде той, что на Маркет-Бейли? — спросил мистер Дин.

— Нет… вовсе нет, — обернулся к нему мистер Талливер. — Он возьмет не больше двух-трех учеников, так что у него будет достаточно времени для каждого из них.

— А-а, и он их быстрее выучит. А то им трудно учиться, когда их так много, — заметил дядюшка Пуллет, чувствуя, что наконец проник в самую суть этого трудного вопроса.

— Но он, верно, и деньги спросит хорошие?.. — осведомился дядюшка Глегг.

— Да, добрых сто фунтов в год… не меньше, — произнес мистер Талливер, немало гордясь своим решительным образом действий. — Но это опять же не выброшенные деньги; образование для Тома будет тот же капитал.

— Да, это имеет свой смысл, — заметил мистер Глегг. — Что ж, сосед Талливер, может, вы и правы, может, вы и правы.

Я, помню, видел эти две строчки на витрине в Бакстоне. Но нам, неученым, лучше приберечь свои денежки, а, сосед Пуллет? — И мистер Глегг с довольным видом потер колени.

— Дивлюсь я вам, мистер Глегг, — заявила его супруга. — Не к лицу это человеку вашего возраста и положения.

— Что не к лицу, миссис Глегг? — спросил мистер Глегг, весело подмигивая окружающим. — Новый синий костюм, который я сегодня надел?

— Мне жаль вас, мистер Глегг: как можно проявлять такую слабость характера! Я говорю, не к лицу вам шутить, когда ваша родня очертя голову несется к разорению.

— Коли это вы обо мне, — отозвался мистер Талливер, задетый за живое, — так обо мне можете не беспокоиться, я справлюсь со своими делами без посторонней помощи.

— Как это я забыл, — сказал мистер Дин, благоразумно переводя разговор на другую тему, — ведь я слышал от кого-то, что Уэйкем тоже собирается послать своего сына — Этого калеку — к пастору. Ты не помнишь, Сюзан? — обратился он к своей супруге.

— Ничего не могу об этом сказать, ровно ничего, — ответила миссис Дин и снова крепко сжала губы. Кто-кто, но уж никак не миссис Дин станет ввязываться в перебранку, где того и гляди достанется тебе самому.

— Что ж, — сказал мистер Талливер преувеличенно весело, чтобы миссис Глегг видела, что он и думать о ней забыл. — Уж коли Уэйкем хочет послать сына к пастору — будьте уверены, я не промахнусь, когда сделаю то же. Уэйкем — самая продувная бестия, какую породил нечистый, но уж он-то насквозь видит всякого, с кем имеет дело. Да, да, скажите мне, кто мясник Уэйкема, и я скажу вам, где покупать мясо.