Эльза Триоле - Незваные гости

Раздался общий смех по поводу чего-то, чего Саша не видел, и кто-то что-то сказал, чего он не расслышал и на что мальчишеский голос взволнованно ответил:

– Конечно! Если бы мне случилось изменить любимой женщине, я бы застрелился!

Смех, восклицания. Саша невольно улыбнулся.

И опять роскошный бас:

– Это очень здравая мысль, которая делает тебе честь, Пэпэ. Чего вы смеетесь? В прежние времена убивали женщину, которая изменила, или мужчину, с которым она изменяла. Куда возвышеннее убить самого себя за измену Любви!…

– Браво, Ролан! Спасибо, Ролан!…

Разговор становился все оживленнее, и Саша не мог за ним уследить… Ломающийся голос продолжал отчетливо:

– …Вы никогда не даете мне довести мысль до конца… Моя эпическая поэма в четырех частях и двенадцати эпизодах об истории Сопротивления…

– В свободных стихах без каких-либо помех!…

– Без рифм и смысла…

– Без конца и без начала!

– Без средств к существованию!

– Без смягчающих обстоятельств!

– Без критического начала…

Они кричали и смеялись все разом. Во что они играли? Саша прислонился горящей головой к прохладной стене… Сюрреалисты, дерьмо… Бас опять возник из общего шума:

– …Это только перевод… Небольшое стихотворение… Чтобы проникнуть в самую сердцевину мира, как ты говоришь… Все твои громадные фрески уместились здесь на одной странице…

– Будешь ты читать или нет?

– Давай, Ролан!

– Погоди, погоди… Я хочу вам сначала объяснить… (мало-помалу наступило молчание, нарушаемое легким позвякиванием посуды). Ведь это перевод… Для русских тут все ясно. Представьте себе: двадцатые годы. Степь весной, зеленый океан молодой травы… Конный отряд Красной Армии, украинцы, они ведь родятся верхом на коне, патрулируют по степи. Все спокойно, враг притих. Эскадрон несется рысью, переходит в галоп и запевает песню, которую пела тогда вся Россия, разрушенная, голодная, зажатая блокадой и пушками: «Эх, яблочко, куда котишься…» Идя в бой и возвращаясь с боя; и на галопе, и на рысях, и шагом эскадрон пел: «Эх, яблочко, куда котишься…» Но молодой парень, скакавший рядом с поэтом, пел другую, никому не известную песню… Устремив глаза на землю, которую он отвоевал, на молодую траву, покрывавшую родимую степь, молодой парень мечтал… Он мечтал о сказочных краях, – и кто знает, – может быть, он только что научился читать? Он узнал, что есть такая страна Гренада, прекрасная, благородная страна, о которой можно мечтать. И вот он покинул свой дом, покинул семью, чтобы и в Гренаде землю крестьянам отдать. Шальная пуля сразила его, пока он мечтал… Просто так, мимоходом. Ей нечего было делать здесь, совсем в другую сторону шел ее путь. Тело мечтателя соскользнуло с коня в весеннюю траву. Даром пропал солдат, даром пропала пуля… и оборвалась мечта…

Задвигали стульями…

– Натали, садись сюда…

Смотрите-ка, его племянница, то-то Саше все чудилось, что ему знаком этот голос! Ей давно пора быть в постели, этой сопливой девчонке.

– Алиса, дай ему чего-нибудь выпить…

Саша услышал даже бульканье жидкости – слишком громкое, как в кино.

– Подвинься немного…

– Нет, это красное… Давай, Ролан.

И снова бас:

– Это стихотворение было написано в 1926 году. За десять лет до войны в Испании! Имя поэта – Светлов. Название – «Гренада». Внимание!

Наступила тишина. Ролан читал стихи.

Все бешено зааплодировали. Саша нашел, что стихи совсем неплохи. У баса был прекрасный голос, он хорошо читал. С точки зрения журналиста, это было небезынтересно… Стихи оттуда… За перегородкой шум голосов, все говорят одновременно:

– Как хорошо… до слез!… Ты меня смешишь своей эпической поэзией, фресками! Вот это фреска так фреска… Но я никогда не говорил, что… Не надо быть марксистом, чтобы понять: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»… Это не политическое выступление, именно поэтому это – стихи… «Гренада, Гренада, Гренада моя…», сказочная страна… Как это хорошо, как хорошо…

Саша уже ничего не мог разобрать, как если бы микрофон стоял слишком близко к говорящим. К тому же он чувствовал, что температура у него все поднимается, а рядом этот шум, такой шум… И снова бас, который заглушал все остальные голоса:

– Мне его дал Серж Кремен…

Не может быть! Саша сел на постели и приложил ухо к перегородке, чтобы не потерять ни одного слова из того, что там говорилось: Серж! Значит, это притон коммунистов, коммунистическое отродье…

– …Он вывез его из концлагеря. Один русский перевел его вместе с французским поэтом. Оба они умерли. Серж и его друзья считают эти стихи своим кредо… Это их боевая песнь…

– Поразительно, что это написано в 1926 году!…

– Ты здорово читаешь!