РИЧАРД ХИЛЬДРЕТ - БЕЛЫЙ РАБ

При этом, однако, не только рабы, работавшие на плантации, не привлекались к участию в этой общей молитве, но даже и невольники, непосредственно обслуживавшие дом, не пользовались правом участвовать в этой молитве. Двери во время молитвы господ запирались изнутри. Простираясь ниц перед своим создателем, благочестивый мистер Карльтон ни на мгновение не забывал о неизмеримом своем превосходстве над слугами, которым не могло быть доступа в покои, где хозяин их беседовал с господом богом.

Несмотря, однако, на все это, мистер Карльтон, видимо, горячо принимал к сердцу интересы религии и, казалось, готов был пожертвовать всем состоянием своим во имя ее. В той части графства, где он проживал, было мало лиц духовного звания, и преданность вере довольно часто вынуждала мистера Карльтона восполнять своими проповедями этот недостаток. Редкое воскресенье не выезжал он читать проповеди в соседних поселках.

В районе миль в десять по радиусу от Карльтон-Холла было расположено до трех церквей. Это были жалкие, маленькие, полуразрушенные здания, скорее напоминавшие заброшенные сараи, чем храмы божий.

Мистер Карльтон все эти церкви отремонтировал в большой мере на собственные средства и время от времени выступал со своими проповедями в каждой из них. Но он вовсе не считал, что только в церкви можно выступать с благочестивыми наставлениями. Летом он нередко устраивал молитвенные собрания под сенью какой-нибудь рощи или подле прозрачного ручья, а зимой - то у себя в доме, то у кого-нибудь из соседей.

Обычно он мог быть уверенным, что слушателей соберется достаточно. Местность вокруг не была слишком густо заселена, и развлечений здесь было мало. Люди хватались за любой предлог, лишь бы собраться вместе, нисколько не беспокоясь - приглашают ли их на проповедь или на пирушку. Нельзя при этом не признать, что мистер Карльтон был недурной оратор, а страстность, которую он вкладывал в свои речи, способна была увлечь многочисленную аудиторию.

Эта аудитория в большинстве своем состояла из рабов. Не желая допускать их к участию в молитвах, возносившихся в кругу его семьи, мистер Карльтон не возражал против их присутствия на открытых выступлениях, так как своей массой они значительно увеличивали число слушателей и придавали этим религиозным собраниям известную пышность. Случалось даже, что в конце проповеди он оказывал рабам честь, обращаясь лично к ним с несколькими словами, но при этом резко сказывалась перемена его тона. Обращение "дорогие братья", так часто звучавшее в начале его проповеди, сразу отбрасывалось. В тоне проповедника звучало снисходительное пренебрежение, и он сухо и коротко уведомлял тех из своих слушателей, которых "господь создал на то, чтобы стать слугами", что вечное спасение они могут обрести, только проявляя покорность, трудолюбие и терпение. С особой строгостью он предостерегал их от лжи и посягательства на чужую собственность - "грехи, которым вы особенно подвержены". И далее он многословно распространялся на тему о безумии и греховности помыслов тех из них, кто недоволен своим положением.

Все эти поучения вызывали шумное одобрение присутствующих хозяев, которые считали их основанными на священном писании и как раз подходящими для наставления слуг на путь истинный.

Слуги слушали с внешней покорностью, но сердца их не воспринимали этих речей. И нечего удивляться, если большинство рабов, "обращенных" мистером Карльтоном, были просто лицемеры и ханжи, которым религия служила лишь прикрытием для их проделок.

В какой-то мере можно считать правильным замечание одного из соседей мистера Карльтона, который утверждал, что большинство рабов в этой части страны вовсе лишено каких-либо представлений о религии, а называющие себя верующими - еще хуже остальных.

Да и как могло быть иначе, когда рабам под видом религии преподносили учение, согласно которому требовалось безоговорочное повиновение и бессловесная покорность одной части населения, поставленной на колени перед другой?…

Горе тебе, христианство! Что пользы в твоей заботе о бедных, любви к угнетенным, в твоем учении о том, что все люди - братья? Змий умеет извлечь яд из чуждой злу природы голубя. Тиранам во все века и во всех странах удавалось использовать христианство как орудие при совершении своих преступлений, запугивать им свои жертвы и оправдывать им творимое над этими жертвами насилие. И никогда не оказывалось недостатка в продажных священнослужителях и лживых пророках, готовых поддерживать тиранов, рукоплескать и вторить им.

Хотя истины, проповедуемые мистером Карльтоном, были далеко не по душе рабам, неискушенные сердца которых инстинктивно возмущались лицемерием этих "истин", все же они охотно приходили послушать его. Эти собрания вносили хоть какое-то разнообразие в их монотонную будничную жизнь, служили поводом для встреч с рабами других плантаций и давали возможность после проповеди повеселиться в своем кругу.

Эта возможность развлечься была единственным благоприятным результатом выступлений моего благочестивого хозяина.

Попадались, кстати сказать, кое-какие джентльмены, которые боялись всяких сборищ рабов, видя в них очаг недовольства и даже заговоров. Они резко осуждали эти митинги, с ханжеским лицемерием жалуясь на то, что подобные собрания якобы служат поводом ко всевозможным развлечениям, не соответствующим воскресному дню.

Мистер Карльтон был президентом какого-то библейского общества и, как мы уже упоминали, пылал желанием способствовать возможно более широкому распространению священного писания. Тем не менее, как я вскоре узнал, ни на самой плантации, ни в ближайших ее окрестностях не было ни одного раба, умеющего читать. Мало того: мистер Карльтон был ярым противником обучения рабов грамоте.

Каждому, постигшему суть рабовладельческой системы, существующей в Америке, станет ясно, что эта система не что иное, как один из самых гнусных видов эксплоатации и тирании, которые знает мир. Здесь открывается такая бездна подлости, о которой страшно даже помыслить.

Мистер Карльтон был убежден, - и большинство его сограждан было убеждено в этом так же, как и он, - что в библии таится божественное знание, ведущее человека к вечному блаженству. Следуя этому убеждению, воодушевленные возвышенной идеей, они образовали ряд обществ (и мистер Карльтон был президентом одного из таких обществ), жертвовали значительные суммы во имя преуспевания этих обществ (и мистер Карльтон был одним из самых щедрых жертвователей), с тем, чтобы священное писание распространялось как можно шире и этот "верный нравственный путеводитель" стал достоянием каждой семьи.