РИЧАРД ХИЛЬДРЕТ - БЕЛЫЙ РАБ

Касси осведомилась, взяла ли ее хозяйка другую горничную.

Мисс Ритти ничего не было известно и по этому поводу.

Касси потребовала, чтобы ее отпустили к ее госпоже.

Мисс Ритти заявила, что это невозможно.

Касси попросила, чтобы ее госпоже сообщили о том, где она находится, и добавила, что очень хотела бы повидаться с ней.

Мисс Ритти ответила, что рада была бы услужить Касси, но не привыкла бывать в доме; а в последний раз, когда ей пришлось быть там, миссис Мур так неприязненно обошлась с ней, что она твердо решила без самой крайней необходимости больше туда никогда не заглядывать.

Испробовав таким образом все пути, бедная Касси бросилась на кровать и, зарывшись головой в подушку, залилась слезами.

И тогда настал черед мисс Ритти. Тихонько похлопав лежавшую по плечу, она стала уговаривать ее не падать духом.

Затем, подойдя к комоду, она выдвинула ящик, достала из него платье - "восхитительное платье", как она поспешила объявить, и посоветовала Касси встать и надеть его, так как скоро придет хозяин.

Этого-то Касси и боялась; если уж никак нельзя было избежать этого посещения, надо было попытаться отсрочить его. Она сказала мисс Ритти, что чувствует себя совсем больной и ни с кем говорить не может. Решительно отказавшись хотя бы взглянуть на платье, она стала умолять, чтобы ей позволили спокойно умереть.

Мисс Ритти ответила на ее мольбы хохотом. Все же слова Касси о смерти как будто несколько встревожили ее, и она принялась расспрашивать Касси о том, что с ней.

Касси ответила, что она слишком много выстрадала и перенесла за последний день и чувствует, что умрет. Сердце ее разбито, и чем скорее смерть избавит ее от нестерпимых мук, тем лучше. После этого она набралась смелости и, решившись произнести мое имя, попыталась узнать, что со мной.

Мисс Ритти, покачав головой, сказала, что ничего обо мне не знает и ничего сообщить не может.

В эту самую минуту распахнулась дверь и вошел полковник Мур. Вид у него был какой-то растерянный и виноватый. Яркая краска, покрывавшая его лицо, когда она видела его в последний раз, теперь исчезла. Он был бледен и мрачен. Никогда не видела она его таким и вся затрепетала.

Полковник приказал Ритти выйти и подождать в передней комнате: возможно, что Ритти ему еще понадобится. Он запер дверь на задвижку и подошел к Касси.

Она в страхе вскочила и отбежала на другой конец комнаты.

Полковник поглядел на нее, пренебрежительно усмехаясь, и приказал ей подойти к нему.

Она повиновалась, не смея, как он ни был ей противен, ослушаться его.

Одной рукой сжав ее руку, другой он охватил ее стан. Она отшатнулась от него и снова попыталась убежать, но полковник нетерпеливо топнул ногой и грубо приказал ей вести себя смирно.

Минуту он молчал. Затем, переменив тон, с обычной приветливой улыбкой заговорил мягким и вкрадчивым голосом, которым умел говорить только он один.

Он начал с лести, нежных слов и щедрых обещаний. Он упрекнул ее, но на этот раз без резкости, в том, что она не умела ценить его доброе отношение и пыталась бежать от него. Затем он заговорил обо мне. Но тут он повысил голос, кровь прилила к его лицу, и казалось, он готов был выйти из себя.

Касси перебила его, заклиная сказать ей, что со мной.

Полковник ответил, что со мной все обстоит благополучно - гораздо благополучнее, чем я того заслуживаю, но ей незачем больше думать обо мне, ввиду того, что он решил отправить меня далеко за пределы графства, как только я буду в состоянии перенести дорогу. Пусть она не надеется, что ей когда-либо придется встретиться со мной.

Касси стала умолять его продать нас вместе. Он сделал вид, что крайне удивлен этой просьбой, и осведомился, почему, собственно, она желает этого.

Касси ответила, что, но ее мнению, после всего случившегося ей лучше будет покинуть его дом. Кроме того, если ее продадут, у нее останется надежда, что ее может купить то лицо, которое купит ее мужа.

Слово "муж" привело полковника в ярость. Он объявил ей, что никакого мужа у нее нет и никакого мужа ей не надо. Он сам будет для нее больше и лучше, чем муж. Он добавил, что устал от ее глупостей, и, многозначительно поглядев на нее, посоветовал ей перестать дурить, прекратить все эти слезы, быть хорошей девушкой и подчиниться воле своего господина. Не обязана разве раба повиноваться своему хозяину?

Касси стала уверять его, что больна, что ей совсем плохо. Она умоляла его оставить ее в покое.

Не обращая внимания на ее слова, он обнял ее, говоря, что она все выдумывает и никогда еще не была так хороша, как сейчас.

Она вскочила, но он схватил ее и повлек к кровати.

Но даже и в эту страшную минуту Касси не потеряла присутствия духа. Она сопротивлялась изо всех сил, и ей удалось вырваться из его гнусных объятий; тогда, собрав всю свою решимость, она посмотрела ему прямо в глаза и, хотя слезы застилали ее взор, постаралась овладеть своим голосом.

- Хозяин, - проговорила она, - что вам нужно от жены вашего сына?

Полковник Мур пошатнулся, словно сраженный пулей. Лицо его залила жгучая краска. Он попытался сказать что-то, но слова замерли на его устах. Замешательство его, однако, длилось всего несколько коротких мгновений. Он овладел собой и, не обращая внимания на этот призыв к его человеческим чувствам, сказал только, что раз она действительно больна, то он не желает дольше беспокоить ее. С этими словами он отпер дверь и покинул комнату.

Касси слышала, как он о чем-то разговаривал с мисс Ритти, которая вскоре вошла в комнату. На Касси посыпались вопросы о том, что говорил и как вел себя полковник. Заметив, что Касси не расположена отвечать, Ритти расхохоталась.

- Можешь не говорить! - воскликнула она. - Я все равно все время подслушивала и подсматривала в замочную скважину. Не понимаю, чего ты так ломаешься? Будь ты молоденькой девочкой, это было бы естественно. Но в твои годы, да еще замужняя женщина - это глупо и больше ничего!

Вот целомудрие и нравственность, которых требуют от рабыни…

Касси было не до споров, она ответила молчанием на недвусмысленные советы Ритти. Но пока та говорила, у Касси затеплилась надежда: у нее мелькнула мысль, что, быть может, ей удастся объяснить Ритти, как опасно для нее появление рядом с ней соперницы и как неразумно поэтому с ее стороны самой помогать в этом деле. Ведь Ритти не могла желать, чтобы кто-нибудь, вытеснив ее, занял то положение, в котором она, повидимому, прекрасно себя чувствовала. Если ей удастся убедить Ритти, возможно, что та согласится помочь ей бежать из Спринг-Медоу. И Касси решила добиться этого.

Нужно было, однако, проявить большую осторожность. Нельзя было задевать тщеславие этой женщины, но в то же время нужно было пробудить в ней опасения.