Алистер Кроули - Лунное дитя

Через три дня после их прибытия в Париж Лиза получила открытку, на которой стоял лишь адрес да большой вопросительный знак. Подписи не было, его почерка Лиза не знала, но сразу поняла, от кого она. Не медля ни минуты, она схватила манто и шляпку и помчалась вниз по лестнице. Автомобиль стоял у подъезда; десять минут спустя она уже стучала в дверь парижской студии Сирила.

Дверь открыл он сам.

Он раскрыл руки, чтобы обнять ее, но она уже стояла перед ним на коленях. — О мой бог, мой китайский божок! — воскликнула она.

— Вы позволите, — прервал ее Сирил серьезным тоном, — представить вам моего друга и учителя, мистера Саймона Иффа?

Лиза подняла глаза. Кроме Сирила, в студии был еще один человек, очень пожилой, но необычайно живой и бодрый. Смутившись, она поднялась на ноги.

— Ну, какой я ему учитель, — произнес тот добродушно, — а вот он и вправду китайский божок, как вы совершенно точно изволили заметить. Я же — всего лишь студент, изучающий китайскую философию.

Если не брать в расчет наших западных манер, — заметил Сирил Грей, — то разницы между китайской философией и английской нет никакой. Китайцы закапывают мужчину живьем в муравейник, англичане знакомят его с женщиной. Эти слова вернули Лизу Ла Джуффриа на землю, хотя и были сказаны безо всякого намека на иронию. Она решила немного осмотреться. Сирил Грей разительно изменился. В чопорном Лондоне на нем был красный пиджаке огромным галстуком-бабочкой под мягким шелковым воротником. В богемном Париже он был одет с какой-то дьявольской строгостью, с полным соблюдением этикета. Смокинг безупречно-строгого покроя, застегнутый на все пуговицы, светло-серые брюки. Черный широкий галстук, заколотый булавкой с сапфиром, таким темным, что его почти не было заметно. Воротник жестко накрахмален. В правом глазу — монокль без ободка. Соответственно костюму изменилось и поведение. На лице не было ни высокомерия, ни улыбки. Так мог бы выглядеть дипломат эпохи кризиса какой-нибудь империи; нет, не дипломат даже, а скорее дуэлянт перед началом дуэли. Студия, где произошла их встреча, находилась на бульваре Араго, рядом с тюрьмой Сайте. Чтобы попасть в нее, нужно было свернуть с улицы в ворота, за которыми открывался двор с небольшим садом. За ним находились студии, позади которых снова был сад, поделенный на участки, куда выходили двери студий. Между собой участки соединяла тропинка. Все это выглядело не просто как частное владение, а как настоящая сельская идиллия. Казалось, что ты находишься милях в десяти от города.

Сама студия была устроена скромно, но со вкусом — simplex munditiis; стены заклеены темными обоями. В центре стоял резной квадратный стол из эбенового дерева; обстановку дополняли комод у западной стены и письменный стол — у восточной. Вокруг центрального стола располагались четыре стула с высокими готическими спинками; у северной стены был диван, покрытый шкурой белого медведя. Пол тоже был покрыт шкурами медведей, но черных, гималайских. На столе красовался темно-зеленый бронзовый дракон из Бирмы. Из его пасти тянулась струйка благовонного дыма. Однако самым удивительным экспонатом этой странной выставки был все-таки Саймон Ифф. Лиза о нем уже слышала: он был автором нескольких книг по мистике, принесших ему репутацию человека, склонного к зауми. Впрочем, в последние годы он начал изъясняться более доступным языком, решив стать ближе к народу. Это он оказал неоценимую услугу Англии, спасши знаменитого профессора Бриггса, приговоренного к смертной казни по обвинению в убийстве. Профессор был настолько увлечен сооружением своей новой летательной машины, что решительно не замечал, как его же собственные коллеги сговариваются отправить его на тот свет. Именно Саймон Ифф помог распутать с полдюжины сложных преступлений, не пользуясь для этого практически ничем, кроме своей феноменальной способности разбираться в человеческой психологии. После этого его репутация начала меняться; люди начали даже читать его книги. Однако личность этого человека по-прежнему оставалась окружена ореолом таинственности.

У него была привычка исчезать на долгое время, и ходили слухи, что он владеет тайной эликсира жизни: все знали, что ему в простоте прибранно уже под восемьдесят, но его живости и бодрости духа мог бы позавидовать сорокалетний. Весь его облик излучал силу, в глазах горело неугасимое пламя, ум был точен и быстр — все это говорило о присутствии в нем некоей таинственной энергии, не знакомой обычным людям.

Это был человек небольшого роста, небрежно носивший свой синий костюм и узенький темно-красный галстук. Седые волосы вились тугими кольцами. Кожа на лице была здоровая и чистая, хотя и начала уже покрываться морщинами. Маленький подвижный рот то и дело складывался в улыбку, и все его существо излучало чистую, заразительную радость. Он приветствовал Лизу более чем сердечно. В ответ на замечание Сирила он дружески взял ее под руку и усадил на диван.

— Я уверен, что вы курите, — сказал он. — Располагайтесь, забудьте о Сириле. Попробуйте вот этих: я получаю их от табачника самого хедива!

Ифф извлек из кармана портсигар и раскрыл его. С одной стороны в нем лежали темные сигары, тонкие, длинные, с другой — белые, похожие на обычные сигареты.

— Темные — с запахом мускуса, эти желтые — с амброй, а у белых — аромат розового масла.

Помедлив, Лиза выбрала амбру.

— Прекрасный выбор! — обрадовался старик. — Золотая середина. Теперь я совершенно точно знаю, что мы с вами будем друзьями.

Он поднес огонь к ее сигарете, а сам закурил сигару.

— Знаю, знаю, о чем вы думаете, милочка: там, где двое, третьему делать нечего. Я с вами совершенно согласен, поэтому давайте попросим брата Сирила продолжить свои занятия Каббалой, потому что прежде, чем мы засунем его в муравейник — о, в его мужестве я не сомневаюсь! — мне хотелось бы немного поболтать с вами. Видите, я сразу догадался, что вы — одна из нас!

— Ничего не понимаю! — отозвалась девушка с некоторой обидой в голосе, увидев, что Сирил и вправду отошел к письменному столу, взял в руки большую толстую книгу и углубился в чтение.

— Брат Сирил рассказал мне о трех встречах с вами, так что теперь я знаю о вас все — или почти все. У вас) прекрасное здоровье, и все-таки вы склонны к истерии! Вы — натура увлекающаяся, особенно вещами загадочными и необычными. Вы стараетесь выглядеть гордой и не зависимой — и в то же время желаете, чтобы вас считали страстной натурой. Вы мечтаете о любви, это ясно, и вы достаточно знаете самое себя, чтобы понимать, что обычная любовь не увлечет вас: ваша любовь должна быть уникумом, взрывом, сенсацией. Но, скорее всего, вы не понимаете, в чем корень этого вашего желания. Я скажу вам это. Ваша душа изголодалась, вы устали от этого мира с его маленькими и большими обманами и подсознательно ищете чего-то высшего, нежели все то, что может предложить вам наша планета.