Ханс Фаллада - Волк среди волков

"Этого человека я уже где-то видел", — мелькнуло в голове у ротмистра, и он быстро перелистал в памяти страницы иллюстрированных журналов, которые за последние недели попадались ему на глаза.

Слегка дрожащей детской рукой с тонкими пальцами поднял переодетый офицер монокль к глазу. На минуту ротмистр почувствовал на себе его взгляд, он уже собирался представиться, но тот перевел взгляд на лейтенанта.

— Господин фон Праквиц, арендатор поместья Нейлоэ, ротмистр в отставке, — поспешил доложить лейтенант. Чувствовалось, как подхлестнул его этот взгляд.

— Приятно, — отозвался переодетый офицер, но фамилии своей не назвал, что нисколько не задело ротмистра. Он ведь понимал, что обязан знать, кто этот высокий чин. Монокль выпал из глаза, человек-мумия сказал:

— Садитесь, пожалуйста! Урожай хороший?

Ротмистр, так же как и лейтенант, сел напротив сидевшего офицера; казалось, лучше непрестанно чувствовать на себе его холодный, безжизненный взгляд, — чтобы он смотрел на тебя без твоего ведома вовсе невыносимо.

— Да, урожай не так уж плох, — ответил ротмистр с суеверной осторожностью, свойственной сельским хозяевам, которые расценивают похвалу урожаю, как вызов небу. И прибавил: — Последние несколько недель я не был в Нейлоэ.

— Господин фон Праквиц — зять господина фон Тешова, — пояснил лейтенант.

— Понятно, — загадочно сказал фантом. Осталось совершенно непонятным, к чему относилось это «понятно» — к отсутствию ротмистра из Нейлоэ или к его родственным отношениям. А может быть, даже к урожаю.

Лейтенант, имя которого тоже еще не было названо, — ротмистр только сейчас обратил на это внимание, — опять пришел на помощь:

— Господин фон Праквиц арендует имение у своего тестя.

— Деловой человек, — сказал человек с моноклем. — Последнее время он раза два был у меня. Вам это известно?

Ротмистру ничего не было известно. Он не мог себе представить, какие дела связывают его грубошерстного тестя с этим пергаментным военным.

— Понятия не имел, — сказал он в смущении. — Как я уже говорил, я был в отсутствии.

— Деловой, — опять проскрипел тот. — Принадлежит к людям, которые не хотят платить, пока не получат товар — надеюсь, родственных чувств не оскорбил?

— Помилуйте! — запротестовал ротмистр. — У меня у самого постоянные затруднения…

— Кто хочет участвовать в поездке, — заявил офицер с совершенно непонятной, ни единым словом беседы не вызванной горечью, — должен заблаговременно взять билет. Может быть, даже не зная наперед, куда едет, — поняли?

Ротмистр не понял, но глубокомысленно кивнул головой…

Неизвестный, фамилию которого он так и не мог припомнить, посмотрел на лейтенанта. Лейтенант ответил на его взгляд, но ничем не выразил своего согласия…

— Полагаю, — сказал офицер, несмотря на это, — у вас есть автомобиль?..

— Нет, — заявил ротмистр. — Но я собираюсь купить…

— Сегодня? Завтра?

— Во всяком случае, в самое ближайшее время…

— Сегодня или завтра, поздней ни к чему, — настойчиво сказал офицер и опять уткнулся в газету.

— Я не знаю, — робко сказал ротмистр. (Неужели этот человек с моноклем представитель автомобильной фирмы?) — Все же это значительная сумма… Я не знаю, будут ли деньги…

— Деньги! — презрительно воскликнул тот и громко зашуршал газетой. — С каких это пор за машины платят деньгами? Вексель! — И он исчез за газетой.

На этот раз молодой лейтенант не пришел на помощь. Он сидел в углу с неприступным видом и так упорно смотрел на дым от сигареты, что ротмистр пересел в другой угол купе и принялся за свои газеты, которыми тоже стал громко шуршать. Но читать по-настоящему он не мог, он размышлял над загадочными речами офицера, над его туманными вещаниями о деловом, излишне деловом тесте, о билете, который надо оплатить заблаговременно, и об автомобиле, за который вовсе не надо платить…

Несмотря на то что ротмистр около месяца отдыхал в санатории, он почувствовал довольно сильное раздражение, вспомнив, как обошелся с ним в лесу молодой человек; он решил, что тот случай далеко не исчерпан; однако, сопоставив его со странным разговором, который только что произошел у него с этим высохшим как пергамент человеком, он пришел к заключению, что назревают какие-то события…

Те двое, что сидели напротив, начали шептаться; ротмистр нашел, что шептаться неделикатно, тем более что они несомненно шепчутся о нем. В конце концов он не глупый мальчишка, а заслуженный офицер и преуспевающий помещик. Если такие вопросы не обсуждают при дамах, то тем более нельзя шептаться в присутствии пожилых мужчин! Ротмистр вскипел, он ударил по газете, хотя это был не какой-нибудь бульварный листок, а "Дойче Тагесцайтунг". Оба господина посмотрели на него, можно было начинать ссору, но тут поезд пошел медленнее. Они подъезжали к Франкфурту, ротмистру надо было пересаживаться, необходимо поскорее дать выход гневу.

— Высаживаетесь, господин ротмистр? — вежливо спросил лейтенант и потянулся за ротмистровым чемоданом.

— Пересаживаюсь! — гневно крикнул ротмистр. — Пожалуйста, не трудитесь!

Лейтенант все же снял чемодан с сетки на скамейку.

— Мне поручено вам сообщить, — сказал он тихо, не глядя на ротмистра, что послезавтра, первого октября, у нас в Остаде, так сказать, товарищеская встреча. Прошу вас быть в шесть часов утра. В военной форме. Захватите какое у вас есть оружие.

Теперь он взглянул на ротмистра, ротмистр был потрясен. Он был так потрясен, что сказал: «Слушаюсь».

— Носильщик! — крикнул лейтенант из окна купе и занялся багажом ротмистра. Сейчас, когда дошло до интересных дел, ротмистру надо было вылезать.

Он посмотрел на господина в углу, господин в углу вытянул длинные ноги, монокль болтался на ленте, глаза были закрыты, казалось, он спит. Неуверенно, однако почтительно перешагнул ротмистр через ноги спящего и пробормотал: "Честь имею!"

— Но с машиной, поняли? — пробормотал человек-мумия и опять заснул.

Ошеломленный, стоял ротмистр на перроне; носильщик в третий раз спрашивал, куда нести багаж. Сначала ротмистр сказал в Нейлоэ, затем в Остаде.

— Ах, вам в Остаде? — сказал носильщик. — Ну, так вы не там слезли, надо было проехать до Ландсберга.

— Нет, нет! — нетерпеливо воскликнул ротмистр. — Мне нужна машина! Можно здесь купить машину?

— Здесь? — спросил носильщик и посмотрел сначала на ротмистра, а потом на перрон. — Здесь?

— Да, здесь во Франкфурте!

— Ну конечно здесь можно купить машину, — успокоительно сказал носильщик. — Это здесь достать можно. Так почти все делают, берлинцы приезжают сюда поездом и покупают во Франкфурте машины…

Ротмистр не прерывал носильщика, он даже пошел за ним следом. Его осенило: он видел того самого офицера, которого ему описывали сотню раз, но которого ему ни разу не удавалось увидеть, — майора Рюккерта, организатора большого противоправительственного путча. Послезавтра в шесть утра начнется в Остаде, и он должен принять участие, с машиной!