Ханс Фаллада - Волк среди волков

— Это вас?.. — спрашивает он ротмистра.

Тот с жаром протестует. Ему это совсем не нравится, хотя он и охотно взялся за книбушевское дело.

— Так, значит, вас! В таком случае обождите немножко. Еще не скоро. Вас вызовут.

Со вздохом садятся ротмистр с лесничим на одну из тех скамей, на которых никому не сидится спокойно, — то ли скамьи эти неудобные, то ли место, где они стоят, неприятное. Коридор пуст и безлюден, он кажется грязным, хотя и не грязен. Время от времени проходят люди. Каменные стены, каменный пол, каменный потолок гулко отражают их шаги, несмотря на то что ступают они очень осторожно. Близоруко приглядываются они в сумеречном свете к номерам на дверях, решаются постучать, долго прислушиваются, раньше чем войти.

Ротмистр, кипя от ярости, уставился в объявление на противоположной стене, на объявлении написано одно под другим: "Не курить! Не плевать на пол!" На полу под объявлением — плевательница. Ротмистр мог бы теперь носиться по Франкфурту, мог бы приобрести прекрасную машину, испробовать ее, а он вместо того сидит здесь, в пустом коридоре, из чистого человеколюбия, ведь ему на все это, вообще говоря, плевать!

Ротмистр со вздохом глядит на часы.

— Ну и тянут же! — злится он. Хотя до половины одиннадцатого осталось еще пять минут.

Лесничий чувствует, что спутник беспокоится, ему очень важно, чтоб тот не ушел. К тому же он успел подумать над намеком ротмистра и теперь шепчет:

— Оружие все еще в Черном логе.

— Шш! — так громко зашипел ротмистр, что какой-то господин в другом конце коридора вздрогнул и оглянулся с недоумевающим видом. Ротмистр подождал, пока господин скроется в комнате, затем тихо спросил:

— Откуда вы знаете, Книбуш?

— Я вчера вечером поглядел, — шепчет любопытный Книбуш. — Хочется же знать, что у тебя в лесу творится, господин ротмистр.

— Может быть, сегодня оно еще и там, но послезавтра его уже там не будет, — говорит ротмистр с чувством собственного превосходства.

Лесничий наматывает себе на ус, слово «послезавтра» он слышит от ротмистра сегодня уже во второй раз.

— Господин ротмистр, вы потому и машину покупаете? — осторожно спрашивает он.

Ротмистр ехал в скором поезде с большим человеком, с организатором путча, он знает последнюю новость. Ему очень обидно, что лесничий воображает, будто знает не меньше его.

— Что вам обо всем этом деле известно, Книбуш? — спрашивает он весьма немилостиво.

— Ах, в сущности ничего, господин ротмистр, — мнется лесничий. Он понимает, что дал маху, и не хочет признаваться в своей полной осведомленности, пока не выяснится, откуда дует ветер. — Просто на деревне много всего болтают. Будто что-то готовится, об этом уже давно болтают, но о дне и о часе ничего не известно. Верно, только вам это известно, господин ротмистр!

— Я ничего не говорил, — заявляет ротмистр, однако он чувствует себя польщенным. — И откуда в деревне такие слухи?

— Ах… — мямлит лесничий, — сам не знаешь, можно ли об этом говорить.

— Со мной можно, — успокаивает его ротмистр.

— Да все тот лейтенант… Вы, господин ротмистр, его видели, тот, что так невежливо с вами обошелся… Он раза два был в деревне и разговаривал с людьми.

— Так, — бормочет ротмистр и злится, что лейтенант разговаривал с деревенскими и с лесничим, верно, тоже, а с ним нет. Но он не подает виду.

— Так вот, Книбуш, что я вам скажу, с этим самым лейтенантом я ехал сейчас из Берлина…

— Из Берлина! — удивляется лесничий.

— Вы не очень-то догадливы, Книбуш, — снисходительно замечает ротмистр. — Вы даже не заметили, что насчет этой невежливости у нас с ним уговор был, ведь всюду кругом уши…

— Ну!.. — Лесничий потрясен.

— Да, милейший Книбуш, — заявляет ротмистр в заключение. — И так как завтра вы все равно услышите, то могу вам сказать, что послезавтра в шесть часов утра назначена товарищеская встреча в Остаде. Мы называем это товарищескими встречами!

— Так я и думал, — бормочет лесничий. — Не одно, так другое, вечно эти беспорядки…

— Дайте мне сейчас же честное слово, что вы никому не проговоритесь.

— Само собой, господин ротмистр, честное благородное слово! Да разве я посмею?

Они пожимают друг другу руки. Ротмистр уже недоволен, что проболтался, да еще Книбушу. Хотя в сущности он ничего не сказал такого, чего бы тот уже не знал. Или почти ничего. Лесничий ведь тоже в заговоре!

Но между ними устанавливается неловкое молчание.

Хорошо, что в коридоре показывается молодой человек, с тросточкой, в фасонистой кепке, денди да и только, такому франту от души пожелаешь отбыть три года военной службы. Он постукивает по козырьку своей кепки и говорит:

— Извиняюсь! Где здесь отрекаются от религии?

— Что? — чуть не кричит ротмистр.

— От религии где отрекаются, говорят — это здесь.

— Хорошо, но почему вы собираетесь отрекаться от религии? — Ротмистр возмущен, что у мальчишки, еще недавно делавшего в штаны, может быть такое желание. — А курить здесь запрещено!

— С чем вас и поздравляю, хозяин, — снисходительно бросает юноша и, вихляя задом, идет по коридору. Он исчезает за дверью, нагло не выпуская изо рта сигарету.

— Ну и невежи пошли! — возмущается ротмистр. — Отрекаются от религии! Курят! Что у них только на уме!

Ротмистр раздражался все больше и больше, он метал гневные взгляды на объявление на стене: куда это годится, если оно повешено только для него, для ротмистра, а таким фертам на запрет наплевать.

— Эй, послушайте! — крикнул он служителю, который опять как тень промелькнул в коридоре. — Когда же тут у вас начнется?

— Я же вам сказал, что придется немножко обождать, — обиженно ответил служитель.

— Но было назначено в половине одиннадцатого, а сейчас уже скоро одиннадцать!

— Я же вам сказал, что вас вызовут.

— Нельзя заставлять людей ждать здесь часами! — все больше сердился ротмистр. — Мне каждая минута дорога…

— Да я ведь не знаю, — нерешительно сказал служитель и поправил форменную фуражку. — Мне ничего точно не сказано, возможно… Покажите-ка вашу повестку.

— Меня вовсе и не вызывали! — воскликнул оскорбленный ротмистр. — Я только так, за компанию с ним пришел.

— Ах так, — сказал служитель, рассердившись в свою очередь. — Вас вовсе и не вызывали, а вы на меня кричите. Ступайте домой, если вам некогда ждать! Куда лучше будет! — И, покачав головой, он торопливо пошел по коридору.

Оба посмотрели ему вслед.

— Знаете что, — вдруг сказал ротмистр и очень ласково взял лесничего за локоть. — В сущности он прав. Чего мне здесь торчать? Ведь он говорит, что, возможно, мы еще долго прождем.

— Но, господин ротмистр! — воскликнул старик и в свою очередь просительно взял хозяина за локоть. — Не покинете же вы меня в беде! Я так обрадовался, когда встретил вас, господин ротмистр, вы же собирались меня отвоевать!