Эдит Уортон - Избранное

— И что Шингу очень длинная, — с трудом выдавила из себя миссис Беллингер.

— И что она очень глубокая, и что ни одно место нельзя проскочить и через них надо продираться, — добавила мисс Глайд.

Только в сознание миссис Плинт новая идея проникала медленно, преодолевая упорное сопротивление.

— Что же может быть неприличного в реке? — спросила она.

— Неприличного?

— Но она же сказала об истоках, что они непристойны.

— Не непристойны, а неприступны, — поправила Лора Глайд. — Так ей объяснил ее знакомый, который там побывал. Наверно, это тот самый путешественник — написано же, что переход был опасный.

— «Трудный и опасный», — процитировала мисс Ван-Влюк.

Миссис Беллингер сжала ладонями пульсирующие виски.

— Все, все, что она говорила — все, до последнего слова, — подходит к реке, к этой реке. — И она нервно обернулась к остальным членам клуба. — Помните, она сказала, что не прочла «Критический момент», потому что, когда, живя в гостях у брата, захватила книгу в лодку, кто-то швырнул ее за борт. Она именно так и выразилась — «швырнул».

Дамы, почти не дыша, безмолвно подтвердили, что от них не ускользнуло упомянутое выражение.

— А потом, говоря с Озрик Дейн, она сказала, что один из романов писательницы просто купается в Шингу. Разумеется, так оно и есть, если какой-то из расходившихся приятелей миссис Роуби бросил книгу в реку.

Восстановленная в памяти, эта удивительная сцена, в которой они только что участвовали, лишила членов Обеденного клуба дара речи. Наконец миссис Плинт, явно изо всех сил старавшаяся освоиться со случившимся, внушительным тоном произнесла:

— Озрик Дейн тоже попалась на ее удочку. Тогда и миссис Леверет воспряла духом:

— А может быть, она как раз для нее все это и разыграла. Она назвала ее мегерой — вот и решила разыграть.

— Вряд ли это стоило делать за наш счет, — хмуро возразила мисс Ван-Влюк.

— Во всяком случае, — сказала мисс Глайд не без горечи, — ей удалось заинтересовать нашу гостью, а мы и этого не сумели.

— А как мы могли это сделать? — спросила миссис Беллингер. — Миссис Роуби сразу же ею завладела. Вот это-то, поверьте, и было ее главной целью — создать у Озрик Дейн ложное впечатление о том, какое место она занимает в клубе. Она ни перед чем не остановится — лишь бы привлечь к себе внимание: мы же знаем, как попался к ней на крючок бедняжка Форленд.

— Она прямо-таки заставляет его устраивать по четвергам партии в бридж, — сообщила срывающимся голосом миссис Леверет.

— Позвольте, — всплеснула руками Лора Глайд. — Сегодня как раз четверг. Уж не к нему ли она пошла? Да еще увела с собой Озрик Дейн.

— И сейчас они там хохочут над нами, — процедила миссис Беллингер.

Это было уж слишком! Это не укладывалось в голове!

— Нет, она не посмеет сознаться Озрик Дейн, — сказала мисс Ван-Влюк, — что так ее дурачила.

— Не знаю, не знаю. По-моему, я видела, как, уходя, она сделала той знак. Иначе зачем бы Озрик Дейн помчалась за ней следом.

— Ну, видите ли, мы так на все лады превозносили перед ней Шингу, что ей, как она сказала, захотелось еще кое-что спросить, — заявила миссис Леверет из запоздалого чувства справедливости к отсутствующей.

Но ее напоминание не только не утишило гнев Обеденного клуба, а скорее подлило масла в огонь.

— О да… — иронически произнесла Лора Глайд, — и над этим они сейчас потешаются.

Тут миссис Плинт встала с места и, укутав свои монументальные формы в дорогие меха, произнесла:

— Я не имею намерения никого критиковать, но, пока Обеденный клуб не в состоянии защитить своих членов ст повторения подобных… подобных непристойных сцен, я лично…

— И я, — подхватила мисс Глайд, также вставая. Мисс Ван-Влюк закрыла энциклопедию и принялась застегивать пуговицы на жакете.

— Я, право, слишком дорожу своим временем… — начала она.

— Полагаю, мы все едины в своем мнении, — сказала миссис Беллингер, искательно глядя на миссис Леверет, которая ловила взгляды остальных дам.

— Мне всегда претило быть причастной к чему-либо напоминающему скандал… — вновь заговорила миссис Плинт.

— А по ее вине сегодня вышел скандал! — воскликнула мисс Глайд.

— Как она могла! — простонала миссис Леверет, а мисс Ван-Влюк, забирая свою записную книжку, сказала:

— Есть женщины, которые ни перед чем не останавливаются.

— …но если бы, — внушительно развивала свою мысль миссис Плинт, — что-либо подобное произошло в моем доме (судя по тону, это было исключено!), я сочла бы себя обязанной либо предложить миссис Роуби покинуть клуб, либо сама ушла со своего поста.

— О, миссис Плинт… — вырвалось у членов клуба.

— К счастью, — продолжала миссис Плинт с необычайным великодушием, — этот вопрос оказался вне моей компетенции, поскольку наша председательница считает, что право принимать у себя именитых гостей — одна из ее привилегий, полученных ею вместе с занимаемым постом. Думаю, члены клуба согласятся со мной, что коль скоро она одна придерживается такого мнения, то ей одной и надлежит решать, как наилучшим образом устранить те… те, скажем прямо, плачевные последствия, к которым оно привело.

Глубокая тишина воцарилась вслед за этим взрывом давно сдерживаемого гнева.

— Не вижу, право, на каком основании, — начала было миссис Беллингер, — мне следует просить миссис Роуби покинуть клуб…

Лора Глайд не преминула напомнить:

— Знаете ли, по ее подсказке вы заявили, что чувствуете себя в Шингу как рыба в воде.

Миссис Леверет, не сдержавшись, хихикнула, что было весьма неуместно, а миссис Беллингер решительно продолжала:

— …но не думайте, что я боюсь на это пойти. Двери гостиной закрылись за спинами удалявшихся членов Обеденного клуба, а председательница этого почтенного собрания, усевшись за письменный стол и отодвинув локтем мешавший ей экземпляр «Крыльев смерти», достала листок бумаги с гербом клуба и принялась за письмо. «Дорогая моя миссис Роуби…» — начала она.

У Энсона Уорли были задатки человека выдающегося, но проявлялись они лишь эпизодически, а в интервалах, которые все удлинялись, он оставался жалким убогим созданием, дрожащим от душевной пустоты и холода, хотя и прикрытым приятной и даже незаурядной оболочкой.