Эдит Уортон - Век наивности

Воспоминания о прошлом привели маркизу Мэнсон в состояние экстаза, и восторженное выражение ее лица немало позабавило бы Арчера, если бы он не онемел от изумления.

Он бы рассмеялся, если бы ему сказали, что он впервые увидит несчастную Медору Мэнсон в образе посланца самого Сатаны, но сейчас ему было не до смеха, и ему казалось, что она явилась прямиком из ада, откуда Эллен Оленской только что удалось вырваться.

— Ей еще ничего не известно… обо всем этом? — отрывисто спросил он.

Миссис Мэнсон приложила лиловый палец к губам.

— Я ей ничего не говорила, но, быть может, она подозревает? Кто знает? По правде говоря, мистер Арчер, я хотела сначала повидаться с вами. С той самой минуты, как я услышала о твердой позиции, которую вы заняли, и о вашем влиянии на Эллен, я надеялась, что вы меня поддержите… что я смогу убедить вас…

— В том, что она должна вернуться? Я предпочел бы увидеть ее мертвой! — вне себя воскликнул молодой человек.

— Ах, — без видимых признаков возмущения пробормотала маркиза. Некоторое время она сидела в кресле, пальцами в митенках открывая и закрывая свой нелепый веер из слоновой кости, потом вдруг подняла голову и прислушалась.

— Она идет, — быстро прошептала она и, махнув рукой в сторону лежащего на диване букета, добавила — Следует ли понять вас так, что вы предпочитаете это, мистер Арчер? В конце концов, замужество есть замужество… и моя племянница все еще супруга…

Что за козни вы тут вдвоем строите, тетя Медора? — воскликнула госпожа Оленская, входя в комнату. Она была одета как на бал. Все на ней светилось и переливалось, словно сотканное из лучей мерцающей свечи, и она высоко несла голову, как хорошенькая женщина, бросающая вызов полной комнате соперниц.

— Мы говорили о том, душенька, что тебя ждет прелестный сюрприз, — отвечала миссис Мэнсон, вставая и игриво указывая на цветы.

Госпожа Оленская остановилась и взглянула на букет. Лицо ее не покраснело, но, словно молнией в летнюю грозу, озарилось белой вспышкой гнева.

— Фи! — воскликнула она резким голосом, какого Арчер еще ни разу не слышал. — Что за нелепость посылать мне букет! Почему букет? И почему именно сегодня вечером? Я не собираюсь на бал, я не невеста. Но есть люди, которые всегда ведут себя нелепо.

Она вернулась к двери, распахнула ее и крикнула:

— Настасия!

Расторопная служанка тотчас явилась на зов, и Арчер услышал, как госпожа Оленская, нарочно отчеканивая каждое слово, чтобы он мог уловить смысл ее речи, говорит по-итальянски:

— Сейчас же выкинь это в мусорную корзину, — и в ответ на негодующий взгляд Настасий добавляет — Впрочем, нет, бедные цветы тут ни при чем. Вели мальчику отнести их в третий дом отсюда, мистеру Уинсетту — тому темноволосому джентльмену, который сегодня у нас обедал. У него больная жена — быть может, они ее порадуют. Мальчик ушел? Ну что ж, голубушка, тогда сбегай сама. Накинь мое манто и беги. Я хочу поскорее убрать их из дому. И ни за что на свете не говори, что они от меня!

Она накинула на плечи служанки свое нарядное бархатное манто и вернулась в гостиную, громко хлопнув дверью. Грудь ее высоко вздымалась под кружевами, и Арчер подумал, что она вот-вот заплачет, но вместо этого она рассмеялась и, переводя взгляд с маркизы на Арчера, спросила:

— Ну, а вы — вы подружились?

— Об этом пусть скажет мистер Арчер, милочка. Он терпеливо ждал, пока ты одевалась.

— Да, времени у вас было достаточно, я никак не могла прибрать волосы, — сказала госпожа Оленская, подняв руку к взбитым локонам прически. — Кстати, доктор Карвер уже ушел, а вы можете опоздать к Бленкерам, тетя. Мистер Арчер, будьте так добры, посадите тетю в карету.

Она пошла за маркизой в прихожую, проследила, чтобы ее облачили во всевозможные ботики, палантины и шали, крикнула ей вслед:

— Позаботьтесь, чтобы карета вернулась за мною к десяти, — и прошла обратно в гостиную.

Возвратившись туда же, Арчер увидел, что она стоит у камина и смотрит на себя в зеркало. В нью-йоркском обществе дамы обыкновенно не называли своих горничных «голубушками» и не посылали их с поручениями в своих нарядных манто, и Арчер, несмотря на обуревавшие его чувства, испытал, однако, приятное волнение от того, что находится в мире, где действие с такой олимпийской скоростью следует за побуждением.

Когда он подошел к госпоже Оленской сзади, она продолжала стоять неподвижно, и на секунду глаза их встретились в зеркале, потом она обернулась, уселась в углу дивана и вздохнула:

— Теперь самое время закурить.

Он подал ей коробку с сигаретами, зажег лучинку, и, когда пламя осветило ей лицо, она посмотрела на него смеющимися глазами и спросила:

— Как я нравлюсь вам во гневе?

Помолчав, Арчер внезапно собрался с духом и ответил:

— Это помогает мне понять, что сказала о вас ваша тетушка.

— Я так и думала, что она говорила обо мне. Так что же она сказала?

— Она сказала, что вы привыкли ко многому такому, чего мы никогда не сможем дать вам здесь, — к роскоши, развлечениям и удовольствиям.

Госпожа Оленская слегка улыбнулась в колечко дыма, вылетевшее из ее губ.

— Медора неисправимо романтична. Это заменяет ей столько других вещей!

Арчер снова заколебался и снова решил рискнуть:

— Скажите, не влияет ли порою романтичность вашей тетушки на достоверность ее суждений?

— Вы хотите спросить, говорит ли она правду? — задумалась племянница маркизы. — Я бы сказала так: почти во всем, что она говорит, есть доля правды и неправды. Но почему вы спрашиваете? Что она вам тут наговорила?

Он отвернулся к огню, потом снова посмотрел на ее сияющую фигуру. Сердце его сжалось при мысли, что сегодня их последний вечер у этого камина и что через несколько минут за нею приедет карета.

— Она говорит… она уверяет, будто граф Оленский просил ее уговорить вас к нему вернуться.

Госпожа Оленская ничего не ответила. Она сидела неподвижно, держа в приподнятой руке сигарету. Выражение ее лица не изменилось, и Арчер вспомнил, что уже давно заметил ее кажущуюся неспособность удивляться.

— Так вы это знали? — вырвалось у него.

Она молчала так долго, что с сигареты посыпался пепел. Она стряхнула его на пол.

— Она намекала на какое-то письмо. Бедняжка! Намеки Медоры…

— Уж не по просьбе ли вашего мужа она неожиданно сюда приехала?

Госпожа Оленская, казалось, обдумывала эту возможность.

— И этого тоже нельзя утверждать наверное. Она сказала мне, что ее «призвал» доктор Карвер. Боюсь, что она собирается за него замуж… Бедная Медора, у нее всегда есть кто-то, за кого она хочет выйти замуж. Но, возможно, эти люди на Кубе просто от нее устали! По-моему, она была у них чем-то вроде компаньонки. Я, право, не знаю, зачем она приехала.