Пэлем Вудхауз - Том 2. Лорд Тилбури и другие

— Нет, не согласен. Своеобразие — одно, безумие — иное. Если присяжные узнают, что к ученикам Чарльза Форта принадлежали Александр Уолкот [63] Уолкот (Вулкот), Александр (1887–1943) — американский журналист. Драйзера знают все. и Теодор Драйзер, будет трудно убедить их в невменяемости мистера Пайка.

— Прекрасно сказано! — одобрил Бифф. — Так и предайте всем Хендерсонам! Ну как, Тилбери? Съели?

— Вижу, — отвечал виконт, — говорить с вами бесполезно. Ограничусь одним: я готов пойти на соглашение.

— Какое?

— Решим все сами. Поделим деньги поровну. Не согласны — дойду до Верховного суда. Не отвечайте, подумайте. До свидания.

И первый виконт достойно вышел.

В комнате, которую он покинул, царил дух трезвого триумфа. Бифф полагал, что они хорошо боролись и силам тьмы есть о чем подумать в свободное время. Особенно восторгался он тем, как действовал его поверенный.

— Ну, Джерри, старик, я бы без тебя погиб! Уж какой я смелый, а перед Тилбери бы сдрейфил. Помню, я был у них гам раза два, дрожал от страха. И то, такое дело вести, каким же надо быть драконом! Кстати, ты прав, опротестовать он не сможет.

— Конечно. Бойся себя, а не его.

— Совершенно незачем.

— Да, теперь и я за тебя не боюсь.

— Думаешь, пронесло?

— Скорее всего.

Бифф расплылся в улыбке.

— Я рад, что ты в меня так веришь. Все-таки вчера я тебя обманул. Больше не буду.

— Да, знаю.

— Спасибо, старик, спасибо. Я очень ценю твое доверие. Теперь мне не очень трудно наладить контакт с Линдой.

С этими словами Бифф направился в спальню, а через три минуты — вышел.

— Вот странно! — сказал он. — Нет брюк.

— Брюк? — проверил Джерри. — Ах, брюк! Забыл сообщить, они в Патни. Я их туда отвез.

— Ты?..

— Понимаешь, Кэй немного беспокоилась, и я решил их убрать. Получишь в день рождения. Лучший подарок.

— Да мне надо встретиться с Линдой!

— Ничего, подождет.

Судя по его лицу, Биффа одолевали разные чувства. Ошеломление сменилось праведным гневом. Благодаря недавним похождениям, сверкать он мог одним глазом, но им он сверкал вдвойне.

— И это друг! — горько заметил он.

— Самый лучший, — откликнулся Джерри. — Я тебя спасаю. Если хочешь, я — твой ангел-хранитель. Нет, нет, не благодари.

— Еще чего!

— Правильно, я и не жду. Ладно, мне пора. Надо зайти за твоей сестрой, веду ее в ресторан. Передать что-нибудь?

Бифф говорил несколько минут. Он полагал, что мерзкий заговор измыслила Кэй, Джерри — только орудие, и употребил выражения, которые ни один брат не должен применять к сестре.

— Ясно, — резюмировал Джерри. — Передам привет.

Дверь закрылась, Бифф постоял, и так неподвижно, словно позировал для полотна «Портрет молодого человека, похожего на таксу, в халате, с фонарем». Он жалел себя, настолько жалел, что мог бы разрыдаться. Ведь непременно надо увидеть Линду, пока она не окаменела в своем гневе.

И тут явилась мысль о братьях Коэн, прорезав кромешную тьму лучом надежды, как прорезают ночь огни сельского кабачка.

Всем известно, что эти братья торгуют ношеной одеждой неподалеку от Ковент Гардена и могут обеспечить любым предметом туалета. Именно у них купил вторые брюки приехавший налегке Бифф, а теперь об этом вспомнил, одновременно представив, какой будет глупый вид у злоумышленников. Мысли его, когда он шел к телефону, можно выразить привычной фразой: «Что, съели?»

Братья превзошли себя. Заказ они приняли с таким пылом, словно их полгода ни о чем не просили. Штаны? Да ради Бога! Объем талии? Прекрасно. Выедем, как только мистер Скарборо схватит такси. Звонок зазвонил почти сразу, и, прыгнув к двери, Бифф увидел исключительно элегантного человека.

— Мистер Кристофер? — спросил тот.

— Да, да.

— Я — Скарборо.

— Заходите, — вскричал Бифф, — заходите, дорогой Скарборо! Выпьете чего-нибудь?

Многие герцоги и графы обращаются к братьям Коэн, когда возникает нужда в одеждах с горностаевой опушкой, и часть их блеска оседает на служащих. Мистер Скарборо вполне мог оказаться сыном маркиза или на худой конец очень важного баронета. Он был молод, светловолос, а усики его повергли бы в трепет Перси Пилбема.

— Спасибо, не пью, — ответил он так, что его немедленно взяли бы на Би Би Си. — Я на службе. Мы, знаете ли, как полисмены. Конечно, это — неписаное правило. Так сказать, традиция. Насколько я понял, вы заказали штаны?

Бифф это подтвердил, и с большим пылом.

— Прошу. Ваш заказ вызвал некоторое смятение, вы не уточнили материал. Поскольку сейчас тепло, мы взяли на себя смелость предложить вам сеточку.

Глаз, глядевший на пакет, выразил удивление и скорбь. Неприятно получить камень вместо хлеба; ничуть не лучше получить трусы вместо брюк.

— Что это такое? — спросил он.

— Штаны.

Бифф фыркнул а 1а лорд Тилбери.

— Господи, почему тут не говорят по-английски? — возопил он. — Это трусы. Мне нужны брюки.

Мистер Скарборо улыбнулся и рассыпался в извинениях, обещав немедленно все исправить. И впрямь, брюки прибыли очень скоро.

— Ну, вот! — радовался Бифф. — Я возьму эти и эти. Запишите там где-нибудь, нет наличных.

Мистер Скарборо хорошо принял удар. Ловко делая пакет, он выразил теплое сочувствие, но заметил, что кредита у них не бывает. Симпатия — одно, деньги — совершенно другое. Проводив его, Бифф впал в отчаяние.

Когда зазвонил телефон, он еле к нему поплелся и услышал знакомый голос:

— Кристофер? Это лорд Тилбери. Хотел спросить, вы не подумали? Что, что?

Бифф не сказал ничего. Он охнул. Мысль, как сказал поэт, мгновенно расцвела прекрасной розой.

— Да, — выговорил он после целого ряда «А? Что? Вы здесь?» — Я подумал. Нам надо увидеться. Вы не зайдете? — Конечно, конечно.

— Ну, молодой человек, — сказал лорд Тилбери, — я рад, что вы одумались.

Бифф не слушал, он смотрел. Длина — подойдет, ширина — да ладно, можно затянуть ремень.

— Тилбери, — сказал он, — снимайте брюки.

Известие о том, что Бифф не в полиции, а дома, то есть у Джерри, было истинным ударом для Пилбема. Именно из-за этого по агентству пополз слух: «Босс — не в себе». Стенографистка Лана предупредила стенографистку Марлен, что, если ту вызовут для диктовки, учтивости ждать не стоит, а сыщик по фамилии Джеллаби, выйдя из кабинета, сообщил, что ему отъели голову. Юный Спенсер, истинный златоуст, определил это словами «Большой террор».

Но тут появился Мерфи со своим Биллингсли, и Перси приободрился. Звоня во второй раз в издательство, он уже был спокоен. Он помнил свой былой страх и принимал как данность, что Бифф никогда не устоит перед столь могучей личностью, да еще во всей ее силе. Словом, он был на коне; и когда Спенсер доложил о каком-то посетителе, выразил приветливость, чем обрадовал герольда, полагавшего, что новый клиент идет на верную гибель.