Пэлем Вудхауз - Том 15. Простак и другие

— Не знал, что ты ехал к Меревалю. У нас это лучший корпус.

— Правда?

— Ага, хотя бы потому, что у всех, кроме совсем маленьких, отдельные комнаты.

— Как? Не может быть! А я-то думал, придется жить здесь. То есть, мне так сказали.

— Посмеяться, небось, над тобой хотели. Тебе еще не такое скажут — только слушай. Хочешь, покажу твою комнату? Пойдем наверх.

— Вот спасибо! Очень мило с твоей стороны, — поблагодарил Харрисона довольный незнакомец, и они отправились наверх.

Дверь в одну из комнат была приоткрыта. Хотя комната и выглядела пустой, было понятно, что ее можно весьма уютно обустроить.

— Вот моя каморка, — показал Харрисон. На его счастье, Грэм, которому, вопреки уверениям Харрисона, принадлежала комната, не слышал этих слов. Грэм и Харрисон были старыми заклятыми врагами. — А вот эта — твоя, — сказал Харрисон, распахнув другую дверь в конце коридора.

Его спутник в изумлении уставился на восточную роскошь, открывшуюся его взору.

— А это точно? — выговорил он. — Она вроде как уже занята.

— А-а, не обращай внимания, — отмахнулся Харрисон, — жил тут один, но он ушел из колледжа в прошлом семестре. Просто не знал, что уходит, а потом уже не было времени собираться, так все и осталось. Ты просто выкини это барахло в коридор, и пусть лежит. Моук потом все заберет.

В корпусе Мереваля Моук был и дворецким, и коридорным.

— А, ясно, — обрадовался незнакомец, и Харрисон оставил его.

Харрисон рассчитывал, что Венейблс, вернувшись и обнаружив какого-то проходимца, хладнокровно разоряющего только что приведенную в порядок комнату, не долго думая, набросится на него и сотрет с лица земли. Возможно, впоследствии и выяснится, что он, Харрисон, имел некоторое отношение к произошедшему, и тогда ему не избежать неприятностей. Однако Харрисон был из тех, кто не слишком заботится о дне грядущем. Девиз его был: довольно для каждого дня своей заботы. [29] … довольно для каждого дня своей заботы — Евангелие от Матфея 6:34. И уж, конечно, игра стоила свеч. Главное, все увидят, что он мастерски натянул нос, а заодно отомстил нахалу, так низко поступившему с ним в поезде. Разбив этого юнца в пух и прах, он вернет себе безупречную репутацию человека, шутки с которым плохи. Все, что произойдет между ним и Венейблсом позже, можно рассматривать исключительно как их частное дело, совершенно не касающееся сути вопроса.

Часом позже один из младших учеников известил Харрисона о том, что Венейблс ждет его у себя в комнате. Опыт подсказывал Харрисону: когда за тобой посылает староста, благоразумнее исполнить его прихоть. Он незамедлительно отправился к Венейблсу. Харрисон был готов к худшему, так как успел прийти к выводу, что сохранить инкогнито ему не удастся, однако определенно не ожидал того, что увидел.

Венейблс и незнакомец удобно расположились в креслах, к тому же, было видно, что они прекрасно поладили. И это при том, что кроме двух кресел в комнате ничего не осталось. Прочие пожитки, как с довольной ухмылкой заметил Харрисон, прежде чем постучать в дверь, были живописно разбросаны по коридору.

— Ну, здравствуй, Харрисон, — приветствовал его Венейблс, — как раз ты-то мне и нужен. По-видимому, произошло небольшое недоразумение. Ведь это ты посоветовал моему брату выставить всю мебель из комнаты?

Лицо Харрисона приобрело нежно-зеленоватый оттенок.

— Твоему б-бра-ату? — проблеял он.

— Да. Неужели я не говорил тебе, что с этого семестра в колледже будет учиться мой брат? Директору говорил, Меревалю говорил, да и вообще всему начальству. Ума не приложу, как я мог забыть о тебе. Выскочило из головы. Но ты, я вижу, обошелся с ним по-товарищески, экскурсию вот устроил… Просто молодец.

Харрисон вымученно улыбнулся. Венейблс-младший ухмыльнулся. Одного не мог понять Харрисон — почему братья приехали в колледж не вместе? А объяснялось все очень просто. Венейблс-старший провел последнюю неделю каникул в гостях у Макартура, капитана сборной колледжа по регби. Макартур жил всего лишь в миле от колледжа.

— Вот только не возьму в толк, — безжалостно продолжал Венейблс, — как же так вышло с мебелью? Насколько я знаю, мне не приходилось срочно бросать колледж в конце прошлого семестра. Если хочешь, я, конечно, наведу справки но полагаю, выяснится, что ты ошибаешься. Должно быть, с кем-то меня перепутал. Но все-таки мы подумали, что тебе лучше знать, и вытащили всю мебель в коридор, а оказалось-то — вышла промашка, вытаскивать ничего не надо. Так что, будь другом, поставь все, пожалуйста, на место. Мы бы тебе помогли, но как раз сейчас собирались выпить чаю. Постарайся закончить к нашему возвращению. И большое тебе спасибо.

Нервно кашлянув, Харрисон взял слово.

— Я тоже, — сообщил он, — собирался пить чай.

— Очень жаль, — ответил Венейблс, — но боюсь, тебе придется изменить свои планы.

Харрисон ухватился за соломинку.

— Но ведь в этом семестре я и так уже на посылках у Велша, [30] …в этом семестре я и так уже на посылках у Велша — в английских школах существует практика гонять младших по поручениям. При этом у старшеклассников бывают «постоянные слуги» из числа младших учеников. — запротестовал он.

Был в колледже такой неписаный закон: любой из младших учеников имел право отказаться служить двум господам. [31] …служить двум господам. — Евангелие от Матфея 6:24. Иначе у слабых мира сего не было бы ни минуты покоя.

— Что ж, — ответил Венейблс, — Велшу, конечно, крупно повезло, но ведь семестр-то еще и не начался. А начнется он завтра. Так что — вперед.

Противоречивые чувства бушевали под итонским жилетом Харрисона. Явное нежелание приступать к поставленной задаче боролось с ощущением, что если он все-таки откажется, это может — да что там «может», обязательно выйдет ему боком.

— Харрисон, — мягко, но многозначительно произнес Венейблс, — знаешь ли ты, каково это — жалеть, что появился на свет?

Харрисон с задумчивым выражением лица подобрал с пола фотографию и аккуратно повесил над камином.

В бесконечном людском потоке, что течет, наслаждаясь сиянием солнца, по Променад дез Этранжэ, можно встретить тех, кто приехал в Ровиль для поправки здоровья, и тех, кто сбежал от суровой английской весны. Но большинству приезжих это место нравится тем, что оно недорогое и недалеко от Монте-Карло.

Джорджем Альбертом Балмером двигали совершенно иные мотивы. Он приехал сюда только потому, что три недели назад Гарольд Флауэр назвал его обидным овощным прозвищем.

Что вообще побуждает человека совершать безрассудные поступки? Почему он отправляется в бочке вплавь по Ниагарскому водопаду? Ведь от этого его печень не станет здоровее. Лучше полчаса поупражняться со скакалкой. Нет, в девяти случаях из десяти он просто хочет доказать друзьям и родным, что он — не мягкотелый и не прозаичный тип, как о нем думали. Возьмите, к примеру, канатоходца из мюзик-холла, загляните ему в глаза. «Ну уж нет, я не какой-нибудь слизняк», — прочтете вы в них.