Пэлем Вудхауз - Том 15. Простак и другие

Фанни серьезно кивнула.

— Так вот почему она в шоу.

— Нет, не потому. Она и сама по себе хороша.

— Ну да, если кому нравятся пышнотелые дамы былых времен. На репетиции я застала сцену, где она взбирается на яблоню в семейном саду. Деревья вам придется изготовлять из железобетона, — заключила Фанни и, сомневаясь, что ей удастся выдать заключительную реплику удачнее, одарила на прощание супруга ласковой улыбкой.

Несколько минут спустя в кабинет вошла девушка, при виде которой Простак, будь он тут, пошатнулся бы и с трудом удержал глаза в орбитах. Светловолосая, в шляпке, похожей на фруктовый салат. В ее голубых глазах, остановившихся на мистере Лемане, мерцало скрытое веселье. Для Эйлин Мур, его секретарши, хозяин был неистощимым источником развлечений.

Мистер Леман, крутанувшись на кресле, окинул девушку воинственным взглядом. Ничто в его манерах не намекало, что он находит в ней хоть тень девичьей привлекательности, сразившей наповал Простака на Мэдисон-авеню. Душа у него еще саднила от недавней стычки, и путеводная звезда жизни Фотерингей-Фиппса была всего лишь подвернувшейся во время под руку подчиненной, на которую можно выплеснуть накопившиеся эмоции.

— Эй, вы!

— Да, адмирал?

— Где это вы были?

— В кафе, адмирал.

— Не очень-то вы торопились обратно. И не смейте называть меня адмиралом. Вы что, думаете, я плачу за то, чтобы вы жевали день напролет?

— А вы мне вообще не платите. Вы мне уже за две недели задолжали. И знаете, — Эйлин чувствовала, что такие вещи надо душить на корню, — в контракте оговорен час на обед. Именно час я и отсутствовала, не больше, не меньше. Так что отстаньте, Саймон Легри, и выбросьте свой кожаный кнут. Вам что, неизвестно, что Линкольн уже освободил рабов? Вы никогда газет не читаете?

Леман заворчал. С Фанитой, Величайшей Жонглершей Мира, он еще мог надеяться, что иногда настоит на своем, но когда он пытался препираться с этой девушкой, то всегда остро ощущал комплекс неполноценности. Если бы он не задолжал ей двухнедельную зарплату, угрюмо подумал Леман, то давным-давно выкинул бы ее, потому что она, по его мнению, нахальна, как свежевылупившийся цыпленок.

— Ладно, — сдался он, — пишите письма.

Она написала с десяток писем, босс обожал их диктовать. Вскоре наступило затишье, и, как всегда в таких случаях, Эйлин разговорилась. Девушкой она была милой, дружелюбной, и ей хотелось, чтобы всем было весело. Она поискала возвышенную и занимательную тему. На минуточку призадумалась, не поболтать ли о новой шляпке, но решила, и вполне правильно, что этот предмет не увлечет аудиторию.

— Сегодня утром я видела на репетиции миссис Леман, — поделилась она, чувствуя, что это более острая тема.

— Да?

— Она такая забавная, правда?

— Прямо до колик, — угрюмо проговорил мистер Леман.

— А как зовут актрису, которая играет героиню?

— Глэдис Уиттекер.

— Глэдис Уиттекер, — задумчиво повторила секретарша. — У нее такой темперамент. Ведь миссис Леман даже с ней не разговаривала!

Ужасная мысль змеей вползла в голову Лемана: — То есть Фанни откалывала свои шуточки? — содрогнулся он.

— Она только спросила.

— О чем? Сколько эта Глэдис весит? В каком году родилась?

— Нет-нет. Хотя она и правда слишком пышна и старовата для своей роли.

— Я так не считаю.

— А миссис Леман считает. Мы смотрели ту сцену, где мисс Уиттекер залезает на яблоню, и миссис Леман спросила у режиссера: «Какой на ней будет костюм в этой сцене?» Режиссер ответил: «Голубенькие бриджи».

Леман тихонько застонал. Вот оно! Перст судьбы!

— «Голубенькие бриджи», — ответил режиссер. А миссис Леман и скажи: «Не забудьте, когда будет хохот, опустить занавес».

— К вам мисс Уиттекер, сэр, — объявил прыщавый юнец, появляясь в дверях.

— Вкати ее на инвалидном кресле, — распорядилась Эйлин.

Леман обрушился на секретаршу с необузданным жаром дикого зверя, угодившего лапой в капкан.

— Убирайтесь! Живо! — прогремел он. — И захватите с собой свои шуточки. С меня хватает миссис Леман, а тут еще и вы. — Он повернулся к юнцу. — Она ведет себя нормально?

— Да, сэр.

— Не плачет?

— Нет, сэр.

— А ножа при ней нет? — осведомилась Эйлин. Леман снова изобразил дикого зверя в капкане.

— Убирайтесь! Ступайте печатать письма!

— Да, масса Легри.

— Введи ее, — распорядился Леман и круто повернулся к помощнице. — Чего вы ждете?

— Хочу пропустить ее к столу, — отозвалась она. — Нам тут не разминуться.

Если у мистера Лемана и нашелся подходящий ответ, ему пришлось промолчать, потому что в этот момент юнец ввел мисс Уиттекер. Дойдя до своих дверей, Эйлин остановилась и обернулась.

— Да, сэр, голубенькие бриджи, — тихонько промолвила она.

И скрылась в комнатушке, прикрыв за собой дверь, а через минуту оттуда донесся слабый стук машинки.

— Не обращайте на нее внимания, — посоветовал Леман. — Она чокнутая. И не обращайте внимания на миссис Леман, она тоже не в себе. Присаживайтесь. С чем пришли?

Мисс Уиттекер, крупная пышная блондинка, все еще красивая, но слишком величественная, чтобы лазить по яблоням, опустилась в кресло. Глядя на нее, любой оценил бы совет миссис Леман изготовить яблоню из бетона. В руке Глэдис держала продолговатый лист бумаги, который и предъявила Леману жестом фокусника, вынимающего кролика из шляпы.

— Это ваш чек на сто долларов. Он вернулся ко мне уже в третий раз. На что же он дает право? На вечное владение?

С этим Леман расправлялся не впервые.

— Погодите немного и снова предъявите, — посоветовал он.

— Но мне, мистер Леман, нужны деньги.

— Вы их получите.

— Можно сказать одно словечко?

— Прошу.

Мисс Уиттекер действительно ограничила себя всего одним словом:

— Когда?

Напускное самообладание слетело с Лемана.

— Когда я буду готов, вот когда! Сил никаких нету! — закричал он. — Тружусь день и ночь, чтобы слепить это шоу, а стоит отлучиться на минутку, как тут же являются всякие и требуют денег. Деньги, деньги, деньги! Если вам понадобились деньги, отчего вы не попросите их у Джека МакКлюра? Вы же сестра его жены!

— Джек МакКлюр! — выговорила Глэдис, и сразу стало видно, что она не очень высокого мнения о своем зяте.

Лемана запоздало навестила мыслишка, что умнее бы держаться с актрисой поласковее, а то и утешить ее. Поднявшись, он ласково приобнял мисс Уиттекер, не снимая шляпы.

— Послушай, детка, — начал он. — Ты же знаешь, как готовят шоу. Все деньги вложены в спектакль. Заперты, в некотором роде. Так и называется — замороженные активы. Я позабочусь, чтобы ты получила свою сотню. С минуты на минуту я ожидаю миллионера с крупным чеком. Дай мне полчаса.

Ладно уж, — согласилась мисс Уиттекер тоном судьи, выносящим условный приговор. — Но если не выложите деньги на бочку, я отправлюсь прямиком в профсоюз и расскажу всю историю. Что случится потом, сами знаете. Они призовут всю труппу к забастовке.