Пэлем Вудхауз - Том 17. Джимми Питт и другие

— Ли, — сказал он, раскурив сигару, — слишком тесен для нас с Артуром Джуксом.

— Так, значит, вы все обсудили и решили покинуть наши края? — обрадовался я. — Вы совершенно правы, Ли явно перенаселен. Вам с Джуксом нужен простор. Когда уезжаете?

— Я не уезжаю.

— Но вы вроде сказали…

— Я имел в виду, что одному из нас пришло время уехать.

— Ах, только одному? — тоже неплохо, но, признаюсь, я был разочарован, и, наверное, мне не удалось это скрыть. Артур удивленно посмотрел на меня.

— Надеюсь, вы не расстроитесь, если не увидите больше Джукса?

— Конечно, нет. А он и впрямь уезжает?

— Уезжает. Он, может, так и не думает, но это точно, — на лице Ральфа отразилась угрюмая решительность.

Я ничего не понял, и так прямо и сказал. Ральф осторожно окинул взглядом комнату, словно желая удостовериться, что его не подслушивают.

— Думаю, вы заметили, — сказал он, — как этот тип гадко увивается вокруг мисс Трайвет, надоедая ей до смерти?

— Я иногда видел их вместе.

— Я люблю Аманду Трайвет! — заявил Ральф.

— Бедная девушка, — вырвалось у меня.

— Простите?

— Бедная девушка! Ведь Артур Джукс увивается вокруг нее.

— Вот и я так думаю, — сказал Ральф Бингем. — Поэтому мы сыграем матч.

— Какой матч?

— Матч, который мы сыграем. Я прошу вас быть судьей. Будете сопровождать Джукса и следить, чтобы не мошенничал. Вы же его знаете! А в таком состязании, когда решается вопрос жизни и смерти…

— На что же вы играете?

— На весь мир!

— Как вы сказали?

— Весь мир. Такова ставка. Проигравший покинет Ли навсегда, а победитель останется и женится на Аманде Трайвет. Мы все обговорили. Меня сопровождает Руперт Бейли, он будет вторым судьей.

— И вы хотите, чтобы я обошел все поле с Джуксом?

— Не обошел. Прошел.

— Разве есть разница?

— Мы не станем играть весь круг из восемнадцати лунок. Все решится на единственной.

— Вот как, правило внезапной смерти?

— Не слишком внезапной. Лунка получится длинноватой. Мы стартуем от клуба, а лунка будет в городе, у входа в отель «Мажестик» на Роял-сквер. Миль шестнадцать, думаю, выйдет.

Я был возмущен. В то время клуб захлестнула эпидемия потешных матчей, и я решительно не одобрял их. Начало положил Джордж Уиллис. Он сыграл раунд с местным профессионалом, причем Джордж проходил только первые девять лунок, а его соперник — все восемнадцать. Затем состоялся матч между Гербертом Видженом и Монтегю Брауном, в течение которого Браун, имевший гандикап двадцать четыре, имел право трижды проорать под руку сопернику: «Мазила!» Были и другие позорные профанации священной игры, о которых и сейчас вспоминать противно. По мне, играть потешные матчи в гольф — все равно, что издеваться над великолепной классической мелодией. Однако то, что я услышал от Бингема, показалось мне самым возмутительным, особенно, если принять во внимание романтический интерес и размеры ставки. Наверное, мои чувства отразились на лице, потому что Бингем начал оправдываться.

— Другого пути нет, — сказал он. — Вы же знаете, в гольфе мы с Джуксом совершенно на равных — ближе не бывает. Конечно, ему просто чертовски везет. Он же чемпион мира по удаче. Зато от меня фортуна всегда отворачивается. Поэтому исход обычного матча для нас — просто лотерея. Испытание же, которое предлагаем мы, не оставляет места случайности. После шестнадцати миль я… то есть, сильнейший наверняка выйдет вперед. Вот почему я говорю, что Артуру Джуксу вскоре придется убраться из Ли. Полагаю, вы согласитесь быть судьей?

Я задумался. Матч обещал сделаться историческим, а что может быть заманчивее перспективы навсегда оставить свое имя в памяти благодарных потомков.

— Хорошо, — ответил я.

— Замечательно! Полагаю, не нужно напоминать, что за Джуксом нужен глаз да глаз. Обязательно возьмите книжку с правилами — вдруг что-нибудь забудете. Начнем на рассвете, иначе к концу игры на той стороне маршрута будет слишком людно, а мы хотели бы избежать ненужной огласки. Представляете, что будет, если мой мяч вдруг попадет в полисмена? Боюсь, это вызовет комментарии.

— Пожалуй, и я даже знаю какие.

— Возьмем велосипеды, чтобы не устать в пути. Рад, что вы согласились отправиться с нами. Встречаемся завтра на рассвете у клуба, и не забудьте прихватить правила.

Поутру я прибыл к месту встречи и отметил, что атмосфера сильно напоминает старые времена, когда споры разрешались на дуэли при помощи шпаг и пистолетов. Лишь Руперт Бейли, мой старый друг, не унывал. Я по утрам вообще редко бываю бодр и весел, а соперники свирепо смотрели друг на друга с молчаливым презрением. Оказывается, такие ядовитые взгляды бывают не только в кино. «Тьфу на тебя!» — читалось в их глазах.

Они разыграли право первого удара. Бить выпало Джуксу, и он мастерски послал мяч далеко вперед. Следом Ральф Бингем поставил мяч на ти и обратился к Руперту Бэйли.

— Идите вперед по семнадцатому фервею, — сказал он, — и проследите, куда упадет мяч.

— По семнадцатому?! — удивился Руперт.

— Я буду бить туда, — ответил Ральф, указывая за деревья.

— Но ваш второй или третий удар угодит в озеро!

— Я подумал об этом. На берегу у шестнадцатого грина приготовлена плоскодонка. С помощью мэши-ниблика я загоню мяч внутрь, переплыву на другой берег, выбью его и продолжу. Если доплыву до Вудфилда, то сэкономлю пару-другую ударов.

Я так и ахнул. Какая дьявольская изворотливость! Неплохое стартовое преимущество. Артур послал мяч прямо к шоссе, которое проходило по пустырю за первым грином; он намеревался пройти обычным путем вдоль дороги и дойти до моста. Ральф же тем временем срежет угол. У Артура нет шансов воспользоваться оружием противника — между его мячом и семнадцатым фервеем болото. Если даже он чудом пройдет его, то где взять лодку?

Артур яростно запротестовал. Неприятный молодой человек, почти такой же неприятный — хоть и трудно в это поверить, — как Ральф Бингем. Однако в ту минуту я, признаться, сочувствовал ему.

— Это еще что? — воскликнул он. — Не слишком ли вольно ты трактуешь правила?

— О каком правиле речь? — холодно поинтересовался Ральф.

— Эта твоя плоскодонка — препятствие, верно? Ты же не можешь путешествовать по воде на препятствии.

— Почему нет?

Простой вопрос поставил Артура в тупик.

— Почему? То есть, как почему? Потому что нельзя! Вот почему.

— В правилах ничего не сказано, — заявил Ральф Бингем, — о том, что препятствие запрещено перемещать. Если можно его передвинуть, не сместив при этом положения мяча, двигай на здоровье. И вообще, что ты мелешь про препятствия? Кто может запретить мне кататься на лодке? Спроси любого доктора, он решительно одобрит утреннюю греблю. Я просто хочу переплыть через протоку, а если в лодке оказался мяч, то при чем здесь я? Главное — не смещать его и играть с того места, где он лежит. Или я не прав, что мяч играют с того места, где он лежит?