Пэлем Вудхауз - Том 18. Лорд Долиш и другие

Если бы детство нашего героя кончилось в свое время, он действовал бы иначе — сообщил бы полиции и взял в постель револьвер. Но дети — это дети. Он решил пойти на ферму, в самый вертеп, и разобраться, что к чему. Особых результатов он не ждал. Главное — взять револьвер и патроны.

Ночь была — лучше некуда. Луна с едва заметной выемкой спокойно сияла, обеспечивая и тень, и светлые участки. Пикеринг быстро шел по дороге. Поближе к ферме он замедлил шаг, потом притаился за кустами. Еще позже, собравшись с духом, он через них пополз.

Как генералы, писатели, актеры и все те, кто, разработав план, обращается к деталям, он понял, что сложности только начинаются. Казалось бы, лезь через кусты. А сучья, а шипы, а какие-то дыры? Словом, оказавшись у чего-то вроде ульев, он был измучен и мокр. Какое-то время он мечтал только о холодных напитках и холодной ванне. Потом, обретя разум, заметил, что стоит на открытом месте, и нырнул в кусты. Они ему не нравились, но ты хотя бы спрятан.

Теперь он ждал действий от врага, каких — неизвестно. Подсознание шептало ему, что в такую ночь что-нибудь случится. Именно эти мысли посещали лет тридцать назад его тогдашних ровесников. Как ни жаль, Дадли Пикеринг начал играть в индейцев.

Где-то завыла собака. Проехал автомобиль. Подумав о том, какая же это марка, страдалец внезапно заметил, что по шее что-то ползет. Гусеница? Червяк? А вдруг укусит?

Оно не кусалось. Снова завыла собака. Видимо, на них напала тоска.

Пикеринг устал. Он был не так уж молод, воображение слабело. Собравшись было покончить с приключениями, он вдруг услышал голоса — и спрятался за кусты.

Где-то, почти рядом, были мужчина и женщина. Первые же слова повергли его в трепет; она себя выдала.

— Я так беспокоюсь. — Голос у нее был приятный, нежный, но знаем мы эти голоса! — Все время боялась, что сюда зайдет репортер.

Сюда… Где же это они? А, в сарае! Он давно подозревал такие строения.

— Джеймс! Джеймс! — крикнула она. — Мне показалось, он в кустах.

Девица смотрела прямо на него. Видимо, ветки зашелестели. Он замер. Она что-то говорила. Кто этот Джеймс? Конечно, еще один бандит. Сколько же их?

— Один раз я думала — всё! Подошел совсем к окну. Пикеринг задрожал. Там что-то спрятано. Добыча?

— К счастью, его ужалила пчела.

Тут заговорил мужчина. Пикеринга удивляло, что он и здесь сохраняет английский акцент. Видимо, для практики.

— В чем дело?

— Нужен банан.

И они пошли вместе к дому. Какой банан? Что это значит, «револьвер»? Да, наверное.

Думать было некогда. Вот он, шанс — заглянуть и увидеть. Дверь открыта. Ступенек две-три. Нужна выдержка. Так… предположим… Он выскочил из кустов. И тут кто-то тронул его за ногу.

Пикеринг не был трусом. Как-то он свалился на машине в болото и безропотно ждал двадцать минут, хотя и сломал руку. Но сейчас все было иначе. Его застали врасплох. Есть время трогать человека за ногу, а есть — не трогать. Пикеринг взлетел вверх, себя не помня от страха.

Револьвер он держал в руке и, прыгая, нажал на курок. Потом, гонимый инстинктом, он снова кинулся в кусты.

Тем временем обиженный Джеймс укрылся на крыше, жалобно плача. Была здесь и нота удивления. Кот не мог понять Пикеринга.

Лорд Долиш стоял в дверях сарая, держа за хвост тело Юстеса. Сомнений не было. Питомец Полли был совершенно мертв.

У Элизабет дрожали губы, она была очень бледна. Прежде всего, она жалела обезьянку; но и беспокоилась, что рядом бродит вооруженный человек.

— О, Билл! — сказала она. — Бедный зверек! Кто же это сделал?

Лорд не отвечал. Он сосредоточился на том, что она назвала его по имени. Только на третий раз он отозвался.

— Кто? Ну, какой-то человек. Я думаю, случайно.

— Зачем он держал револьвер? Билл немного растерялся.

— А что? Они тут у всех.

Америку он знал по лондонским театрам, а там действительно все с пистолетами. Мода такая, вроде воротничка.

— Я думаю, это вор, — сказала Элизабет. — Тут все время кражи.

— Зачем грабить сарай? Глупо как-то. Скорее, это бродяга. Они всюду рыщут.

— Он стоял рядом с нами, — предположила она. — Когда мы разговаривали.

Билл огляделся. Все было тихо, если не считать кваканья. Мистер Пикеринг был скрыт от посторонних взглядов.

— Никого, — сказал Билл. — Что будем делать? Элизабет снова вздрогнула. У Юстеса был очень жалобный вид.

— С… ней? — спросила она.

— Да, — отвечал Билл. — Не говорить же «с этим». Надо ее похоронить. У вас есть лопата?

— Нет.

Билл задумался.

— Ничем другим не прокопаешь, — сказал он. — Помню, в детстве один тип побился об заклад, что я не дороюсь до Китая перочинным ножом. Копал двое суток, заметьте — на морозе. Китаем и не пахло. Только нож сломал. — Он положил останки на траву и вдумчиво их осмотрел. — В детективах всегда так — что делать с трупом? Убить нетрудно, а вот спрятать…

— Никого мы не убивали.

— А чувство — поганое. У вас тоже?

— Конечно.

— Помню, я как-то читал, его растворили в ванной с…

— Стойте, а то мне будет худо!

— Да я так, к примеру.

— Не очень удачно.

— А может, отнесем ее туда, к ним? Молоко принесли, глядь — а рядом обезьяна. Можно и просто позвонить в звонок.

— Я не решусь.

— А я — пожалуйста. Могу сходить один.

— Я вас не оставлю.

— Спасибо вам большое.

— И потом, я боюсь остаться одна. Страшно — ужас! А к леди Уэзерби я бы с… этим не ходила.

— С ней.

— Неважно. Билл нахмурился.

— Я читал, как два типа сунули труп в рояль.

— Что вы только читаете!

— Люблю детективы, — признался он. — Так как насчет рояля?

— Здесь только граммофоны.

— Вот, я читал…

— Бог с ним. Давайте что-нибудь из жизни.

— Может, ее расчленить — ив погреб? Так делают с женами.

Элизабет вздрогнула.

— Нет, — сказала она.

— Ну, отнесем в лес. Жаль, что нельзя сообщить леди Уэзерби, она очень волнуется.

— Да, мысль хорошая. И мы решим две задачи. Отнесем в ту часть леса и напишем письмо.

— Замечательно! Вы правда пойдете?

— Непременно. Ну, в путь.

Билл взял обезьяну за удобный хвост.

Пикеринг с интересом слушал беседу. Долетало не все, и видно было не все. Что держал этот субъект? Мешок, сумку? Постепенно он пришел к выводу, что туда положат, как говорится, плоды грабежа. Когда подозреваемые двинулись в сторону упомянутого участка, миллионер не сомневался в их злодеяниях.

Посудите сами, субъект два раза заходил поразведать. Теперь он идет на дело с сообщником и с мешком. Сжимая револьвер, Пикеринг пошел за ними и увидел, как они вышли из ворот. Что ж, двинулся и он. Кусты щедро одарили его колючками и шипами. Что-то впилось в икру, где-то чесалось, и одна из самых низких тварей ползла по шее.